Дикая птица - Елена Кондрацкая Страница 63

Кости ломались с оглушительным хрустом, трещали, выворачиваясь, суставы, а лицо уже потеряло человеческие очертания, превратившись в длинную клыкастую морду. В маленьких красных глазках плескались боль и злоба.

«Она разорвёт меня, — поняла Рогнеда. — Как только сможет. Разорвёт».

Но эти мысли не заставили её сдвинуться с места.

Рута всхрапнула, впилась чёрными когтями в землю и поднялась на четвереньки. Тряхнула мордой, смахивая кровавые ошмётки старой кожи. Она всё ещё была меньше Рогнеды, но намного больше своей человеческой ипостаси. Зарычала и сорвала с себя сорочку, которая уже превратилась в лохмотья. Рута не напоминала больше ни человека, ни волка — нечто среднее, уродливое существо, застрявшее где-то посередине перевоплощения. Почти человеческий скелет с острыми буграми позвоночника, волчья морда и неестественно длинные жилистые конечности. Задние — лапы волка, передние — кажется, всё ещё руки, но с длинными изогнутыми когтями.

Посмотрела на Рогнеду. Принюхалась. Оскалилась и зарычала.

— Эй, всё хорошо, хорошо… — дрожащим голосом сказала Рогнеда, и медленно вытянула перед собой руку. — Я сказала тебе глупость, но я не хотела…

Рута прыгнула.

Рогнеда закричала и прижалась к земле, накрыв голову руками. Но удара не последовало.

Тяжелые лапы ударились о землю за спиной, рванули с места, и Рогнеду обдало землёй.

Когда она нашла в себе силы подняться и оглянуться, Руты уже и след простыл. Новая волна ужаса поглотила Рогнеду. Она поняла: Рута отправилась на охоту.

Глава 25. Три дня взаймы

Рогнеда ворвалась в сени, зацепилась ногой о забытое кем-то ведро, и оно с грохотом покатилось по полу.

— Рута! — крикнула она в темноту. — Рута перекинулась!

Навстречу ей выбежала Надежда, в сорочке. Коса расплелась и разметалась по плечам, на лице застыл ужас.

— Где?! — голос её сорвался.

— Не знаю! Она просто убежала!

Надежда схватила Рогнеду за плечи и встряхнула.

— Что ты с ней сделала?!

В сенях появился Людмил со свечой, следом за ним — Варвара. Уже одетая, она обвязывала вокруг пояса шерстяной платок. Быстрая, резкая и стремительная, словно гончая, взявшая след.

— Оставь её, — бросила она Надежде, натягивая лапти. — Никто не виноват.

Надежда бессильно закусила губу и отпустила Рогнеду. Слёзы градом текли по щекам, но Надежда сдерживала рыдания, закрывая рот ладонью.

— Где всё случилось? — обратилась Варвара к Рогнеде. — Веди.

— Я с вами! — скинулась Надежда, но Варвара покачала головой.

— Нет. Оставайся здесь, на случай, если Рута вернётся. Людмил, ты тоже. Помнишь, что делать?

Людмил кивнул.

— Ребятишек я уже запер. Сейчас поднимусь на чердак за серебряной сетью.

— Отлично. Мы с Рогнедой попробуем найти Руту.

— А нам не нужна эта сеть? — спросила Рогнеда, когда они с Варварой вышли из дома.

— Мы справимся. Сеть — крайняя мера. Серебро причиняет Руте боль.

«Я думала, крайняя мера — отрубленная голова», — хотела было сказать Рогнеда, но сдержалась. Варвара, похоже, такой вариант даже не рассматривала.

На огороде Варвара остановилась у кровавых ошмётков, что остались от человеческой ипостаси Руты.

— Она была очень напугана, — пробормотала Варвара и, завидев, вопросительный взгляд Рогнеды, добавила. — Обычно волколаки съедают свою плоть, чтобы не оставлять следов и чтобы...подкрепиться.

Рогнеда сглотнула, отгоняя тошноту.

— Как кошки съедают послед после родов? — предположила она.

— Вроде того.

Варвара двинулась в сторону деревьев — Рута оставила за собой чёткую вереницу следов.

— Такое уже бывало? — спросила Рогнеда, ускоряя шаг, чтобы не отставать. Они вошли под сень деревьёв, и Рогнеда не представляла, как Варвара хоть что-то могла разглядеть в такой темноте.

— Однажды, — только и ответила Варвара. Остановилась у берёзы, разглядывая что-то у себя под ногами. — Чёрт, она повернула в сторону деревни. Надо торопиться.

— Пока Рута никому не навредила, — кивнула Рогнеда.

Варвара обернулась так резко, что Рогнеда отпрянула. Золотой глаз ведьмы светился.

— Пока никто не навредил Руте.

Она не ждала ответа, развернулась и направилась вниз по склону, где темнели крыши спящих домов. Рогнеда не понимала её. Это Рута опасна. Это Рута может разорвать на части чьё-то дитя. Это Рута может превратить кого-то у чудовище одним своим укусом. Но Варвару это, кажется, совершенно не интересовало. Рута не была для неё чудовищем, она была жертвой, ребёнком в опасности.

На дороге у крайнего дома они увидели растерзанную козу. На шее — рваная рана, живот вспорот, а внутренности вывалились наружу. Обглоданные рёбра торчали обломанными спицами, выпученный глаз с плоским зрачком посмотрел на Рогнеду. Коза приподняла голову, вывалив фиолетовый язык и засучила ногами.

Ещё живая.

Варвара выругалась. Достала из-за пояса нож, подошла и одним стремительным движением перерезала козе глотку. Животное издало сдавленный стон и обмякло.

Рогнеда продолжала смотреть в выпуклый козий глаз.

— Это же хорошо, да? — спросила она. — Она наелась?

— Хорошо, вряд ли тронет кого-то ещё, — отозвалась Варвара и кивнула на труп. — Но вот это надо спрятать, пока никто не увидел.

— Варвара! — Из ближайшего дома выбежал бородатый мужчина. В руках он сжимал топор. — Чудище задрало мою козу! Как я рад, что ты пришла!

— Мы увидели, как оно тащит её из хлева, — причитала низкая растрёпанная женщина за его спиной. — Но побоялись выйти!

Рогнеда почувствовала, как напряглась Варвара, сжимая в руке нож.

— Я могу их убить, — шепнула Рогнеда, и воздух вокруг неё тут же сделался холодным и острым, готовый превратиться в смертельное оружие. — Только скажи.

— Нет! — Варвара вскинула руку.

Дальше по улице послышались крики, и один за другим начали вспыхивать рыжие всполохи — факелы.

— Чудище! — крикнул кто-то.

— Волколак! — подхватывал другой голос.

— Лови его!

— Руби его!

— Жги его!

Варвара закричала, будто раненный зверь, и, спотыкаясь и падая, бросилась на звук.

Рута — всё ещё в облике волколака — рычала и скалилась, сжавшись в тугой комок и метаясь из стороны в сторону посреди дороги, окружённая толпой. Люди кричали и размахивали факелами и вилами, жались друг к другу, но пока не решались подойти ближе. Никто не хотел делать первый шаг. Но Рогнеда догадывалась, что рано