Любовь и прочие проклятья - Татьяна Николаевна Гуркало Страница 64

рамки, от человека там может вообще ничего не остаться. Так вот, он степняк был наполовину. Его собственный отец женился на дочке амулетчика, да так и осел. Основы шаманства вроде бы преподавал и взаимодействие магов с этими шаманами. Так что я бы на твоем месте оставил потомкам запись о том, что где-то еще через три поколения может и этот дар в ком-то проявиться. Хотя, конечно, не факт, что он у того степняка был. Может, были только нужные знания.

– А мама? – спросил Витар.

– Кельте из Вацхалы. Слышал про таких?

Витар помотал головой.

– Ну, еще услышишь, думаю. Тоже пока не дорос до их наследия. Артефакты, которые они делали, до сих пор в королевской сокровищнице хранятся. Говорят, там даже есть тот жезл, при помощи которого северного короля убили, окончательно раздробив воинственное северное междугорье на княжества и поселив в этих суровых людях ненависть к магам. Но эта штука была одноразовая. Кельте были достаточно умные для того, чтобы не делать подобных убийственных штук многоразовыми.

– И что с ними случилось?

– Да ничего особенного. Несколько ветвей до сих пор есть, причем в разных концах королевства, и вроде бы даже кто-то в Ирминке. То ли рассорились, то ли просто постепенно разъехались, кто их разберет? С камнями так и работает большинство. Кстати, Лана Яшени тоже урожденная Кельте, замуж просто вышла. Знаешь такую?

Витар кивнул. Немолодая местресса была несгибаемая и очень не любила лодырей. А еще она была лекаркой, а вовсе не амулетчиком.

– Вернешься в школу, поинтересуйся ее братом, – посоветовал Шваб. – Можешь даже эту змейку показать, думаю, она очень удивится и не откажется вас познакомить.

– Зачем? – спросил Витар.

– Затем, что старинные рода магов не просто так с упорством, для которого вроде бы нет причин, работают с определенной стихией или определенными материалами, выращивают практически одних только лекарей или амулетчиков, с малолетства носят ветряные браслеты или защиту от молний. У них в даре есть нечто, что передается и определяет судьбу если не большинства, то многих из этой семьи. И Кэр-танку не просто так решил написать книгу про взаимодействие и музыку металлов. Он просто смог объяснить то, что видел и чувствовал инстинктивно. И в тебе что-то такое тоже может быть. И однажды оно может как помочь, так и помешать. Да, а книгу про музыку металлов тебе читать рано, это тебе сейчас помешает. Но, думаю, у Кельте и свои защиты от молний есть. Пускай ее брат посмотрит, лишним оно не будет.

Витар кивнул.

– Эх, даже заскучал по преподаванию, – вздохнул Шваб. – Может, вернуться, а хитроумных старост оставить на кого-то другого?

– Я тебе осенью пива привезу и настоек, – ворчливо сказал Вилух. – И ученики тебе мешали писать.

– Что да, то да, – согласился Шваб. – Уехал в глухомань, дай, думаю, побуду экспертом по ценностям, допишу работу всей жизни. А тут то потопы, смывшие все дороги и не дающие вовремя доехать помощи нашему тонущему в бумагах деньгохранилищу, зато не мешающие приехать наглым старостам и их законникам. То клад кто-то нашел. То купцы из-за подделки передрались. То аферист, выдающий крашеный магом кварц за гранат. Сплошные приключения. Ладно, идем оформлять бумаги на вашего сына и заносить в архив, что Кэр-танку нашелся, хорошо хоть в неживом виде. А то знаю я эту семейку, у меня руководитель аспирантуры из них был… Ох, сочувствую я тем, кто заденет его правнука, тут к семейке еще и папашино наследие в придачу. И в кого этот папаша такой умный? Вилух, у тебя в предках пропавших королевских законников не завалялось случайно?

– У меня в предках три старосты есть. При одном село горело. При другом разбойники пытались заставить дань платить. При третьем и вовсе купцы мимо ездить стали, парней в охрану сманивать. И ничего, стоит мое село до сих пор, в четыре раза больше стать успело.

– Дурное наследство, – величественно кивнул Шваб. – И даже по отъезду твоих детей никуда оно из бедного села не денется. Наверняка найдется потомок этих троих старост с шилом в одном месте и умением так всех заболтать, что проще будет отдать последние деньги, чем отказаться отстроить за счет королевства какую-то халупу, которую ее хозяева подумывали превратить в хлев не первый десяток лет до того, как ее смыло в овраг.

– А то! – поднял палец вверх Вилух.

С родителями Витара пара попрощалась уже утром. Пока оформили бумаги, пока ходили в архив, ехать дальше стало уже поздно. Поехали, пришлось бы заночевать в лесу. А они не настолько спешили, чтобы идти на подобный риск.

Ночью успел пройти небольшой дождь. Может, даже вызванный кем-то где-то неподалеку и не успевший полностью вылиться над нужными полями. А с утра вышло солнце и решило быстренько все высушить. Над темневшим невдалеке лесом виднелась дымка испаряющейся воды. Небольшие лужи на дороге чередовались с абсолютно сухими участками. А по обочинам гудели пчелы, чирикали птицы и даже издавал загадочные звуки то ли фазан, то ли кто-то поэкзотичнее. Вот на последнего крикуна Вирте хотелось поохотиться. Слезть с лошади, привязать ее повод к луке седла Витара, превратиться в кошку и отправиться за добычей. Мягко ступая большими лапами.

С другой стороны, дурную птицу было все-таки жалко. Не просто же так она там кричит. Может, пару, бедная, ищет. А тут вместо пары целая тигрица. Сюрприз, в общем.

– Потом, – сказала девушка. – Как-нибудь потом.

И посмотрела на Витара.

Его лошадь ступала величественно и неспешно. Словно была не сельской лошадкой, взятой в аренду на границе баронства Зеленая Земля, а принадлежала к редчайшей породе, которую держат исключительно в королевских конюшнях. Ага, просто в детстве украли и селянам продали. Витар эту величественную лошадь вряд ли устраивал в качестве всадника. Одет просто, лицо тоже не изысканно-благородное, а если посмотреть со спины, то и вовсе не то на солдата, не то на наемника похож.

– А еще у него веснушки, – пробормотала Вирта.

– А? – отозвался Витар.

– Веснушки у тебя, несерьезные, – сказала девушка.

– Да? – рассеянно удивился парень.

– А у меня репутация. Репутация девушки, которая видит в мужчинах только силу. И очень многим захочется понять, где же я ее рассмотрела в тебе. А тут веснушки.

– Ну, не съедят же они меня, – и не подумал озаботиться своей незавидной судьбой Витар. – А еще у меня теперь есть эта штука.

И приподнял рукав, продемонстрировав змейку из проволоки и камней, длины которой хватило, чтобы дважды обмотать запястье.

На руке браслет почему-то потускнел, словно замаскировался, чтобы меньше притягивать к себе