Похищение феи. Ночной и недоброй! - Мартиша Риш Страница 64

небе. Здесь, в мире оборотней, просторно и дышится хорошо. Черная гладь неба стелется над головой шелком, расшитым яркими бриллиантами звёзд шелком. Облака ревниво соревнуются между собой, плывут, разрываясь на клочья, показывая в просветы землю. Где-то там, внизу, у самого берега моря раскинулся надел черной ведьмы, небольшой город и замок. Жаль, сегодня он пуст, наместник Эмиль сорвался на Землю. Посоветоваться бы с ним. Все же башни у замка высокие, да и стоит он у воды. Может, оттуда скинуть моего сына? Нет, не смогу. На дне могут быть камни. Слишком боюсь за него. Чертов зверь! Демонова гувернантка! Не могла чуть дольше его покатать на тех каруселях? Может быть, этого хватило бы для полного оборота? Но, с другой стороны, дракон на Земле. Нет, все сложилось как должно.

И в когтях наследника не утащишь, он мне доверяет. Зверь здесь, среди родной стихии, не очнется от сна, слишком ленив он. Поганая тварь! Откуда только взялся такой?! Не было таких в нашем роду! Все как один вовремя просыпались! Гадство.

Спикировал на площадку перед роскошным дворцом темнейшей Эльзы. Сам ее муж меня встретил и проводил в Портальную башню. Проявил уважение, да и слуги здесь кланяются ретиво, знают свое место. Даже гневаться на них не выходит, куда же, черт побери, тогда девать гнев? Слишком далеко я сейчас нахожусь от своего мира. Некуда скинуть ярость. На войну бы сейчас, а лучше в поход. Денька на два. Да только время по крупицам утекает сквозь пальцы. Нет его у меня. Нисколько, считай, не осталось. Или я найду способ заполучить вторую ипостась для Джошуа, или он никогда не познает силу драконьих крыльев.

В мглистый призрачный город я ворвался как пламя. Здесь все серо и чуждо. Люди, дома, неощутимые ветра прошлого. Разве могу я обречь ребенка остаться здесь навсегда? Но, с другой стороны, разве могу рисковать им?

И где скрывается моя истинная? Ее бы найти. Это могло бы стать утешением, подарило бы мне новые силы, дало надежду на счастье ребенка. Говорят, такая любовь способна творить чудеса. Врут, конечно. Но как же мне хочется в это поверить!

Громко стучат сапоги по камням пустого города, отзываются эхом в стенах домов, прохожих почти и не встретишь. Первый час ночи? Нет, время к трем. Для одних час верных колдовских обрядов, для иных час самых крепких сновидений. Смотря, какая судьба назначена смертному. Вон и особняк мой. Всюду свет запален, перед парадным крыльцом виднеется силуэт роскошной безлошадной кареты. Неужели гости нагрянули в эту пору? Или разбойники решили такой повозкой обмануть гувернантку и огра? Я почти побежал, сделав шаги еле слышными. Магия мне подвластна и здесь.

Надя

Прогулка подзатянулась. Вообще-то у меня трое детей брошено в доме. Один Сигизмунд чего стоит. Амбал. Наверняка сынок Эрлика. Вот насчёт матери сомневаюсь. Не может быть у Марцеллы такого взрослого кукушонка. Да и Агнес не должна по логике вещей иметь настолько взрослую дочь. Детям лет по четырнадцать точно. Как бы чего не сотворили. Одна надежда на Джошуа. Он и воспитан как надо, и огра, надеюсь, догадается разбудить, если двое старших надумают что сотворить. Или не догадается? Вот в чем вопрос. О! Фонарь. Мы почему-то остановились.

— Надя, вы меня совсем не слушаете? — склонился красавец ко мне.

— Слушаю, вы прекрасный рассказчик. Просто переживаю за воспитанника.

— В доме наверняка есть слуги.

— Только управляющий и тот вроде бы спит.

— Вы замечательная. Впервые я встретил девушку такой редкой красоты, умную, смелую, ответственную, любящую детей.

— Спасибо, — сцапал за руку. Приятно, конечно. Да и Виктор, если честно, мне нравится. Хороший рассказчик, обходительный, милый, очень любезный. Нет, в сердце ничего не цокает, но таких принцев на саркофагах мало осталось в мире.

— Моя семья из поколения в поколение занималась архитектурой.

— Вы говорили. Это очень интересно. Династия. Если дети разгромят дом, я к вам обязательно обращусь. Только бы они не добрались до камина! Там дрова оставались, и розжиг со спичками я не спрятала. А они, кажется, заказали зефир. Знаете, тот, который принято жарить, нанизав на палочки. Хоть бы руки себе не сожгли и ковер не спалили!

— Надя, я состоятельный человек. У меня небольшая вилла в Испании, дом в Нижневартовске, квартира в Москве, доля в фирме отца. Стабильный доход.

— Я очень рада за ваш успех. Давайте, вы мне о нем немного позже расскажете. Все замечательно. Честно. Просто мне нужно идти. Мы и так задержались.

— Волшебная, — он припал губами к моей руке. Приятно, но так неуместно. Ещё и фонарь этот. И охрана, которая шла, окружив нас кольцом. А теперь и вовсе стоит, смотрит.

— Спасибо.

— Мы едва знакомы. Но другой такой мне не найти. Да и зачем, если мы уже встретились. Станьте моей супругой, Надежда. Забежим в ЗАГС, обвенчаемся завтра в часовне при храме. Мой прадед там же венчался. Вечером улетим в Нижневартовск. Я представлю вас семье. Там отпразднуем свадьбу. Сейчас лето, можно отправиться в небольшое плаванье после всего.

— Что?

— Будьте моей женой, Наденька. На веки вечные.

— Я? — к такому меня жизнь не готовила. Да, он безусловно богат. Хорош собой. Но? Но что? Не знаю. Просто не могу решиться. Так и стою, замерев посреди улицы с открытым от удивления ртом.

Глава 25

Людовик

Машина, стражи, взирающие надменно на девушку, которую зажали в кольцо. Мужчина, держащий ее за руку, холеный и наглый! Как он посмел коснуться той, что я взял в свой дом? Но ведь только в дом. Не имею права на ревность. У леди Надежды может быть брат. Или же родственник, вернувшийся после долгой отлучки.

Здесь на Земле не принято проявлять свойств мужской сути. Нельзя вступать в драки, недопустимо браться за нож или меч, нельзя! Тысячу раз нельзя выказывать собственнические чувство! Так говорил Эмиль, и он был наверняка прав! Да и кто мне леди Надежда? Никто. Всего-навсего гувернантка моего сына. Она и стоит-то в двух шагах от крыльца дома. Не покинула особняк, не улизнула на свидание, просто вышла на встречу к знакомому. Я должен смириться с этим обычаем. Чуткие ноздри уловили знакомый запах. Нет, не родственник. Это тот парень, что ещё утром подвозил гувернантку на своем экипаже. Ярость застит глаза, острее становится нюх, вскипает внутри холодная магия зверя. Мир вокруг стремительно теряет краски, прохожие, все те, кто незначим, превращаются в тени, домов как будто бы нет. Так бывало со мной перед