Буря настигнет (СИ) - Орлан Нари Страница 65

Уеду на машине. Я и не собирался пешком. Не протолкнулся бы через очередь, даже если бы меня не узнали. Сто тысяч зрителей — общественный транспорт нескоро их развезет.

— Это тогда Герт через черный ход выйти пытался, не через главный? — уточнил звукорежиссер.

— Через черный. Сейчас там уже куча народу. Хочу сказать, коридор нам дастся нелегко. Подождем несколько часов — толпа немного рассосется.

Разве не о таком я когда-то грезил? О безумном обожании толпы? Нет, меня манили лишь мощная энергия концертов, студии с шикарным оборудованием и то, что мои песни будут слышны из каждого утюга.

— Думаю, надо будет просить помощи у полиции отогнать людей от черного выхода, — говорил продюсер, когда я покидал кабинет. — Ирий! Мы с тобой еще недоговорили! — крикнул мне вслед.

Размазать бы эту слащавую морду по стене! Такой итог разговора меня устроит.

Я шальным взглядом забегал по коридору. Душ… Где-то точно есть душевые кабины. Я поймал в коридоре работника стадиона и потребовал, чтобы он скорее меня туда провел. Именно потребовал. Именно провел. Потому что я на таком диком взводе, что заблужусь и со злости разнесу что-нибудь.

Естественно, душевые кабины есть. На стадионе часто проводились спортивные соревнования. Я зайду голышом под струи, смотаюсь за дождевиком на свою квартиру, потом в одежде отнесусь в детективное агентство, откуда выдерну Беатрису. Главное, узнать сначала, в какой она камере. Позже вернусь, выеду на машине и заберу мать.

— Концерт был потрясающим, — воодушевленно бормотал парень по дороге. — Он войдет в историю нашей планеты. Знаете, многие рады, что вы заменили Тайлера. Мне кажется, следующий альбом раскупят очень быстро. Вы уже, наверно, готовите новые песни?

Да, я спешил, но задержался — остановился перед дверью с табличкой, на которой застыли в движении струи воды. Мои губы невольно сложились в скромную улыбку. Я пожал парню руку. Его глаза горели обожанием.

— Благодарю. И постараюсь, чтобы новые песни получились такими же потрясающими.

Теперь я нажал на ручку, вошел и мягко притворил за собой дверь, ибо услышал шум воды. И голоса.

— С каких пор у тебя постоянная телка? — брызгал ядом… Герт? Я еле разобрал охрипший голос Арвида:

— Она не постоянная. С ней просто нравится трахаться.

— Через день это не постоянная?

— Мне нужно отвлечься!

— Раньше ты не искал отвлечений втайне от меня. Неужто так мозг поплыл от любви?

— Потому что мне ничего не светит! Знаешь, как больно видеть постоянно эти глаза и… — Вокалист зашипел, будто только что влил в себя виски без Колы. — Я так не могу.

Что за чертовщина? О чем спорят? Похрен, меня не касается. Надо найти другие душевые.

Только я взялся за ручку, как ответ Герта остановил:

— Либо никаких телок, либо ты делишься. Мы договаривались.

Что? Чем? Я тряхнул головой, будто от такого простого движения разбросанные пазлы резко встанут по местам.

Голос Арвида шуршал злостью:

— Заткнись! Нас могут услышать.

— Кто? Ту девку поймали. Странно, что в новостях пока об этом ни слова. Наверно, чтобы концерту не мешать. Эта мелкая сучка популярна среди фанаток. Здесь бы началась трагедия вселенского масштаба.

Стиснув челюсти, я тихо выглянул в коридор. Нигде никого. Опять искать человека, чтобы провел меня? Мать твою… Вытолкаю этих дебилов из душа нахрен!

Я нещадно хлопнул дверью, промчался мимо шкафчиков и завернул к душевым. Арвид и Герт, полуголые, развалились на задницах у стенки и в две руки хлестали из горла вино. Я слегка опешил. Охмелевшие взгляды быстро трезвели, уставившись на меня.

Герт прокашлялся и сказал:

— Э… У нас старая традиция после концерта глушить вино в душе.

— Почему вас только двое?

Они переглянулись. Кажется, ко мне начало доходить. Ни хрена себе! Я отступил на шаг. Не то, чтобы испугался. Просто догадка меня огорошила, будто мешком по голове приложили.

У Луиса давно постоянная девушка, Сакари женат, а эти двое четыре года то с одной, то с другой… Делиться? В смысле? Они какой-то вид полиаморов, что ли… Я плохо разбираюсь в подобных нетрадиционных отношениях.

Арвид пожал плечами и рассмеялся. Вымучено. И похлопал по полу рядом с собой.

— Сакари и Луис не понимают атмосферы. Садись.

Нет, бред. Я с Арвидом живу две недели в одной квартире и заметил бы! Герт пихнул вокалисту в руку бутылку и с трудом поднялся, скользя влажными пальцами по кафельной стене.

— Если с ним, то без меня, — гаркнул барабанщик.

Или я не ошибся? Беатриса бы сейчас прыгала до потолка на радостях. Сенсация! Беатриса…

— Расслабься, я не посягаю на чужое, — отмахнулся я. — И уже ушел из группы. Просто хотел, мать твою, душ принять. Не подскажете, где есть еще душевые?

— Кто тебе мешает тут душ принять? — Герт пьяно указал рукой к душевым — в каждой кабине бежала вода. Намеренно включили напор, чтобы их не слышали. В глазах барабанщика плескалась с алкоголем болезненная одержимость. Или отчаянный гнев. И жирный намек на то, что ему охота меня прибить.

— И об этом ты молчал? — вонзился я взглядом в вокалиста.

— О чем молчал?! — Через охрипший после концерта голос прорвались панические нотки.

— О том, что вы двое…

— Мы двое что? — Герт сложил мощные руки на груди, напирая на меня.

— Слышь, прекрати, а? Еще шаг ближе — и я тебе руку сломаю. — Возможно, забавно со стороны смотреть, как я, ниже барабанщика на голову, угрожаю ему. Но он все же остался мирно стоять. — Я никого не осуждаю. И не пойду сейчас продавать журналистам сенсацию. Расслабьтесь, оба.

Мне Беатриса нужна, а не выяснение отношений на пустом месте. У каждого свои пристрастия. Мне что, теперь волосы на голове рвать из-за того, что Арвид… А что Арвид? Подло слил моему отцу адрес гостиницы. И поэтому я не сяду рядом с ним пить вино.

Найду другие душевые. Я вылетел наружу.

В ближайших коридорах пусто. Мать твою… Только через несколько минут этажом ниже наткнулся на группку людей — работники стадиона что-то бурно обсуждали.

— … за что? Я сомневаюсь, что она носила с собой оружие. Какое еще сопротивление она могла оказать?

— Откуда тебе знать?! Та девка отбитая на всю голову!

— Я тебе говорю, ее пристрелил кто-то из тех, чью информацию она продавала. А списали все на банальное оправдание: «Погибла при задержании, потому что оказала сопротивление».

Меня подкосило. Я оперся рукой о стену неподалеку.

— А чего она лезла в чужие жизни? Вроде не знала, что за такое пристрелить могут!

— Если бы не она, то, знаешь, сколько бы сволочей улыбалось нам с экранов? А мы бы верили им, какие они хорошие…

— Все равно нечестно такое творить. Полиция должна таким заниматься…

— От полиции дождешься!

— Вам плохо? Мистер Нордли!

Сквозь толстую вату шока не сразу дошло, что обращаются ко мне. Кажется, я полностью откинулся спиной на стену, но она хреново меня держала.

Нет, не может быть, чтобы моя бесовка… Нет. Кто угодно, только не она. Но о ком они могли говорить? О ком еще, как не о ней?!

— О ком вы говорите?! — гаркнул я. И будто сам приставил дуло пистолета к своему виску и разрешил им нажать на спусковой крючок.

Он выстрелит, да. Я знал еще до ответа. Просто мне надо услышать. Словно о том, заряжен пистолет или нет, говорит только смертельный выстрел.

— А появилось в главных новостях, что погибла та девушка, которая обычно следит за… — Работник растерянно посмотрел на коллег в поиске помощи.

— Говорите как есть! В каких новостях? Есть ее фото?

Я просил стрелять в голову — чтобы одним махом вынести мозги и воспоминания. А они выпустили пулю в грудную клетку. Пока не задели сердце, но пробили легкое. Почему еще стало тяжело дышать?

Мне сунули под нос экран смартфона — а там фото моей бесовки. То есть тогда, когда ей было 16, она еще не была моей. Когда у нее торчали короткие волосы, но уже взгляд горел непокорностью.