Грозы и звёзды - Оливия Вильденштейн Страница 66

Я резко перевела взгляд на Лиама. Его глаза излучали столько тепла, что я была несказанно рада тому, что ночевала сегодня у родителей, потому что вся моя сила воли улетучилась.

— Надеюсь, это сработает, — сказала я, а затем встала и начала собирать пустые тарелки и блюда.

После нескольких заходов на кухню, я сказала маме, что хочу взять у себя несколько вещей и что я встречусь с ней дома.

Эйделин понаблюдала за мной, а потом перевела взгляд на Лиама. К счастью он не пошевелился, чтобы последовать за мной, и, тем не менее, на полпути к дому я услышала тяжёлые шаги и хруст снега у себя за спиной. Моё сердце заколотилось в такт шагам моего преследователя. Я набрала полные лёгкие холодного воздуха, ожидая, что он будет наполнен пьянящим запахом Лиама.

Это оказался не запах Лиама, хотя он был мне знаком.

ГЛАВА 35

Я развернулась.

— Зачем ты меня преследуешь, Грант?

— Увидел, что ты вышла одна, и решил убедиться, что ты без проблем доберёшься до дома.

— Как видишь, я без проблем добралась до дома. А теперь говори, почему ты на самом деле здесь?

— Потому что меня это достало.

Я наклонила голову набок.

— Что именно?

— То, какими стали наши отношения, — он засунул руки в карманы своих низко посаженных джинсов. — Я облажался, Ник, и я понял это только когда…

— Когда оказалось, что я больше не инвалид? — закончила я с довольным видом.

— Нет. Когда у тебя нашли эту инфекцию, и я услышал, как Даррен сказал что-то про сепсис, и что «Силлин» не работает…

Моё сердце заколотилось отчасти из-за напряжения, отчасти из-за того, что мне пришлось заново переживать эту главу своей жизни.

— Я был так напуган.

А был ли? Нэйт и папа тогда плакали. Я никогда раньше не видела, чтобы они плакали.

Грант, определённо, хотел вызвать у меня жалость, но мне было нечего ему предложить. Я развернулась и зашагала по тропинке к своему дому.

— Я пытался навестить тебя в больнице, когда ты опять заболела, но твои братья не пускали меня.

Те несколько дней прошли как в тумане, и я не помнила, чтобы кто-то рассказывал мне о его визите. Хотя вряд ли это что-то изменило бы. Я больше не хотела иметь с Грантом ничего общего. Мне только недавно удалось собрать воедино части своего сердца, и я всё ещё приводила в порядок своё тело.

— Эй, ты не могла бы прекратить эту сумасшедшую гонку?

— Мне холодно, и у меня нет желания углубляться в воспоминания.

Он схватил меня за руку и развернул к себе.

— Я слышал, что ты ходила домой к Лиаму.

Я сбросила с себя его руку.

— Это не твоё дело.

— Он просто использует тебя, чтобы выпытать у тебя информацию о Лори и Нэйте.

Я скрестила руки.

— И что такого он может у меня выпытать, чего нельзя выпытать у кого-то ещё?

— Ты родственница сообщника преступления и практически родственница жертвы.

Я слегка приподняла подбородок.

— Он узнал о том, что Нэйт был в этом замешан, задолго до меня, так что я не понимаю, какие новые сведения он может у меня выпытать, переспав со мной.

Уголки губ Гранта сжались, словно ему было больно услышать моё признание о том, что я переспала с Лиамом. Неужели он только для этого завёл весь этот разговор? Чтобы заставить меня признаться?

Он провёл рукой по своим коротким светлым волосам.

— Послушай, я только что слышал, как он и Лукас говорили о том, что, если он будет близко с тобой общаться, это поможет делу и создаст у Новых боулдеровцев впечатление, что он интересуется ими.

— Тогда он, должно быть, ужасно разочарован. Я не только не приношу никакой пользы делу, но также не имею никакого влияния среди Новых боулдеровцев. В любом случае, мне надоело об этом разговаривать.

— Надеюсь, ты понимаешь, что ты ему безразлична, Ник. И так будет всегда. Точно так же ему была безразлична мать его ребенка. Ты слышала, что он не проронил ни единой слезинки, когда она умерла? Каким надо быть бесчувственным ублюдком, чтобы оставаться безразличным к смерти другого человека?

— Не все выражают своё горе слезами.

— Почему ты его защищаешь?

— Потому что нас не должно касаться то, как он скорбит.

— Не соглашусь. Это очень даже нас касается. Мы не для того избавились от одного бездушного лидера, чтобы заменить его другим.

— О, ради святого Ликаона, Грант. Лиам совсем не такой, как Кассандра.

— Совсем не такой как Кассандра, — фыркнул он. — Ты сегодня слишком часто это говоришь. Сначала, Лори. Теперь вот он. Я и не думал, что ты такая наивная.

— Наивная? Поверь мне, когда я чуть не умерла, дважды, я много чего поняла. И моё понимание говорит мне о том, что ты ничего не знаешь про Лиама и судишь о нём, основываясь на слухах.

— Тебя не было на дуэли, Ник.

— Ага. Я помню. Я была прикована к кардиомонитору и капельницам.

— Он не заслужил того, чтобы стать Альфой. Может быть, Кассандра и сжульничала, но нашей Альфой должна была стать Несс, а он украл у неё этот титул, а потом заплатил ей за молчание. Если не веришь мне, спроси у него самого. Спроси у неё.

— Я у неё уже спрашивала, и она сказала, что он предлагал ей этот титул, и она отказалась.

Челюсти Гранта напряглись.

— И ты ей поверила?

— Да. Я верю людям. Может быть, тебе тоже стоит попробовать? Это гораздо приятнее, чем думать, что все вокруг лжецы.

— Лиам не твой герой, Никки.

— Мне не нужен герой. Я могу позаботиться о себе сама. А теперь убирайся с глаз моих и не смей больше устраивать мне такие засады.

Я развернулась и направилась в сторону своего коттеджа так быстро, что не заметила наледь. Мой ботинок поскользнулся, и я упала на колени.

Ох.

Грант, который всё ещё стоял как вкопанный посреди поляны, залитой лунным светом, не подбежал ко мне, чтобы предложить руку. Да и зачем ему было это делать? Ведь он не предложил мне её тогда, когда я больше всего в ней нуждалась.

Мне было уже плевать.

И как я уже говорила ему. Мне не был нужен герой. У меня всё было под контролем.

Я поднялась и захромала по льду, сосредоточившись на притоптанном снеге, морозном воздухе, запахе зимнего дыма и отдалённом стуке волчьих сердец.

Моё колено не смогло остановить меня тогда.

Чёрта с два, оно смогло бы остановить