Шлейф сандала - Анна (Нюша) Порохня Страница 66

- Словно она ему нравится… Кто ж по доброй воле Дорку взамуж возьмет? Я бы ежели ею был, сразу мужика за портки и в постелю, а потом к батюшке. Так, мол, и так. Соблазнил, душу девичью чистую опорочил. Словами заговорил сладкими…

- Ты где этого нахватался? – я остановилась и грозно посмотрела на него. – Прохор детям так нельзя говорить!

- Не нахватался, а размышления у меня имеются, - как всегда, - деловито ответил мальчишка. – Оно ж тыковка для этого на плечах и держится.

Я, как всегда, отвесила ему подзатыльник, тщательно сдерживая смех. Этот парень чересчур уж смышленый для своего возраста.

Но Минодора не выходила у меня из головы. Очень уж я сомневалась, что девушке удастся осуществить задуманное. Не так это просто… Как бы Жлобин ни угрожал дочери, вряд ли он позволит ей модисткой работать. Плюс браки в купеческом кругу все с выгодой. Чтобы дела иметь совместные, по-родственному… Так что выдать Минодору замуж – это не просто прихоть родителей, а вполне себе выгодная сделка. И никому не интересно, что чувствует молодая женщина, идя под венец с неприятным ей человеком. А судя по рассказам Минодоры, Павлушу терпеть можно было только под наркозом. Господи, как же тебе помочь, дорогая моя девочка?

Глава 51

Утром я рассказала домочадцам об истории с Минодорой, в надежде, что кто-то из них поможет советом. Но то, что решение нашей проблемы найдет Акулинка, никто не ожидал.

- А ежели узнать чего он не любит? Авось боится чего-то жених этот? – девушка хитро улыбнулась. – Пущай дочь купеческая ему все и вывалит. Павлуша посмотрит да сбежит.

- Да ты молодец, Акулинка! – восхищенно воскликнула я. – Это отличная идея! Вот только как узнать?

- Я могу с их прислугой поговорить. У них девушка из деревни прачкой работает. Очень хорошая, в разговоре приятная. Я с ней на рынке обзнакомилась! Анисья ее кличут, – радостно заявила служанка. – Вот у нее узнать можно!

- Займись этим делом, - распорядилась я, загораясь надеждой. – Все выведай у своей новой знакомой!

Акулина взяла корзинку и, поправив платочек, сказала:

- Зайду к ней. Скажу: мимо шла, да надумала повидаться!

Она умчалась, а я пошла в парикмахерскую. Скоро начнут подтягиваться клиенты, и нужно успеть обслужить хоть человек пять. К двум часам нужно было быть уже возле дома князя.

Я стригла бороды, а сама нетерпеливо поглядывала в окно. Прошло не меньше часа, а Акулинка все не возвращалась. Господи, хоть бы она хоть что-то узнала! Личное счастье Минодоры висело на волоске!

Как только девушка появилась у калитки, я попросила дядюшку подменить меня. Ничего сложного делать не нужно было, поэтому он мог справиться и в одиночку.

- Ну что, узнала что-нибудь? – выдохнула я, нетерпеливо глядя на улыбающуюся Акулинку.

- Узнала! – девушка подошла ближе и прошептала: - Павлуша пьяных страсть как не любит! Боиться пуще неволи! Говорят, что когда купеческому сыну было осьмнадцать годков от роду, его тетка родная разобидела! Осрамила на людях! У них гостей был полон дом!

- Как? – удивилась я.

- Дык под мухой была! Припивала старая! Налакалась она, полезла к Павлуше целоваться, не удержалась на ногах, да и поехала вниз вместе с его портками! Стоит он, значит, а все на его петушка смотрят да посмеиваются… Ну… это… видать, петушок совсем дохлый, - смущенно сказала Акулинка, хохоча. – Такие дела.

История, конечно, была занимательной, но как она могла помочь спасти Минодору? Хотя…

- Прошка! – позвала я мальчишку. – Прошка, сюда иди!

Он выскочил из парикмахерской и звонко крикнул:

- Чево, Еленочка Федоровна?!

- К Минодоре проберешься?

- Запросто! А зачем? – он помчался ко мне, подпрыгивая на ходу.

- Записочку ей передать нужно, - я обратила внимание, что его башмаки «просят есть». Нужно и мальчишке обувку справить.

- Передам, не сумлевайтесь, - важно заявил мальчишка. – Пишите свою записку.

Я поднялась в комнату и написала Минодоре послание: «Павлуша пьяных не любит. Как огня боится. Покажи ему, что с тобой его ожидает не жизнь, а настоящая мука. Сбежать из дома всегда успеешь».

Минодора глупой не была, поэтому поймет все правильно.

* * *

- Через час мы к Колодниковым отправляемся. Собирайся, – Степанида Пантелеймоновна раздраженно рассматривала растрепанную дочь, которая так и не вставала с кровати. – Ты слышишь меня, Минодора?!

Девушка молчала, отвернувшись к стене.

- Ежели ты не встанешь сейчас, я позову слуг, и тебя силою поднимут! – рявкнула купчиха, продолжая буравить спину дочери гневным взглядом. – Пять минут тебе на всё про всё!

Степанида Пантелеймоновна выходя из комнаты, громко хлопнула дверью, но Минодора даже не пошевелилась.

- Дорка! Слышишь! Эй! Барышня!

Вот на этот голос она отреагировала сразу. Резко сев в кровати, девушка радостно уставилась на окно, в котором торчала голова Прошки.

-- Ты что здесь делаешь?

- Вести принес! – мальчишка положил на подоконник записку. – От Елены Федоровны!

Минодора схватила сложенный вчетверо листок бумаги и, развернув его, пробежала глазами по написанному.

- Чево передать-то хозяйке? – нетерпеливо поинтересовался Прошка. – Не дай Бог, сейчас застукают меня!

- Передай, что я все сделаю, - ответила Минодора и вдруг поцеловала мальчишку. – Спасибо тебе!

- Фу-у-у… - скривился тот. – Я что, дитенок, чтобы меня облизывать? Мужчина я!

Он полез вниз, ворча какие-то ругательства, а Минодора порвала записку на мелкие клочья, после чего швырнула их в печь. Если Павлуша от нее откажется, то спросу никакого!

Девушка бросилась к шкафу, а потом развернулась и пошла к двери.

- Фенька! Сюда иди!

Степанида Пантелеймоновна заглянула в комнату дочери и изумленно застыла. Девушка сидела у зеркала в красивом платье, а служанка колдовала над ее волосами.

- Чего это ты? За ум взяться решила? – подозрительно поинтересовалась купчиха. – Или еще какая вожжа под хвост попала?

- А что мне делать, ежели оговорено все? – пожала плечами Минодора. – Противься не противься, а как вами с батюшкой решено, так и будет. Не к чему сердце рвать.

- Вот и правильно! Умница моя! – радостно воскликнула Степанида Пантелеймоновна. – Батюшка-то как рад будет! Ничего… ничего… все перемелется, может еще и полюбишь!

Девушка кивала на слова матери, но в ее