Хозяйка лавандовой долины (СИ) - Скор Элен Страница 66

Насколько я поняла, сроки беременности у нас схожи, так что я могу назвать её малыша своим. Репутация сестры будет спасена, Нарине всего шестнадцать, у неё вся жизнь впереди!

Если впоследствии у неё вдруг проснуться материнские инстинкты, и Нарина захочет сама растить своего ребёнка, то всегда можно отправить малыша на воспитание к «тёте» и никто ничего не заподозрит.

Я ставила лишь одно условие: мачеха никогда не переступит порог моего дома, и не будет участвовать в воспитании внука или внучки, пока рёбёнок находиться на полном моём попечении.

Завернула мелко исписанный листок в тугую трубочку, плотно запечатав сургучом, и принялась писать ещё одно письмо, в котором рассказывала о своей жизни в лавандовой долине. Спрятав в этом свитке секретное послание, вывела сверху имя отца и, запечатав, поставила на сургуче оттиск герба Тирсо.

Отправив письмо с ожидавшим моего ответа гонцом, я разыскала нянюшку и всё ей рассказала. Та поохала, поахала, вспоминая, что госпожа Нарина слишком плохо на меня влияла.

— Эбби, той наивной Элены уже нет, я изменилась и никому больше не позволю собой помыкать! К тому же, ещё неизвестно, примут ли моё предложение.

— Да куда ж им деваться-то? Думаю, надоть господские покои готовить, не в гостевых же родную сестру селить, — вздохнула нянюшка.

А вечером в замок приехал Сорель. Похудевший, осунувшийся, с тёмными кругами под глазами, но по прежнему весёлый и обаятельный. Такое впечатление, что он не вылезал из седла несколько дней к ряду.

Я тут же велела накрыть стол и приготовить купальню — её не так давно построили прямо на заднем дворе, а на следующий год думаю устроить рядом небольшой бассейн для купания.

С трудом удерживаясь от расспросов, дала Антуану возможность спокойно вымыться и поесть. Лишь когда мы перешли в гостиную, куда для нас подали чай, я закидала его вопросами.

Мои предположения оказались верны, отряд Сореля несколько дней патрулировал границы, пытаясь поймать контрабандистов и Тюрских лазутчиков. Это им удалось и теперь на этих землях вновь должно воцариться прежнее спокойствие.

Не устояв под моим напором, Антуан признался, что действительно служит в Тайной королевской канцелярии, попросив пока никому об этом не рассказывать. Тайная полиция уже давно обратила свои взоры на южные границы государства, не смотря на относительно мирное сосуществование с Тюрскими княжествами, последнее время участились случаи пропажи людей в приграничных деревнях.

К тому же тюрки усиленно скупали драгоценные камни и особенно ланзаниты, продажа кристаллов за границу была под строгим надзором. За торговлю приходилось платить довольно ощутимую пошлину. И вдруг в последние годы количество продаж резко уменьшилось, что наводило на мысль о том, что торговцы нашли другие пути сбыта магических камней.

Именно поэтому Сорель купил тут первый же подвернувшийся под руку земельный участок, зарекомендовав себя в городе как легкомысленного и лёгкого в общении молодого человека. А благодаря титулу и симпатичной внешности он стал вхож в дома местной знати, особенно если там подрастали барышни на выданье.

— Элена вы очень умная и наблюдательная женщина, — Антуан с улыбкой смотрел прямо на меня.

— Это комплимент? Обычно мужчины считают женский ум недостатком.

— Это констатация факта.

— Ну, спасибо, вы замечательный друг, Антуан! — рассмеялась я.

— Только друг? — он улыбался, но в глазах я заметила затаённую грусть.

— Не сейчас, Антуан. Я пока не готова к новым отношениям. Всё, что меня заботит — это мой будущий малыш, — я положила руку на свой округлившийся животик.

— Тогда, позволь мне просто быть рядом, обещаю, я не буду в тягость.

— Спасибо, Антуан, я очень ценю твою поддержку и всегда рада видеть тебя в своём доме.

— Тогда обещай, что я стану крёстным отцом твоему малышу.

— Обещаю!

Глава 36

Больше разговоров на эту тему мы не заводили. Иногда, лёжа в постели, я задумывалась, что лучшего кандидата в мужья, мне кажется не найти. Антуан умный, заботливый, весёлый. Он отличный собеседник, с ним будет не скучно. Он сможет защитить меня и моих детей, дать стабильность. Не было лишь одного — любви!

Да, Антуан не был мне противен как мужчина, он милый, симпатичный, но мне хотелось чего-то большего. Только откуда взять это — большее? Говорят, что обычно в семье любит кто-то один, а второй позволяет себя любить. Так со мной было в прежней жизни, я любила, а мной лишь удобно пользовались. Хочу ли я снова такой жизни… не знаю. Поживём — увидим.

А пока Сорель объявлен другом «дома», теперь у него в замке есть постоянная гостевая комната. Слуги его любят, солдаты уважают. Да и мои поздние чаепития в гостиной стали не такими одинокими.

В день суда над Фабером Антуан прислал за мной удобную закрытую карету. В этот раз я не стала заезжать на постоялый двор, сразу же направляясь к зданию городской мэрии.

— Да тут похоже весь город собрался! — Груня отогнула уголок шторки, выглядывая в окошко.

Действительно, вся центральная площадь была заполнена людьми. Ещё бы, не каждый день тут баронов судят, вот народ и собрался поглазеть да послушать.

Карета объехав площадь, остановилась у боковой двери. Тут же подскочили солдаты и, выстроившись в два ряда, образовали собой живой коридор, по которому мы с Эбби и Груней спокойно прошли в здание.

Внутри тоже было многолюдно. От гула голосов и множества запахов у меня слегка закружилась голова. Хорошо, что нас по-прежнему сопровождал конвой из солдат, они сразу же провели нас к лестнице на второй этаж.

Здесь было намного свободнее, да и лица знакомые — многих из них я видела на званом ужине в семье мэра. Некоторые, увидев меня, здоровались, другие подходили перекинуться парой слов. Все были очень удивлены тем, что Фабер оказался замешан в таком неблаговидном деле. Кое-кто сожалел, что в городе стало на одного знатного холостяка меньше.

Послышался удар гонга, широкие двери распахнулись, за ними оказался небольшой зал, выполнявший сегодня роль судебного. Впереди были удобные кресла, за ними рядами стояли обычные лавки. Кресла заняли самые знатные горожане, одно из них досталось мне.

После следующего удара гонга в зале появился сам господин мэр, его секретарь, судья и прибывший из столицы господин дознаватель.

В зал привели Фабера, выглядел он слегка помятым и ещё более угрюмым.

Судья зачитал список злодеяний совершённых бароном, в зале послышался гул голосов, все тут же принялись обсуждать услышанное. Самое интересное, никто не упомянул про наше с Груней похищение. Кажется, кое-кто позаботился о сохранении моей репутации, нужно не забыть поблагодарить Антуана.

Фаберу присудили штраф в казну государства и срок, который он будет отбывать в рядах регулярной армии нашей страны. Увы — ни к чему другому барон оказался не приспособлен. Его увели, и народ потихоньку начал расходиться. Ко мне подошёл Сорель.

— Это всё? — я удивлённо проводила глазами мэра, что-то оживлённо обсуждавшего с господином королевским дознавателем. — А Тамарис и другие разбойники?

— Их судили ещё вчера, все отправлены на каторгу. Думаю, мы больше никогда о них не услышим.

— Можно было и не приезжать! — я вздохнула.

— Всё произошло на твоих землях, поэтому ты должна присутствовать. Ты же не хочешь, чтобы твое отсутствие сочли неуважением к суду?

— Нет, не хочу! — качнула я головой.

— Вот и ладно. Пройдись по магазинам, порадуй себя. Карета в полном твоём распоряжении. Я загляну к тебе завтра. Привезти пирожных? Тех, с апельсиновой начинкой.

Дождавшись, когда схлынет толпа, мы вышли из зала, ко мне тут же подошла супруга мэра. Она явно поджидала меня за дверью.

— Элена! Я вам сочувствую! Иметь такого соседа под боком — врагу не пожелаешь! А на вид был таким милым молодым человеком! — Мариса в своей обычной манере тут же взяла меня в оборот. — Дорогая, вам обязательно нужно выпить чашечку успокаивающего чая! Поедемте к нам, поболтаем!