(Не)счастье для морского принца - Иринья Коняева Страница 67

— Настаиваю на этом.

— Вы наверняка заметили, что…

— Наверняка, — отрезал повелитель, перебив всю мою заготовленную речь. — Леди Ларс, позвольте заметить, что мы с вами в разных весовых категориях. Попытку манипулировать подобными фразами я чувствую до того, как вы успеваете продумать её в своём девичьем легкомысленном умишке.

Я вытаращила глаза на этого… демона.

— Оскорбляете, — произнесла коротко, побоявшись окружить суть изящными формулировками, если даже фраза «вы наверняка заметили» вызвала в нём столь яростную реакцию.

— Говорю прямо, — парировал Килг. — Вы юны и неопытны, потому рекомендую не пытаться юлить и играть словами. Я вас насквозь вижу.

Совершенно инстинктивно прикрыла грудь руками, но дурацкая, страшно неуместная и неприличная реакция сыграла мне на руку. Он расхохотался.

— Не настолько насквозь, — успокоил, махнув рукой и не прекращая смеяться. — Вы, признаться, порой совершенно невыносимы, но не помню, чтобы кто-то так меня веселил.

Присела в реверансе, потому что уже просто-напросто боялась открывать рот в его присутствии. Шутки шутками, но то, что позволял себе его величество в отношении представителя дружественной страны, — за гранью. Окончательно убедилась, что о безопасности и каких-то гарантиях с его стороны не может быть и речи.

Когда мне приказали чётко, внятно, коротко обозначить свою позицию, выдала как на духу:

— Хочу домой. Невесты ужасные, ведут себя отвратительно. Признаться, я бы хотела найти его высочеству более приятную невесту, но, поскольку выбирать придётся меньшее из зол, прислушаюсь к дару свахи и сделаю это. Я не нашла компромисс с совестью и вряд ли найду, но я должна сдержать обещание.

— И вы готовы уйти? Вот так сразу? Не умыкнув у меня плантацию жемчужниц? — с хитринкой в смеющихся глазах спросил Килг. Кажется, поверил и успокоился.

Хорошо, великие и ужасные мужчины невысокого мнения о романтически настроенных юных девушках. В подобных случаях это выгодно только нам, изящным созданиям, призванным нести в мир добро, красоту и своё собственное мнение. Жаль, приходится оплетать мужчин воздушной паутиной из уловок.

Я покраснела с ног до головы и решила не врать — всё равно не сработает.

— Ульс разрешил. Велел построить для него уютный гостевой дом и проложить к нему жемчужную дорожку.

— Я ни на что не намекаю, — неожиданно дружески произнёс Килг, — но с его матерью у нас приблизительно так и завязались отношения. Она страстно любила драгоценные и полудрагоценные камни, а меня видеть не желала. Поэтому я обменял несколько кораблей жемчуга на лучшие самоцветы и бриллианты, построил небольшой домик на берегу моря и проложил туда дорогу из аметистов. И ждал.

— О, — протянула я, прижав руки к груди, — какая красивая история! И она пришла? Хотя, конечно же, она пришла.

— Разумеется.

— А там можно побывать? — с надеждой произнесла я, позабыв обо всех своих планах.

— Теоретически да. Если снять проклятье, которое она оставила, бросив меня с ребёнком, — жёстко произнёс демон. Именно демон. Его глаза вспыхнули аметистовым огнём!

— Если женщина жестоко мстит, уходя, значит, она любит глубоко и сильно, но ей очень больно, — произнесла я тихо. — Простите, что растревожила неприятные воспоминания.

И демон… кивнул. Просто кивнул — и всё! Так, словно ему тяжело обсуждать эту тему дальше.

Великие боги, да он любит Лааргу до сих пор! Ну надо же!

— У тебя, Бриджит, очень подвижное лицо, — перешёл на «ты» его величество. — Тебе нельзя выходить замуж за политика, запомни это раз и навсегда.

— Спасибо. Я и не собиралась, честно признаться.

— А я думал, ты хочешь замуж за Ульса.

Вот это провокация!

— Я бы рассмотрела его кандидатуру, — произнесла важно, — если бы он не был подводным жителем. Но, поскольку это совершенно невозможно, мы будем с ним дружить.

Килг закатил глаза, поражаясь моей логике, или, возможно, наивности, а затем позволил удалиться, подтвердив, что согласен на бал.

Из кабинета повелителя вышла едва живая. Ноги не держали, руки тряслись, зубы стучали. Если бы не специальные заклинания, наложенные ещё в спальне, — наверное, ещё обливалась бы потом.

По коридору маршировала охрана, но я всё равно прижалась спиной к стене и закрыла глаза.

Чихать я хотела, что кто-то сейчас видит меня слабой. Пусть бы сами пережили то, что пришлось мне, а потом бы язвили и навешивали ярлыки.

Казалось, Килг разобрал меня по частям, словно механизм, и собрал обратно, забыв смазать детали. Я выдержала столько его эмоций, что сейчас сама себе напоминала лопнувший кувшин, из которого утекли все жидкости, оставив лишь несколько капель беспомощности и десяток-другой — растерянности.

Странно было осознать, что древний и жестокий демон способен на чистые, светлые эмоции. Удивительно понять, что он сильно и искренне любит Фаульса, желает ему добра. А ведь демоны совсем не такие! Особенно ледяные и кровожадные.

И я бы внушила себе, что меня нагло и безжалостно обманули, но внезапно проснувшийся прямо во время разговора с Килгом дар совершенно оглушил, показывая его истинные чувства. И теперь я не знаю, что и думать.

Демоны ведь не могут обманывать настолько хорошо? Или могут?

— Бри, я нашла! — заверещала Леюшка, размахивая книгой. — Правда, оттуда демонстративно удалили несколько страниц, — добавила она, протянув мне тонкую книжечку с нарисованным на ней монстром. — Я её, кстати, тоже читала, так что могу рассказать недостающий фрагмент. Память у меня отличная. Не знаю, зачем тебе понадобилась именно эта история — в ней ничего интересного, сплошные розовые сопли для тринадцатилетних девочек.

Нет, ну конечно, как же не дать комментарий моей любви к романтике? Леюшка — это Леюшка, нужно принимать её в том виде, что имеем.

Я посмотрела на книгу. Сколько в ней описано боли, сколько переживаний! Даже сейчас я помню глубокие чувства героини, раздирающие её противоречия. Семья или любимый. Долг или личное счастье. Как же