Инферно - Бьянка Скардони Страница 68

Слёзы покалывали уголки глаз. Я внезапно осознала, что ни разу не поблагодарила его, не дала понять, как много он значит для меня.

И у меня никогда не будет шанса поцеловать его.

— Чёрт, ангел, что происходит в твоей хорошенькой головке? — прошептал он, вытирая пальцем потёкшую по моей щеке слезинку. Его глаза были прикованы ко мне, словно он изо всех сил пытался разобраться в урагане моих эмоций.

Удачи с этим.

Я покачала головой и тяжело вздохнула.

— Тебе лучше не знать.

— Позволю себе не согласиться, — его глаза потемнели, словно я бросила ему вызов.

Я хорошо знала этот взгляд.

— Доминик, не смей…

— Скажи мне, о чём ты думаешь, — тихо скомандовал он, не давая мне договорить.

Мой взгляд упал на его губы, изогнувшиеся в притягательной самодовольной ухмылке. Совесть его ни капельки ни мучила за столь наглое злоупотребление своей властью.

Я прожгла его взглядом и призналась:

— Я думала о поцелуе.

Это не было ложью. Я действительно об этом думала. Правда, не только об этом.

— О поцелуе, — его глаза загорелись интересом, он прищурился. — Проясни.

— Я думала о том, чтобы поцеловать тебя, — уточнила я, чувствуя сильный румянец на щеках. — Что я этого хочу.

Он немного отстранился, рассматривая меня так, будто не верит своим ушам.

Боже правый. Почему ему так сложно поверить, что я хочу его поцеловать? Разве не я умоляла его об этом всего несколько недель назад в замке Энгеля? Хотя, справедливости ради, я и отвергала его много раз.

Ох уж эти противоречивые сигналы.

Оглядываясь назад, я могу предположить, что тогда мне казалось, что время ещё есть. Что пыль уляжется, и у меня будет целая вечность впереди, чтобы заняться всем, чем хочется. Побывать в местах, о которых я только в книжках читала. Целовать его столько раз, сколько пожелаю.

Я думала, у меня будет много времени, но внезапно оно стало заканчиваться.

Покачав головой на несправедливость жизни, я расстегнула ремень безопасности и сделала немыслимое: забралась к Доминику на колени и обхватила его лицо руками. Его глаза вспыхнули удивлением и замешательством, а затем и кое-чем ещё.

Желанием. Чистым неприкрытым желанием.

Если я в любом случае собираюсь в ад, можно и заслужить билетик.

Он вопросительно свёл брови, глядя, как я наклоняю голову и останавливаюсь в дюйме от его лица. Я чувствовала запах алкоголя на его губах, сладкий шоколадный аромат на его коже, и внутри всё сжалось. До чего же прекрасный запах, я буду по нему скучать.

— Ангел… — прошептал он, будто мы моля даровать ему спасение. Мой жадный взгляд метнулся к его губам. Весь мир остановился, будто затаил дыхание ради меня… ради нас. Ради этого момента.

Я смотрела, как он медленно смачивает кончиком языка нижнюю губу, и совершенно потеряла голову. Сократив оставшееся расстояние между нами, я жадно припала к его губам, вложив в этот поцелуй всю себя, какую есть, и то, кем никогда не буду.

У него ушла секунда на то, чтобы справиться с шоком, и вот уже он целовал меня в ответ с тем же пылом. Его руки сжали мои бёдра, собственнически удерживая на месте, пока я извивалась всем телом над ним и углубляла поцелуй.

Я могла думать только о том, какие мягкие у него губы и как его дыхание напоминает виски с мятой. Моё желание взяло верх над разумом, дав волю чему-то первобытному, чего я никогда не испытывала прежде. Все, что хоть отдалённо напоминало чувство вины и самоконтроль, испарилось, оставив только голую, неприкрытую правду.

Из глубины его горла вырвался низкий стон, когда я раздвинула его губы и коснулась его языка, захватывая территорию и наслаждаясь процессом. Я прильнула бёдрами, и он застонал вновь с диким рыком.

— Воу! — воскликнул Бен с переднего сидения, заметив меня верхом на Доминике.

Но даже осознание того, что у нас есть зрители, не останавливало моё стремление получить то, в чём я так долго себе отказывала. Огонь, разгоревшийся между нами, стал настолько всеобъемлющим, диким, что я не хотела ничего иного, кроме как сгореть в нём.

И судя по тому, как Доминик целовал меня в ответ, он чувствовал то же самое.

Мои пальцы запутались в его волосах, наслаждаясь их шелковистостью, а его собственные ладони скользнули под мою футболку, и по моим венам бурным потоком разлилась лава, затмевая все страхи. А затем он опустил руки на мою задницу и сжал, подталкивая ближе к нему. Мои бёдра сжались, тихий стон вырвался на волю из моей груди, но его быстро поглотили неистовые губы Доминика.

Что началось с прощального поцелуя, маленького жеста благодарности, быстро обернулось в нечто большее, чем просто поцелуй. Это было первобытно, это было опасно, это нужно было остановить, но во мне не было сил оторваться от него. И я не хотела создавать новый якорь, удерживающий меня в этой жизни. Не тогда, когда я уже почти смирилась с тем, что проведу вечность в аду.

Не помня как дышать, я отстранилась от него. Мои руки дрожали, пока я пыталась вернуть какое-то подобие самообладания. Губы Доминика тянулись к моим в темноте, но я удержала его на месте, давая понять, что момент был и прошёл.

— Прошу, не останавливайся, — взмолился он, тихо и искренне.

Если бы только это было возможно…

— Я должна.

Он прижался лбом к моему, его руки всё ещё удерживали меня за попу, и клянусь, я чувствовала его сильное сердцебиение.

— Ты не можешь сначала показать мне рай, а затем вот так просто отнять его у меня, — сказал он, тяжело дыша. Он всё ещё не отошёл от нашего поцелуя.

Мне было приятно знать, что я так сильно на него действую. Даже пускай на короткий миг, но я почувствовала себя вновь живой.

— Прости, — ответила я сквозь улыбку, хотя по правде говоря, я не хотела извиняться. Я не хотела начинать то, что не могу закончить, но в