Эндервелл: Проклятье Найтири (СИ) - Дар Настасья Страница 68

Ингевиль, Найтири, Берадот. И все основатели до единого недобро оглядывали зал.

— Ну и кто же посмел воззвать к основателям? — вкрадчивым голосом, проникающим в самую душу, протянула женщина несравненной красоты.

Найтири.

Длинные, абсолютно прямые, черные волосы, прикрывающие обнаженное тело до самых бедер, покрытых переливающимися белоснежными чешуйками, бездонный антрацитовый взгляд, с узким змеиным зрачком, и вишневого цвета губы, искривленные легкой насмешкой. Там, где заканчивались волосы, начинался длинный змеиный хвост, уложенный кольцами на каменном полу. Несмотря на то, что ноги у женщины отсутствовали, она все равно стояла, слегка покачиваясь из стороны в сторону на гибком хвосте.

— Я повторю вопрос. Кто. Посмел. Потревожить нас? — четко отделяя интонацией каждое слово, произнесла она.

Инар сделал шаг вперед, отпуская мою руку, и склонив перед основательницей голову, признался:

— Это был я, великая Найтири.

Основательница с любопытством оглядела василиска, и вдруг усмешка испарилась с ее губ.

— Сын василиска и одной из моих дочерей… — вернув лицу выражение невозмутимости, она спросила, — И что же тебе от нас понадобилось? Еще и ото всех сразу.

Оглядев великих змеев, Инар пояснил:

— Из-за древней вражды, которую вы когда-то начали, ваши потомки сейчас готовы перегрызть друг другу глотки, не щадя ни детей, ни женщин. Я не хочу жить в таком Эндервелле, а потому молю вас примириться и наказать всех виновных в этих жестоких преступлениях.

— Ты что творишь, идиот? — прошипела Елена, с ненавистью глядя то на меня, то на Инара.

Василиск не обратил на нее никакого внимания, и продолжил:

— Если вы не закончите эту войну, то мир, созданный вами, вскоре просто-напросто исчезнет. И в чем тогда весь смысл? Для чего были все эти жертвы?

— О чем твердит этот мальчишка? — подал голос Берадот — высокий статный мужчина, красноволосую голову которого венчали длинные витые рога.

— Мне тоже интересно знать, Найтири. Похоже, что только ты понимаешь, о чем идет речь, — подтвердил Ингевиль.

Прародитель василисков имел внешность, очень схожую с Инаром. В целом Ингевиля от нынешнего императора отличало только более массивное телосложение, короткая стрижка, и одежда, состоящая из одних только замшевых брюк грубой выделки.

— Речь о том, что в итоге все равно все получат по заслугам, и справедливость восторжествует, — ледяным тоном произнесла Найтири.

— Справедливость?! — не выдержала я, и тоже сделав шаг вперед, переспросила, — О какой справедливости может идти речь, если за ваши склоки должны расплачиваться мы?! Разве целая раса виновата в том, что вы так и не сумели отомстить Берадоту за все обиды, что он нанес вам?! Или может быть весь род василисков виновен в том, что самый первый совет не принял всерьез вашу дочь — Ингу? — под конец я едва слышно произнесла, — Разве дети могут быть ответственны за ошибки родителей?

Заметив во взгляде Найтири толику сомнения, я воодушевилась, но в этот момент за моей спиной послышался какой-то шум и, обернувшись я увидела свою мать, а также Вивьен — мать Инара.

Упав на колени у ног Найтири, они подобострастно залебезили:

— О, великая Найтири! Твои дочери все это время молчаливо хранили твое пророчество, ожидая нужного часа, и наконец-то он настал! — указав на меня рукой, мать воскликнула, — Посмотри! В чреве этой молодой женщины растет дитя, которое исполнит твою волю! Благослови же нас на это великое дело!

Инар вновь прикрыл меня своим телом, и удрученно качая головой, обратился к Найтири:

— Смотри, во что превратились твои дочери. Сборище сумасшедших фанатичек, живущих древней местью. Разве ты хочешь для них такой судьбы?

Привлекая внимание всех основателей, Инар громко воскликнул:

— Примиритесь! Накажите виновных, и позвольте нам наконец-то проживать свои жизни без оглядки на вашу вражду!

Берадот усмехнулся и, взглянув исподлобья на Найтири, спросил:

— Ну, что скажешь? Готова забыть старые обиды?

Женщина, уловив насмешку в словах огненного змея, прищурив взгляд, прошипела:

— А ты сам-то готов?! Все это началось из-за тебя!

Взгляд Берадота начал наливаться гневом, и, прежде чем он что-нибудь успел ответить Найтири, я вклинилась в разговор:

— Да прекратите же вы!!! Как малые дети, ей-богу, вот-вот передеретесь! Какая сейчас разница, кто это первый начал? Если не остановить все это, то больше не останется ни правых, ни виноватых. Вы этого хотите?!

— И что ты предлагаешь? — устало спросила Найтири, — Оставить вражду и старые обиды? Ты хоть представляешь, сколько боли принес нам с Ингевилем и нашей дочери этот проклятый змей?

Из глаз женщины потекли слезы. Слезы горечи и обиды. Простой женской обиды. Увидев это проявление слабости, я поняла — пусть они и великие змеи, но чувствуют и любят так же, как и мы.

— Я знаю, что такое горечь потери и боль предательства, и я научилась отпускать эти чувства, — осторожно начала я, — Важнее всего не потерять в потоке ненависти самого себя. Да, он поступил ужасно, — указала я взглядом на Берадота, — Но вы хоть раз вспоминали о том, что он сделал это лишь потому, что безмерно любил вас? Для него вы тоже стали предательницей, когда выбрали другого. Так услышьте друг друга, и поймите — все то, что сейчас происходит, плоды вашего общего предательства! Вашей общей боли…

Основатели переглянулись, а Ингевиль — молчавший все это время, подошел к Найтири, и взяв ее за руку, вымолвил:

— Ради спокойной жизни наших детей, мы готовы отступиться от вражды и мести. Но если мы отпустим все свои обиды, то и вы должны будете начать все с чистого листа. Правьте Эндервеллом вместе. Стройте для этого мира лучшую жизнь! А тех, кто останется подвержен неуемной жажде власти, наказывайте. Казните, изгоняйте — чтобы в Эндервелле больше не осталось ни единой червоточины!

Выслушав Ингевиля, Найтири задумчиво кивнула, соглашаясь с его словами, и обратилась к Вивьен:

— Пора вернуть, то — что вы так долго хранили, дочь моя.

Мать Инара, толком не понимая, что происходит, с ошалевшим взглядом сорвала с себя кулон с предсказанием-проклятьем, и дрожащей рукой отдала его Найтири.

Основательница, грустно улыбнувшись, сжала кулон в ладони, и через секунду он превратился в горстку пепла, которая осыпалась на пол сквозь ее пальцы.

— Теперь вы свободны, — сказала Найтири, обращаясь к нам с Инаром, — И вы, и ваше дитя. Отныне можете сами вершить свои жизни.

Напоследок кинув взгляд на своих потомков, основатели переглянулись, и растворились в воздухе, оставив после себя лишь обломки хрустальных статуй.

— Неужели у нас получилось? — со слезами на глазах прошептала я.

Инар ничего не ответил, лишь со счастливой улыбкой прижав меня к себе.

— Инар!!!

Рядом послышался противный визг Елены, которая вне себя от ненависти, смотрела как василиск целует меня. Не отрываясь друг от друга, мы с Инаром синхронно повернули головы на ее полный возмущения голос, и я, не сдержавшись гаденько усмехнулась.

— Немедленно отойди от нее, слышишь?! — девушка топнула ногой. — Ты подчинишься мне, сейчас же!!! — Неа, — хмыкнула я, — Не подчинится. И кстати верни то, что принадлежит мне, — я сорвала с пальца Елены свое обручальное кольцо, и вернулась к Инару.

Василиск не стал ввязываться в словесную перепалку, и просто позвал стражу:

— Взять ее. В оковы и под арест, в небесные темницы.

Стражники направились в сторону Елены, и та, поняв, что деваться ей некуда, и все ее планы на счастливую безбедную жизнь провалились, подхватила с земли осколок хрусталя, и яростно заверещав, бросилась на меня.

Но, к счастью, обошлось.

В шаге от меня ее поймал Элладар. Да-да, тот самый огненный змей, который когда-то пытался меня убить.

Бывший протестант, скрутив девушку, передал ее страже и, повернувшись к нам, серьезно произнес:

— В свете последних событий и вскрывшихся фактов, думаю, нам стоит пересмотреть политику отношений между василисками и огненными змеями.