Плюшка для Сокола (СИ) - Волкова Риска Страница 7

— Красивая музыка! — заметила я.

— Это — алушту, народный инструмент Смертоносных Соколов. На них умеют играть практически все из клана. — пояснил мой провожатый, доводя меня до чуть раскрытой двери. — Прошу!

Парень посторонился, пропуская меня внутрь. Я поежилась, заметив, что внутри комнаты царит полумрак, однако, все же сделала шаг вперед.

***

Илез еще за час послал Данияра вниз общежития, чтобы он встретил там Таню. Невольно, сам не отдавая себе в этом отчет, Агкхов боялся, что девушка попросту не придет, а потому ждал ее втрое больше, чем следовало бы. Гости, темные с факультета, уже давно собрались в комнате, за накрытым Темноградскими изысками столом. Уже были зажжены особые, сандаловые свечи, источавшие приятный чуть сладковато-терпкий аромат, уже звучала музыка алушту, особая мелодия, которая по традиции игралась только в день рождения для именинника.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Илез нервничал, однако, не спешил давать команду, чтобы гости могли приступить к еде. Особое вино, привезенное издалека, так и оставалось томиться под плотно закрытой пробкой, ожидая лишь одну гостью… Таню.

Когда снаружи комнаты послышались шаги, Илез с усмешкой подумал, что его сердце колотится слишком часто, но списал все это на музыку, разбередившую воспоминания, и на то, что собралось слишком много народу.

Дверь, полуприкрытая, чуть скрипнула и открылась. Первая мысль, которая пришла парню в голову была: “Она пришла”. И она принесла с собой странное умиротворение, близкое к блаженству. Вторая мысль очень скоро последовала за первой: “Настоящая красавица!”.

Илез смотрел и не мог отвести взгляд. Ему нравилось все: эти огненно-рыжие волосы, сливающиеся цветом с пламенем свечей, эти хрупкие золотисто-белые плечи, открытые благодаря фасону небесного цвета платья, эта грудь, которая от волнения вздымалась, и так и притягивала к себе взгляд, эта талия, которая переходила под струящейся тканью в крутые бедра… Илез, словно очнувшись, поднял взгляд, и понял, что вновь совершил ошибку, так как пропал в ее глазах, оттенок которых он никак не мог определить… От золотисто-карего, до зеленого и синего… Словно глаза-хамелеоны… Этот нос, чуть с горбинкой, что так непривычно для светлой, эти губы, искусанные от волнения.

— С днем рождения, Илез! — он все же очнулся, когда она оказалась рядом, всего в шаге от него.

***

Я замерла, немного удивленная слишком долгим молчанием парня. Затем, вспомнив, что совсем забыла про приготовленный подарок, достала из сумочки темную коробочку, величиной с две мои ладони, перевязанную белой атласной лентой.

— Что это? — удивился Илез, принимая у меня из рук подарок и спешно развязывая белоснежный узел. Затем, словно смутившись чего-то, поднял на меня темный взгляд. — Я же могу раскрыть при всех?

Я улыбнулась.

— Вполне.

Парень лишь только после моего согласия раскрыл подарок, вытащив на поверхность золотое яблоко, которое легко легло на его ладони.

— Прекрасная фигурка! — не нашелся, чего ответить Илез, уже собираясь убрать подарок обратно, но я его остановила.

— Это не просто фигурка… — чуть смутившись, ответила я. — В ней есть секрет.

— Секрет? — теперь парень действительно заинтересовался. — Но я не чувствую в ней магии!

— А ее здесь и нет! — заявила я. — Можно?

Фигурка перекочевала ко мне в ладони. Там, где начиналась тонкая веточка, был небольшой рычажок-листик. Яблоко, словно собранное из десятков долек, раскрылось, превращаясь в прекрасный топазовый цветок. Внутри него, в самой сердцевине, была скрыта маленькая капсула-кристалл.

— Защита от ядов! — безошибочно определил Илез, а я кивнула.

— И от магических проклятий тоже. Жаль, что действует лишь один раз.

Илез пробежался пальцами по идеально ровным граням топазового цветка.

— Как такая девушка, как ты, смогла достать нечто подобное? — чуть слышно спросил он. — Это ведь — чудо! Я никогда не встречал ничего более прекрасного ранее!

Еще бы! Он и не мог бы нигде подобное встретить. Ведь это — работа моего отца. Одна из семи, что достались мне по наследству. Тетя Хлоя их бережно хранила, и теперь, перед тем, как идти сюда, я подумала, что можно пожертвовать одной, чтобы упросить Илеза привести для нее артефакт.

Я не хотела дарить что-то простое, да и не уместно было бы. Ведь у темных столько денег, что любой подарок показался бы им безделушкой… Я боялась, что и золотое яблоко он не оценит, однако, ошиблась. Илез бережно собрал его обратно и поцеловал. С такой нежностью, словно это было великое сокровище. И подобная реакция удивила меня.

— Я буду бережно хранить его, Таня… — этот голос пробирал до мурашек, но я все же сумела улыбнуться в ответ.

— Я рада!

Как только мы разобрались с расшаркиваниями, Илез подал мне руку, чтобы проводить за стол, накрытый блюдами, многие из которых были мне не знакомы. Парень галантно отодвинул стул по левую руку от торцевого, за которым собирался сесть сам.

— Спасибо! — улыбнулась смущённо я, усаживаясь за стол и разглядывая причудливый орнамент тарелки, стоявшей передо мной.

У нас в Светлограде не было подобной посуды. С такими узорами, мечами, рукоятки которых обвивали шипящие змеи и оплетали цветущие лозы.

— Друзья! — Илез встал, заставляя всех посмотреть на него. В руках он сжимал бутылку шампанского. — Я рад, что вы все пришли. А потому, думаю, что стоит начать нашу трапезу! Однако прежде поднимем бокалы, чтобы отдать дань нашей Родине, чтобы воздать должное Великому Темнодару! Слава Темной Империи!

Тут же все присутствующие поднялись в едином порыве, с криками “Ура! Слава Великому Темнодару! Слава Темной Империи”. Это производило впечатление, а грубые голоса, слитые в едином крике, заставляли сердце замирать от странного ощущения ловушки. Я ведь не одна из них… Я пташка, залетевшая на праздник к тиграм. И сомневаюсь, что эту пташку пожалеют.

Я все же встала вместе со всеми, хотя кричать что-то про Темную Империю не стала, ограничившись лишь скромной улыбкой. Тем временем Илез с хлопком открыл бутылку шампанского, прямо из горлышка пригубив напиток, а затем передавая бутылку мне. — Это традиция, Таня… — шепнули мне на ухо. — Отпей немного и передай тому, кто рядом с тобой.

Сказать, что я была брезгливой — ничего не сказать. Я, как и все светлые, предпочитала есть собственной вилкой, ложкой и пить из бокала, а не так, варварски, после кого-то! Однако, я сумела сдержать свой порыв отказаться. Сейчас, когда мне нужен артефакт, я должна играть по правилам темных…

Глубоко вздохнув, я все же сделала глоток, еле справившись с тяжелой бутылкой, и отдала ее стоявшему рядом со мной темному. Тот, осторожно приняв ее у меня из рук, словно она была настоящим сокровищем, благоговейно припал к ней губами.

Мы смогли сесть лишь тогда, когда опустевшая бутылка оказалась снова в руках у Илеза. Тот продемонстрировал ее собравшимся, а те поддержали его громким свистом и овациями.

Я думала, что самая шумная часть праздника закончена, однако, просчиталась. Из-за стола снова все поднялись. Кроме меня и Илеза.

— Илез! Друг! — вдруг начал один из темных. — Мы приготовили тебе отличный подарок!

— Правда, не совсем легальный… — добавил кто-то, а затем послышался веселый хохот.

Мне стало интересно, и я даже подалась вперед, чтобы лучше видеть, что же такое могли дарить темные своему другу и господину. Илез вышел из-за стола, оставив меня одну.

Тем временем двое темных вынесли две коробочки. Одну длинную и узкую, а другую поменьше и более квадратную.

— Дар! Для настоящего воина! Для настоящего сына своей земли! Для настоящего друга! Для Смертоносного Сокола! — торжественно произнесли речь.

Илез, чуть улыбнувшись, принял сначала узкую коробочку, открыв ее и вытащив на свет странный меч. Он был с двумя рукоятками, образующими крест. Все его основание было узкое и длинное, а на острие лезвие расширялось, напоминая мне остро заточенное перо.