Верь мне, Есения (СИ) - Лис Алеся Страница 7

— Пять, — тихо повторяю за ним, непонимающе хлопая глазами. — Еще целых пять минут! Вы должны меня принять! Я ведь успела.

Вместо слез появляется горечь и злость. Ну что за несправедливость такая? Ведь это не я пришла поздно, а они поспешили убраться раньше времени.

— Да я б с удовольствием, юная мисс, но нет остальных участников. А без них я не имею права, — разводит руками мужчина. — И даже, если я их сейчас позову, они все равно не успеют за эти пять минут собраться.

В носу начинает предательски щипать, и я, чтобы позорно не разреветься, поднимаю руку и стараюсь незаметно его почесать, но с губ все равно срывается судорожный вздох.

— Мне некуда идти, — едва слышно шепчу, опустив глаза в пол. Мешок с моего плеча соскальзывает и с глухим стуком падает на пол.

— Ну что же вы так, мисс, — сокрушается мужчина. — Не расстраивайтесь. А в следующем году обязательно приходите. Налить вам водички? Вы пока присаживайтесь… — чувствуя за собой вину, он суетится вокруг меня, как сердобольная старушка подле любимой внученьки.

Плюхаюсь на указанный стул, оставив мешок на полу, и беру в дрожащие руки прохладный стакан с жидкостью. Зубы звонко цокают о края посудины, мешая сделать глоток, а собеседник, убедившись, что я пытаюсь успокоиться, возвращается к своим бумажкам.

Резко распахнувшаяся дверь заставляет вздрогнуть и его, и меня. В аудиторию влетает пожилой седовласый и бородатый мужчина в черном костюме и накинутой на плечи мантии. Стакан выскальзывает из рук и зависает в воздухе просто над моими коленями.

— Мастер Воган, списки готовы? — спрашивает вошедший, а, заметив меня с парящим в воздухе сосудом, интересуется. — Последняя абитуриентка?

— Нет, — шепчу, продолжая гипнотизировать взглядом упрямо левитирующую посудину. — Я не успела пройти комиссию.

— Ясно, — кивает мужчина. — Мастер Воган вносите ее в списки. Пускай это юное дарование учится.

Я не могу поверить своим ушам. Неужели это правда? Взгляд тут же вскидывается на загадочного посетителя, который тоже, в свою очередь, буравит меня подозрительным взором.

— Как скажете, мастер Эзофилус, — подобострастно кивает Воган, зашуршав листами. А стакан, наконец, вырывается на свободу, чтобы продолжить свое эпичное падение вниз, и с победным звоном разбивается об натертый до блеска пол.

Я не знаю, куда себя деть от смущения, чувствуя, как краска стыда заливает щеки. Но ректор академии успокаивающе хлопает меня по плечу и подсовывает протянутый Воганом листок.

— Заполняй, дитя, документы. Как тебя зовут?

— Сеня, — сглотнув, отвечаю я, чувствуя, как хрипнет от волнения голос.

— Пиши, Сеня, свое имя, фамилию, родной город…

Беру в руку странную ручку, у которой вместо знакомого стержня с шариком, остренький кончик с выступившей капелькой темных чернил.

— Пиши? Ты же умеешь писать?

Мамочки! Писать! Доселе я и не задумывалась о том, на каком языке я разговариваю, и умею ли на нем читать и писать. А вдруг мне придется наново учить буквы и цифры? Такое бывает с попаданками, я читала. Паника охватывает меня, заставляя снова подрагивать пальцы и ручку в них. Капля чернил срывается и падает на бумагу.

— Ничего-ничего, не волнуйся, — приговаривает Эзофилус и быстро вытирает салфеткой кляксу.

«Так, Сенька, угомонись! Вспоминай, ты же читала вывески, значит с грамотой у тебя все в порядке», — успокаиваю себя, начиная выводить первую букву фамилии, и только затем замечаю, что сначала нужно вписывать имя. Ну, что за невезуха? «Е» на «К» переправить ну никак не получится, разве что… разве что заменить. Не Ксения, а Есения, точно Есения. И будет у меня новое имя в новой жизни. И оно мне, между прочим, нравится гораздо больше предыдущего. Да и похитителям так найти меня будет труднее, и, подумав, под шумок еще и фамилию меняю.

Быстро заканчиваю заполнять документы, больше не делая ошибок, и с чистым сердцем передаю Вогану. Осталось только отдать ректору перстень Ашкая…

Глава 7

— Можете идти, юная мисс, — отпускают меня маги и углубляются в свои списки.

— Куда? — поднимаюсь со стульчика и, закинув мешок на плечо, растерянно оглядываю собеседников.

Воган непонимающе моргает, потом еще раз, а затем хлопает себя по лбу рукой.

— Пропуск, — восклицает мужчина. — Сейчас я вам выпишу. Отдадите его коменданту общежития, и она вас поселит.

И спустя минуту, мне вручают узенькую полосочку бумаги, на которой неразборчивым почерком накарябано какое-то послание с размашистой подписью внизу.

Ну что ж, полагаю, сегодня кольцо Ашкая передать не удастся. Не знаю, можно ли его отдавать в присутствии других, поэтому медлю, а сам ректор, судя по всему, никуда уходить не собирается, скорее наоборот, весьма глубоко погружается в изучение кипы листов, услужливо пододвинутых к нему Воганом.

Я не решаюсь отвлекать мастера Эзофилуса от сего увлекательного дела, справедливо допуская, что поговорить с ним могу и попозже, и, попрощавшись с мужчинами, выхожу из кабинета, даже забыв спросить, где находится это самое общежитие.

К счастью возле выхода я снова натыкаюсь на того самого суетливого паренька, который мне помогал найти кабинет приемной комиссии, и опять пристаю к нему с просьбой о помощи. А тот мне в ней, как ни странно, не отказывает, да еще и предлагает провести к моему будущему жилищу, где и передает буквально на руки седовласой старушке, исполняющей обязанности коменданта.

— Новая студентка? — меряет она меня придирчивым взглядом. — Надеюсь последняя? А то понабирали тут не пойми кого… — ворчит она себе под нос, выбирая мне постельное белье подушку и матрас.

Сгрузив сей скарб мне на руки, мистрис Близэ ведет меня в мою будущую комнату. Поднимаясь по ступенькам вслед за бодренькой старушкой, я успеваю трижды проклясть свою недальновидность. Ну, почему? Почему я не додумалась оставить часть постельного белья в кабинете коменданта? Тяжелый ватный матрас, скрученный рулетиком, порядочно оттягивает руки. А небрежно кинутая на него сверху постель, то и дело норовит свалиться на землю.

Но удача все же решает повернуться ко мне передом, и мой нелегкий путь оканчивается на четвертом этаже, хотя сама комната оказывается самой дальней от лестницы.

— Располагайся, — приглашает меня внутрь мистрис Близэ, открыв ключом двери с номером четыреста один.

— Твоя соседка приедет в понедельник. За вещами домой отправилась. Хорошая девочка, из приличной семьи, — на этих словах комендантша еще раз придирчиво оглядывает мое мужское одеяние, не блещущее чистотой и новизной, и небольшой потертый мешок с вещами.

— Спасибо, — гордо вздергиваю подбородок. Не на ту напала. Я выжила в приюте, а тут и подавно смогу. А на снобов мне совершенно наплевать.

Хмыкнув что-то нечленораздельное себе под нос, старушка удаляется, а я, наконец, остаюсь совершенно одна.

Мое будущее жилье не отличается большими размерами, как, например, спальня у нас в приюте, но зато тут вместо семи человек, мы будем жить, судя по кроватям, только вдвоем. Одна из них уже занята, это заметно по яркому домашнему покрывалу, накинутому на постель, нескольким забавным мягким игрушкам, сидящим под стенкой, и книге, валяющейся возле них. Пожав плечами, начинаю застилать вторую, которая прикрыта колючим казенным покрывалом, а затем, расположившись на кровати, вытряхиваю на нее из мешка все свое скудное имущество. М-да… не густо у меня с ним.

Вытащив то, что может мне понадобиться и не привлечет внимания, земной рюкзак, курточку и одежду я сразу прячу в шкаф, к счастью у нас с соседкой они тоже отдельные, да еще и на ключ закрываются. Замочек, правда, довольно-таки хлипенький, но все равно мне так спокойнее.

Кроме этого у меня в мешке есть еще прихваченная чистая запасная сорочка, принадлежащая кому-то из разбойников, бандана и самое главное несколько медных и серебряных монеток, которыми меня снабдили ковбои. Тогда мне показалось как-то слишком неправильно обшаривать трупы и брать чужие деньги, но теперь я Ясу и Ашкаю очень благодарна, ведь успокоившись и подумав, понимаю, сколько всего мне нужно сейчас купить, начиная от некоторых гигиенических принадлежностей и заканчивая какой-нибудь более подходящей одеждой. Цен я, конечно же, не знаю, но справедливо предполагаю, что вряд ли эта горсть монет является целым состоянием.