Невольница: его добыча (СИ) - Семенова Лика Страница 7

— Я не слышу.

Я с вызовом подняла голову:

— Хорошо!

Де Во криво усмехнулся — я уже ненавидела эту гнусную усмешку.

— Мы неожиданно быстро договорились. Я ожидал больших страстей.

Он кивнул Торну, и тот вышел, оставив нас вдвоем.

Я по-прежнему сидела у имперца в ногах и теперь почти тряслась от страха и омерзения. Это не я… Не я. Это всего лишь скверная роль, которую я играю. Я притворяюсь кем-то другим.

Он провел кончиками пальцев по моим волосам, по рисунку на коже:

— Ты знаешь, что это?

Я покачала головой.

Сначала мама говорила, что это болезнь, из-за которой меня могут отобрать у нее и навсегда разлучить нас. Я была крошкой, верила. Она говорила, что рисунок нужно непременно мазать коричневым соком каменного корня.  И мазала. На деле – закрашивала, превращая в уродливое родимое пятно. Потом я подросла и поняла, что это не болезнь. Болезнь не имеет четких рукотворных очертаний. На моей лопатке, слева, был изображен бурый дракон, закусивший собственный хвост. Ювелирная работа поразительной красоты.

Мамы не стало два года назад — теперь некому закрашивать рисунок.

Я пыталась что-то узнать, даже ходила в библиотеку наместника, чтобы порыться в книгах. Я прочла о том, что драконьи гербы имеют четыре высоких дома, включая дом Импертора. Эти знаки на теле носят все представители семей, как знак особого отличия. Такой рисунок будет виден даже на обгорелом трупе. Дракон Императора – пожирающий раскаленное солнце. Дом Тенал — дракон, свернувшийся клубком. Дом Мателин —дракон, простирающий крылья. Дом де Во — дракон, держащий в лапах горящую ветвь парибуса. О моем рисунке не было ничего.

Де Во вновь вцепился в мое лицо и подался вперед:

— Клеймо предателя.

Теперь мне было все равно, я лишь пожала плечами.

Он вновь откинулся на спинку кресла:

— Продолжим. Ну же…

Я медлила. Смотрела на форменные штаны, которые все еще обтягивали внушительный бугор. Я подняла глаза на его лицо: четко очерченные губы кривила едва заметная усмешка, он не сводил с меня мутных от желания глаз.

Я потянула трясущуюся руку к ремню, но отдернула:

— От чего умерла ваша наложница?

Он хищно улыбнулся, и мне стало еще страшнее.

— Боишься, что я затрахал ее до смерти?

Я не ответила и опустила голову, но воображение рисовало ужасные картины. В ушах все время стоял пронзительный визг Вилмы, ее мольбы и глухие звуки ударов.

Теперь не поможет нож. Теперь ничто не поможет.

Де Во терял терпение:

— Ну же.

Я закусила губу и вновь потянулась к ремню. Пальцы дрожали, дыхание замирало в груди. Чтобы дотянуться обеими руками, пришлось встать на колени. Де Во содрал кусок ткани, которым я все еще пыталась прикрыться, и отшвырнул в сторону. Его глаза заволокло, дыхание участилось, кривая усмешка пропала с красивых губ. В штанах ощутимо дрогнуло. Я кое-как справилась с пряжкой и расстегнула ширинку, показавшую серое белье.

Я запустила дрожащий палец за край форменных трусов, и меня передернуло от яростного объемного воя сирены, будто ударило мощным разрядом. Под потолком нервно заморгали красные лампы.

— Твою мать! — де Во сбросил мою руку и вскочил, стараясь спрятать под замок набухший член.

Он одернул короткий мундир и выскочил в проход, в пульсирующее красное марево, по которому бежали поднятые тревогой имперцы.

10

Я шел на капитанский мостик в пульсации красного света, расталкивая бегущих солдат. Убью говнюка, который поднял тревогу на пустом месте. Каждый шаг неприятно отзывался в напряженном члене. Твою мать! Если это надолго — нужен сухой лед или холодный душ. Не хочу видеть никого кроме белой высокородной сучки. Перед глазами стояла ее аккуратная грудь с торчащими сосками — маленькими, розовыми и тугими, как бутоны бондисана. Мучительно хотелось сжать их пальцами и слушать, как она вскрикивает.

Я отшвырнул замешкавшегося солдата и вошел на мостик. Провел ладонью по лицу, стараясь избавиться от неуместного желания. За овальным столом, вокруг синей проекции карты с блуждающими красными точками сидел весь офицерский состав. Я отсалютовал Сенатору и генералу Лоренсу, высшим по чину, и занял свободное кресло рядом с Винсом:

— Что случилось?

— Эскадра попала в осаду сопротивленцев из Змеиного кольца, мой полковник, — бойко доложил Торн. — Семнадцать фрегатов и четыре тяжелых крейсера. Корабли сопровождения отрезаны.

Я налил воды и залпом осушил бокал. Дерьмовые новости. Октусу говорили, что не стоит идти этим воздушным коридором, но старик настоял — так быстрее. Быстрее, мать вашу! Я посмотрел на пунцовое лицо Сенатора, который даже здесь не расставался с бокалом.

— Они выставляют какие-то требования?

Лоренс покачал головой:

— Пока нет, но я предполагаю, что они потребуют рабов с Красного Ориона. Которых, конечно же, никто не собирается отдавать. Но и это лишь глупый предлог.

Первый пилот повернулся от приборов:

— Мой генерал, крейсеры натянули энергетическую сеть.

Твою мать, не уйдем, пока не выбьем двоих с одного из флангов. Энергетическая сеть — оружие пиратов. Ловит судно и на какое-то время выводит системы из строя. Как правило, этого времени вполне достаточно, чтобы захватить корабль. Единственный способ — успеть сманеврировать раньше, чем они смогут спрогнозировать траекторию.

Сенаторский флагман — не военное судно. Летающая медлительная вилла с огромным трюмом для рабов, неспособная совершить два гиперпрыжка подряд. Конечно, эта сеть не вырубит все системы, но спрогнозировать какие именно — невозможно. Рисковать слишком глупо. Старик никак не желал расставаться с комфортом, совершая официальные визиты. Твою мать, это надолго.

Я прикрыл глаза, вспоминая манящий рот с острой аркой верхней губы, и вцепился в край стола. Как все не вовремя! Торн посмотрел на меня и многозначительно повел бровью:

— На этом пиру десерт откладывается.

Я кивнул и поерзал на стуле:

— Придется нагулять аппетит.

— Если она не расшибет себе голову об стену. Девка с характером.

Я покачал головой:

— Не думаю. Она слишком привязана к твоей маленькой норбоннке.

Винсент вновь повел бровью и посмотрел на карту. Красные точки пришли в движение. Одна из них нервно моргнула несколько раз и погасла — фрегат. Осталось шестнадцать. Захватить флагман таким числом и таким флотом сопротивленцы не в состоянии. Они, как подзаборные собаки — лают в щель и пытаются укусить за пятки. Много шума и мелкой возни. Это всегда выматывает. Имперский флот не отступает — придется ждать, пока истребители не перебьют большую часть, заставив остальных бежать в пояс метеоритов. Радует одно — они не имеют схемы флагмана, иначе бы знали, что нужен лишь один хороший выстрел в дюймовый зазор под одним из обтекателей, чтобы полностью обесточить судно. Аварийные генераторы уже не помогут.

По прихоти Сенатора мы «прыгнули» в систему Ситу, в которую входит так называемое Змеиное кольцо — группа малых планет, окруженная поясом астероидов. Сопротивленцы выступают на мелких судах и снова уходят в скопление метеоритов. Именно из-за Змеиного кольца Норбонн считается задворками вселенной. Мелкие торговые флотилии попадают под обстрел и не выдерживают осады, а крупные корабли гонять в эту дыру не рентабельно.

Я усмехнулся сам себе: вот почему Норбонн… Я понял это только сейчас. А прежде счел несусветной глупостью: прятать высокородную имперку среди смуглых карликов… Дело не в карликах.

Я будто почувствовал запах огненных волос, заглянул в перепуганные желтые глаза, в которых, тем не менее, плескался вызов. Глаза де Во. Глаза ее проклятой матери. Лиары. Это имя стало синонимом всего, что я ненавижу. Кажется, она приходилась отцу какой-то семиназванной сестрой. Слишком дальнее родство, которому я, по счастливой случайности, обязан теперешним положением, да и самой жизнью. Я хорошо помню ее — мне тогда было тринадцать. Дочь слишком похожа на мать — от Тита Оллердаллена достались лишь огненные волосы и, видимо, дурной нрав.