Родная душа - Виктория Ом Страница 7

Не обращая на Йена внимания, направилась по своему маршруту.

— Я тебя провожу, — поравнялся он со мной. — Уже поздно. Одной опасно.

— Исходя из этого заявления, нам придется провожать друг друга, пока не настанет более подходящее время для прогулки в гордом одиночестве, — парировала я.

Его назойливое внимание все больше призывало меня к осторожности и сообщало о наличии скрытого мотива.

— Нет. Я же мужчина, — усмехнулся он. — Меня не надо провожать. А вот одинокую девушку я обязан проводить.

— На основании чего был сделан этот вывод?

— Какой? — не понял Йен.

— Про одинокую.

— Ты пришла на занятие одна, и тебя никто не встретил, чтобы проводить до дома, — самодовольно ответил парень.

— Допустим. — Хотя я ожидала очередное напоминание про «монстра». — Но провожать меня не стоит.

— Мне несложно.

Мы остановились у пешеходного перехода, ожидая зеленого света. Я воспользовалась возможностью и посмотрела на улыбающегося прилипалу. Он был радостно взбудоражен и немного нервничал. Совсем не интересно, что он там задумал, просто взяла и собрала образец.

— Хэй! — раздался окрик поблизости. — Она тебя общипала!

Мужчина за тридцать в испачканной куртке и с растрепанными длинными волосами, замахал Йену, указывая на меня.

Загорелся зеленый свет. Я быстрым шагом, поспешила перейти дорогу.

Придется изменить маршрут. Эта улица выходила на широкую дорогу, на которой располагалось большое количество магазинов и кафе. Многолюдные места — не гарантия, но шанс, что кто-то решит устроить показательное возмездие для сборщика, все же ниже. Смерти я не боюсь, но инстинкта самосохранения меня никто не лишал. Да и боль от сломанных конечностей — малоприятное удовольствие.

— И после этого скажешь, что все еще не нужно провожать? — сбивчиво дыша, спросил нагнавший меня Йен.

— Я в этом районе редко бываю, но никогда не забываю про осторожность.

Людей стало больше, кто-то спешил домой, кто-то навстречу в кафе, кто-то прогуливался по магазинам. Я без особого труда лавировала в толпе, а вот Йен испытывал небольшие трудности. Идти рядом со мной у него не получалось, пару раз он столкнулся плечами с идущими навстречу людьми. Я спиной ощущала, как в нем вспыхивает раздражение, а радость испарилась. Я ускорила шаг, успевая перейти дорогу на очередном светофоре. Оборачиваться и проверять, как там мой незадачливый кавалер, не стала, а как можно быстрее ушла в ближайший переулок. Пропетляв некоторое время узкими улочками и тёмными подворотнями, вернулась к знакомой улице, которая вела к моему дому.

***

Вернувшись домой, разулась и первым делом включила свой ноутбук.

Я жила одна и многого мне не надо было. В прихожей небольшая гардеробная, куда отправилось пальто. Одна жилая комната почти квадратной формы. В левом углу располагался кухонный уголок, отгороженный высокой столешницей. Напротив входа было большое окно, перед которым стоял стол, на нем располагался мой ноутбук. Стул сиротливо расположился посреди комнаты — забыла поставить его на место. В дальнем правом углу возвышалась двуспальная кровать — всегда о такой мечтала. Она была не заправлена. Не вижу смысла тратить на это время. Оставшийся угол занимал шкаф. На полу не было ковров, обычный линолеум, стены еще можно было назвать белыми, за полгода моего проживания здесь, они не потеряли первоначальный вид.

Вымыла руки в кухонной раковине, и села за стол. Сейчас меня интересовал один вопрос — кто такой Бернард Айзинг. По сравнению с Йеном он мог доставить больше проблем. Достаточно посмотреть на его спектр негативных эмоций во время первого занятия и нежелание идти на контакт. Любой охранник со слабо развитой эмпатией классифицировал бы этого мужчину в группу опасных субъектов.

Анкета, как я думала, ничего мне не рассказала, но в ней было указано место работы, которое он не стал скрывать — Еuphoria Ltd. (ООО «Эйфория»).

Поиск помог найти их официальный сайт. Нашла раздел со специалистами. Сверху третьим оказался искомый мной мистер Айзинг. Коммерческий директор.

Тогда понятно. Такой, как он, действительно не занимается сбором эмоций. Видимо, и на этой должности не позволяют сидеть без соответствующего сертификата. Вопросы, относительно его настроя, нашли ответы. А себе я сделала мысленную пометку: не беспокоить лишний раз человека, достигшего таких (неинтересных мне) высот.

Глава 3. Практическое тестирование

Результаты проверочной работы показали, что все четырнадцать студентов, в том числе и коммерческий директор Эйфории, имеют слабые представления о требованиях, выдвигаемых к сборщикам эмоций.

На второе занятие, через два дня, я пришла в бизнес-центр за пять минут до начала. Группа в полном составе была здесь: кто-то в фойе, кто-то на улице, обсуждая что-то между собой. Йен, мельком посмотрев в мою сторону, улыбнулся: я отметила радость, предвкушение и легкую досаду.

Взяв ключи под роспись, на этот раз сразу у охранника, направилась уже к знакомой аудитории, студенты потянулись за мной, не дожидаясь приглашения. Как только все расселись по местам и избавились от верхней одежды, началось занятие.

Я достала из своей наплечной сумки проверенные работы и передала сидящему за первой партой. Йен с довольной улыбкой принял стопку и стал оглашать указанные вверху листочков имена. Каждый с тревогой и разочарованием просматривал свои результаты. Мистер Айзинг получил свою работу, не услышав своего имени, видимо Йен, да и все остальные, прекрасно запомнили нашего особенного студента. По эмоциям мужчины было понятно, полученный результат коммерческого директора не устроил. Он наградил меня презрительным взглядом, посылая свою проснувшуюся злобу.

— Сегодняшнее занятие будет недолгим и практическим, — сообщила я, взяв сумку со стола, и перекинула её ручку через голову. — Каждый из Вас покажет, насколько хорошо он знаком с чувствами, эмоциями и коктейлями из них.

Робкая рука потянулась вверх.

— Это будет на итоговом экзамене? — спросила девушка в темно-синей рубашке.

— Нет. Для получения сертификата достаточно будет сдать письменный экзамен, а определение эмоций обязательная часть любого курса. Опустить это я не могу.

Кто-то стал перешептываться с соседом. Йен сидел один, а за ним расположился его менее храбрый друг, который наравне с остальными попытался что-то сообщить впереди сидящему товарищу.