Пути-дороги. С чистого листа - Алёна Цветкова Страница 7

– Я так и поняла, – улыбнулась я, – спасибо, что присматривала за дедом.

– А как же иначе, – Аништа улыбнулась, – мы же соседи.

Обратно мы пошли вместе. Мне понравилась моя соседка, она не лезла с вопросами, не смотрела на меня свысока, как жадина-старостиха, она просто шла рядом, думая о чем-то своем. А когда мы дошли до нашего конца деревни, улыбнулась устало и сказала:

– Ты подожди здесь, я тебе сейчас хотя бы ложки вынесу. А то у вас и есть-то нечем…

– Аништа, – остановила я соседку, – а куда вся наша утварь делась? У деда даже кружки не осталось, мне сегодня детей твоих пришлось просить посуду принести…

– Да, – вздохнула соседка, – как бабка Далия померла, соседки начали таскать потихоньку, что плохо лежит. Ну, и староста все остатки себе и забрал. Сказал, что на сохранение…

– А на самом деле, – правильно поняла я многозначительно замолчавшую Аништу, – безвозвратно…

– Ну, да… Никто же и не надеялся, что ты вернешься.

Соседка ушла к себе, а я пошла кормить деда. Деду, видимо не часто удавалось наесться досыта, и я видела, как смаковал он каждую ложку каши, старательно подталкивая кусочки мяса на мою половину миски. Пришлось даже строго нахмуриться и приказать так не делать. Но это было бесполезно. Просто дед старался подловить момент, когда я не смотрю.

Не думаю, что Аништа обижала моего деда, не такой она человек, скорее всего она сама не ест досыта…

Когда поужинали, я помыла миску, которую намеревалась завтра отнести старосте. И будто бы невзначай завела разговор о соседях.

– А я Аништу встретила. Хорошая женщина, повезло нам с соседями…

– Повезло, – вздохнул дед, – если бы не она, не пережил бы я зиму, считай от своих детишек кусок отрывала, мне несла…

– Да, – покачала я головой, – троих деток прокормить трудно…

– Если бы троих, – улыбнулся дед, – семеро у нее… Двое старших вместе с ней батрачить по соседям ходят, третья дочка по хозяйству крутится, да за ребятней присматривает, троих ты видела, последний маленький совсем… по зиме родился.

– Ничего себе! – ахнула я удивленно. Семь детей это не фунт изюма. Их одеть-обуть-накормить нужно, – а муж-то у нее где?

– Да, здесь, в деревне… А все равно, что нет. На старосту батрачит, с петухами уходит, да затемно возвращается. У них в прошлом годе корова померла, разродиться не смогла… А с ребятишками, да без коровы тяжело, вот и пошел Ванут в батраки. Староста обещал им телку этого года отдать, ежели тот лето отработает…

– Скуповат староста, – хмыкнула я, – за целое лето всего одна телка…

– Рачителен, – поправил меня дед, – это не такая уж плохая цена… вот жена у него известная жадина, хотя вон тебе за полдня работы миску каши отжалела…

– Э-э, нет, дед, – рассмеялась я, – это я сама себя пожалела. А старостихина забота вон на столе в тряпице лежит. Нам с тобой на завтрак…

Я рассказала деду, как получила плату за свою работу, дед хохотал и хлопал ладонью по постели, с восторгом глядя на меня.

– Ну, Лола, – хмыкал он, – ты вся в батьку. Тот тоже такой был. В обиду себя не давал…

– Это еще что, – улыбнулась я, – я вот завтра еще пойду у них имущество наше требовать… а то у нас с тобой, деда, шаром покати, ничего не осталось… Все наше добро староста прихватил.

Спать я легла, постелив на голую кровать старый тулуп. Аништа принесла. Хорошая у нас соседка.

Глава 4

Следующий день начался у меня с петухами. Я с трудом встала в такую рань, с закрытыми глазами доползла до соседской бочки в огороде и поплескала на лицо холодной воды, которая меня совсем не разбудила. Больше всего хотелось вернуться в избу, влезть в теплое меховое нутро тулупа и снова заснуть. Но я, собрав всю силу воли в кулак, открыла глаза, тем более утренняя прохлада бодрила гораздо лучше чашечки кофе и сон уже почти прошел.

Еще вчера, работая на грядках, я составила план выхода из кризиса, в котором оказалась. Все в соответствии с наукой, которую я почему-то помню, в отличие от своего имени… вот пакость же!

Итак, первым делом следовало обеспечить себя пищей, раз уж с крышей над головой повезло. И как показал вчерашний день, работать на кого-то даже за миску каши мне совершенно не нравится. Нет, если уж вкалывать, то на саму себя, а не на старосту.

Еще мне нужна одежда, ходить в обносках неприятно, и домашняя утварь… я, конечно, не оставлю свое имущество в руках жадины старосты, но понимаю, что все они мне не отдадут. Как говориться, забираешь чужое, а отдавать приходится свое. Поэтому, уверена, биться придется за каждую ложку. Но я вчера поспрашивала деда на предмет наличия инструментов, так что совсем уж без ничего не останусь.

Выполнять свой план я начала с обхода окрестностей. Летом в деревне оставаться голодными могут только самые отъявленные лентяи, или такие болеющие, как мой дед. Даже если в огороде ничего не растет, то есть лес и речка. Чуточку терпения и грибы-ягоды, травы и какая-нибудь рыба на столе будут всегда.

Сейчас, в начале лета уже должны быть луговые опята и шампиньоны, и можно попробовать поискать в лесу сыроежки, подберезовики и даже белые… Их, конечно, сейчас гораздо меньше, чем ближе к осени, когда и поесть, и засушить на зиму хватит.

А то лето пролетит скоро, не заметишь, а зимой в лесу грибов-ягод нет… только волчики да медведи рыщут, да ищут, чем бы поживиться. Сожрут, не подавятся.

Мне повезло, совсем недалеко от деревни, на лугу возле леса обильно росли опята… Корзинки у меня не было, так что я стащила с головы платок, и туда складывала грибы. Набрала столько, что еле смогла унести в узелке из платка и подобранном подоле фартука. Надо назавтра мешок хотя бы какой у Аништы попросить…

Пока собирала грибы, проверила ягодники. Земляника