Проданная - Лика Семенова Страница 7

Управляющий прищурился:

— Тогда каким образом тебе удалось остаться девственницей?

Я опустила голову, чувствуя, как краснею:

— Так получилось.

Огден не верил. Уголки его тонкогубого рта приподнялись, образовывая на рыхлом лице крутую дугу. Так рисуют дети, изображая улыбку. Но невыразительные рыжеватые глаза жалили.

— И дворцовый медик подтвердит это?

Я кивнула, но сомневалась, что делаю правильно.

Управляющий уловил смятение на моем лице. Он поднялся из-за стола, поправляя полы коричневой мантии в глянцевую полоску, медленно кружил вокруг меня, шурша тканью:

— Если обнаружится, что ты не девственница, или что твоя девственность искусственно восстановлена, чтобы взвинтить цену, — ты будешь наказана. Торговец, посмевший обмануть высокородного, лишится лицензии и будет брошен в тюрьму. Если ты сознаешься сейчас — вина ляжет на торговца. Ведь ты лгала по его приказу… Признайся, и тебя простят.

Казалось, он подсказывал, что делать. Но…

— Как меня накажут?

— Продадут, присовокупив к товарному описанию, что ты лгунья. Ты больше никогда не сможешь попасть в благородный дом. Отсталые планеты, дешевые бордели… м… манящие перспективы для такой красавицы.

— А если признаюсь?

— На усмотрение господина. Если он после вопиющей лжи не захочет тебя, — отправишься на домашние работы или снова на рынок. Зависит от его воли. Но, у тебя все еще будет шанс в следующий раз поступить честно и попасть в приличный дом.

Я опустила голову:

— Я готова признаться, господин управляющий.

— Я слушаю тебя, Лелия.

Я не нашла в себе сил поднять голову — по моему взгляду Огден сразу различит ложь. Я была уверена. Он казался гораздо проще, чем был на самом деле. Закономерно: управляющий такого большого дома едва ли может быть простаком.

— Я не девственница, господин управляющий. Все искусственно восстановлено.

Огден просиял. Будто открыл запечатанный подарок и обнаружил внутри приятный сюрприз.

— Прекрасно, моя красавица. Теперь осталось, чтобы твои слова подтвердил медик.

Я вскинула голову:

— Разве моего признания недостаточно? Я ведь во всем призналась, господин управляющий.

Он удивленно повел бровями:

— Конечно, нет. Но честность — первейшая добродетель хорошего раба. Честность всегда и во всем. Пойдем, — он взял меня под локоть, увлекая из кабинета.

Я шла по галереям, склонив голову и не глядя по сторонам. Теребила заледеневшие пальцы. Теперь было почти смешно: как я могла подумать, что все разрешится так просто. Сейчас всплывет моя ложь — и что тогда?

В медблоке пахло стерильностью. Это особое, ни на что не похожее отсутствие запахов. Ничего нового. За моей спиной с шипением закрылась белая дверь. Я увидела стандартную медицинскую кушетку, над которой выстроилась череда потухших ламп.

Медик выглянул из смежной комнаты. Широкоплечий, грузноватый, с крупными чертами, что ясно говорило о вальдорской крови.

— Чем могу быть полезен, Огден?

— Посмотри девицу, Тимон. Хочу послушать, что ты скажешь.

Тот улыбнулся и скрылся в комнате, но через минуту вышел, натягивая перчатки. Кивнул на кушетку:

— Раздевайся и ложись.

Я пару мгновений колебалась, но не было выбора. Я лишь могла делать все как можно медленнее, хотя в этом не было никакого смысла. Тимон выдвинул приборную стойку, приготовил реактивы. Повернулся к управляющему:

— Новая наложница, которую сегодня купил молодой господин?

Огден кивнул.

Медик усмехнулся:

— Наслышан. Эффектное появление.

Меня передернуло. Весь дом знает о том, что меня привели голой. Кажется, это всех только забавляло. Сгорая со стыда, я опустилась на кушетку. Загорелись лампы, похожие на глаза исполинского паука. Тимон выдвинул телескопические стойки и бесцеремонно закинул мои ноги. Я отвернулась, не в силах наблюдать, как он копошится. Пищали датчики, что-то холодное касалось кожи.

Наконец, медик откатил приборную стойку и заинтересованно уставился на управляющего:

— Так что ты хочешь услышать? Девственна ли она?

Я повернулась и не сводила глаз с лица Тимона. Нет, конечно, я не надеялась, что он прочитает мой взгляд и все поймет. Поможет.

Вру. Надеялась. Сама не знаю, почему.

Огден многозначительно кивнул, прикрывая глаза.

Тимон усмехнулся:

— Девственница.

— И какова природа этой девственности?

Медик вновь загадочно улыбнулся и посмотрел на меня. Я перехватила его взгляд, вцепилась и едва качнула головой. Он понял меня. Я видела по глазам. Но захочет ли помочь?

Медик тянул картинную паузу. Наконец посмотрел на управляющего и снял перчатку со звонким шлепком:

— Природа самая что ни на есть природная. Но эта рабыня почему-то хочет, чтобы считали иначе. В целом тело здоровое и чистое. Без следов седонина и иных веществ. Хороший экземпляр.

Внутри все ухнулось. Я спустилась с кушетки, наспех натянула платье. Пальцы не слушались. Глупая надежда. Я просто пыталась ухватиться за самое невозможное.

Огден лишь хмыкнул и пристально посмотрел на меня:

— Ну-ка, пойдем.

Управляющий снова расположился в мягком кресле своего кабинета. Теперь его блеклые глаза смеялись. Он раскачивался и барабанил пальцами по столешнице.

— Пожалуй, надо было попросить Тимона проверить твои мозги, а не то, что ниже.

Я молчала. Стояла, опустив голову, и комкала платье взмокшими пальцами.

— Как тебе это в голову пришло?

Я снова молчала.

— Ну же! Отвечай, когда тебе приказывают.

— Я не хочу, господин управляющий, — я едва узнала собственный голос.

Огден нахмурился:

— Здесь никто не спрашивает, чего ты хочешь. Отвечай. Как тебе в голову пришло обманывать меня?

Я покачала головой:

— Я не хочу. Умоляю. Сжальтесь. Отправьте меня на любую работу, только…

Я не договорила. Слезы отчаянно катились по щекам. Перед глазами плыло.

— Только что?

Я не знала, как сказать о том, что не хочу в постель его господина. Он сочтет это оскорблением, и будет только хуже.

Я покачала головой, утирая слезы:

— Я недостойна этой чести, господин управляющий.

Огден рассмеялся. Так, что даже раскраснелся:

— Ты боишься. Настолько, что готова оболгать и себя, и того