Выбирая жизнь (СИ) - Арина Предгорная Страница 7

— Бьорд, в одиннадцать приедет господин Ди…

Виррис осеклась на середине фразы: её муж сидел напротив с отрешённым лицом, светлые до прозрачности глаза смотрели куда-то внутрь, и мягко светился, переливаясь всеми гранями, крупный аквамарин на руке. Девушка уже выяснила, что в такие моменты Зоратт общается со своей семьёй, преимущественно с графом Вейсдгаром, матерью племянника или самим Арви. Несколько раз Виррис просила представить её Ольверским хотя бы через кристалл связи, и лучше бы не настаивала на знакомстве. В тот день она так сильно волновалась, что боялась испортить о себе всё впечатление: губы дрожали, голос не хотел подчиняться. С усилием вспомнила, что она — леди, урождённая Адорейн.

Из развернувшегося объёмного изображения на неё глянул только один чело…ортейр. Сильный, властный, с тяжёлой аурой, придавившей девушку даже с такого расстояния, даже будучи разделённым морем и присыпанными снегом островами. Его волосы украшала седина, на строгом волевом лице почти не наблюдалось морщин, но возраст выдавали глаза и жёсткая складка тонких губ. Губы у Бьорда — похожие на отцовские, и что-то общее в овале лица. И немного глаза, хотя у Сибрана Вейсдгара они серо-стальные, немного светлее, чем у внука, но гораздо темнее бьордовых, вот только тёмная, почти чёрная обводка по краю радужек — та же. И никакой горбинки на носу. Весь облик указывал: глава рода, хозяин жизни.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Приятного знакомства не вышло. Холодная вежливость, не более. Густой баритон самого старшего из Ольверских проморозил Виррис до костей и взгляд добавил льда, но ни единого резкого, неподобающего слова. С сыном Сибран говорил немного теплее.

— Я понимаю выбор Бьордхарда, — кивнул ей граф Вейсдгар, и на этом всё.

Никакого «Добро пожаловать в семью». Бьорд, едва погасив сферу, извинился, но госпожа Зоратт лишь слабо махнула рукой и сморщила носик: переживёт. О дальнейшем общении с Вейсдгарами Виррис не заикалась, с облегчением вспоминая, насколько отличается от них Арви. Он был как зимнее солнышко.

Виррис сморгнула неуместное воспоминание, принялась за еду, мысленно прокручивая в голове планы на день. К одиннадцати явится госпо…

— Виррис?

Муж вернулся в здесь и сейчас. Она повернулась к нему с дежурной улыбкой.

— Как вы смотрите на то, чтобы оказать радушный приём нашему общему гостю? Недельки через две?

— Кому? — чувствуя, как сбивается дыхание, проговорила девушка.

Брови Бьорда нахмурились, крылья носа едва заметно дёрнулись.

— Арви собирается в Калдигерн, отплывает дней через пять. Вам…неприятно?

— Нет, почему?

— Ваш запах меняется, — задумчиво признался муж, разглядывая её пристально. — Мне показалось, вы вполне поладили, но, если вам неудобно… Хотя я очень жду камни, Арви обещал привезти.

— Конечно, я… Самый лучший приём, я распоряжусь, всё подготовят. Я не испытываю к вашему племяннику ни малейшей неприязни, с чего вы взяли, Бьорд?

Виррис заставила себя ободряюще улыбнуться, опустила взгляд в тарелку.

В том, что твой супруг полукровка, пусть и неполноценный, почти никакой, тем не менее есть свои неудобства. Значит, нельзя забываться, нельзя терять контроль ни на минуту. И дышать ровно, чтобы тонкий звериный слух не почуял, как грохочет глупое сердце.

— Что ж, вот и славно. В этот раз племянник не связан никакими особыми поручениями, и я смогу уделить ему больше времени, как и полагается гостеприимному хозяину. Буду рад, если вы поможете мне составить программу развлечений.

— Помогу, — заверила Виррис.

Арви приезжает. Светлое Небо, сделай так, чтобы эти две недели пролетели быстро-быстро!

***

Небо нечасто баловало кареглазую красавицу своей милостью, вот и в этот раз обратило время в кисель. И плюс в этом был только один: временная хозяйка дома закончила внутреннюю отделку ещё двух помещений и на этом ремонт остановила.

— Неудобно как-то при гостях продолжать всё это, — сказала она Бьорду. — После отъезда лорда Арви можно будет продолжить, если вы не против. Я хотела бы ещё третий этаж привести в порядок.

Муж с улыбкой кивнул.

А потом позвал её с собой, пройтись по саду, и к хозяйственным постройкам, в сторону…конюшни. Виррис шла и хмурила красиво очерченные брови: зачем? Особой страсти к лошадям она в своём супруге не замечала, о крупных покупках знала бы, Берг докладывал. Зоратт остановил девушку на открытой площадке перед самой конюшней, и попросил закрыть глаза. Глупость какая-то, как с ребёнком!..

— Прошу вас, Виррис, — в его голосе вибрировала тёплая улыбка, и она, вздохнув, подчинилась.

Осторожное прикосновение к запястью, взял за руку и по шажочку повёл. Вир ни о чём не спрашивала, просто шла за мужем, стараясь довериться этому движению в относительной темноте: в лицо било весёлое солнце, и сквозь сомкнутые веки мир выглядел оранжево-алым. Бьорд замедлился, мягко тронул её за локти.

— Можно, — проговорил он почти в самое ухо.

Вздрогнув, девушка распахнула глаза.

Они стояли возле ограждения, а там, по другую сторону загона, конюх водил по периметру белоснежное чудо. С губ Виррис сам собой слетел восторженный выдох. Длинная сильная шея, грациозные изгибы, бесконечные тонкие ноги, шкура белая, почти слепит глаза, а длинная волнистая грива и хвост… серебристо-серые. Почти как волосы виконта Вейсдгара. Красавица повернула голову, и Виррис поразилась глубокой черноте лошадиных глаз.

— Отк-куда она у вас, когда вы её купили? Это же она, верно?

— Верно, — так же, почти в ухо, отозвался Бьорд.

Он стоял сзади, и не сразу девушка осознала, что он обнимает её за талию, немного неуверенно, вопросительно как-то, и чуть прижимает к себе, так удобно, что голова сама собой ложится на его плечо. А конюх медленно вёл кобылу к краю ограждения, и обе, животное и женщина, не размыкали взглядов.

— Она ваша, — просочилось в её сознание несколько звуков, значения которых Виррис не сразу поняла.

Девушка моргнула, избавляясь от наваждения, подалась вперёд, разрывая недопустимое, несколько мгновений казавшееся таким естественным объятие, шагнула к ограде. Чёрные глаза на конской морде близко-близко; она протянула ладонь, погладила. Кобыла не отстранилась, лишь фыркнула негромко и насмешливо.

— Вам нравится?

Виррис обернулась к мужу, смутилась под его горящим взглядом.

— М-моя? — дошло до неё. — Это…мне?

Бьорд улыбнулся, жадно рассматривая заблестевшие карие глаза, дрогнувшие ресницы, порозовевшие скулы. Его жена хлопнула ресницами раз, другой, поднесла руку к горлу и тут же отдёрнула её, оглянулась на белоснежное чудо.

— Бьорд, вы что? Зачем?

— В нашем договоре не указано, что муж не имеет права делать подарки своей жене, — пожал он плечами чуть нервно: никак не мог разгадать, примет или нет.

Виррис открыла и закрыла рот. Снова