Мэррилэнд: ледяная принцесса (СИ) - Марианна Красовская Страница 7

И все же ему было ужасно трудно не думать о том, что могло бы быть.

Торин никогда не считал себя красавцем и любимцем женщин. Любовницы у него были, в Барсе к этому делу относятся просто и без жеманства. Была и девушка, которую он собирался взять в жены — дочь знакомого лавочника, хохотушка с ямочками на круглых щёчках и двумя толстыми чёрными косами. Она, конечно, давно забыла Торина, ну а он о ней тоже почти не вспоминал. Любви к ней он точно не испытывал, просто пора было остепениться, да и детей своих хотелось. Сейчас сложно было даже вспомнить, как ее звали. Бленда? Бренда? Белинда? Да какая разница!

Гейна была другая, совсем другая. Такая, какие ему никогда не нравились. Худющая — обнять и плакать. И видно по ней, что пухленькой не станет никогда, не то строение тела. Веселья в ней нет совершенно, зато язвительности хоть отбавляй. Умная — а кому из мужчин интересен женский ум? У них и своего хватает. И вдобавок стрижена под мальчика. И никаких женских уловок вроде притворной застенчивости и нарочитой слабости. Наоборот, стремилась все делать сама, даже дрова пыталась колоть, дурочка упёртая.

Так какого демона он порой при Гейне краснел и терялся, как мальчишка?

А началось все в тот день, когда она заставила его лечь в одну постель. Он тогда вдохнул ее запах и пропал. Как с головой в неё провалился.

Последующие дни стали его персональным адом. Он внимательно наблюдал за Гейной, за каждым жестом, каждой ее улыбкой, такой редкой и оттого более ценной.

На самом деле Торин в его раю не нужна была женщина. А такая вот — никогда не была нужна. Но отчего-то она его тревожила, всколыхнув давно забытые ощущения. Он не хотел ничего менять, его все устраивало. К тому же ее скоро найдут и заберут, а он останется.

Но у Гейны, кажется, на этот счёт было другое мнение.

— Научи меня драться ножом, — однажды попросила она.

— Зачем? Рядом со мной ты в безопасности.

— Я не всегда буду рядом с тобой. Ты ведь раньше учил барсельских мальчиков управляться с оружием. Научи и меня.

Зря он ей рассказывал о своём прошлом. Теперь это обернулось против него.

— Ну пожалуйста, Торин! — она умоляюще заглядывала ему в глаза, и он сдался.

А почему нет? Никому не будет худо. Вспомнить бы ещё, как это делается…

Первый урок решили проводить на берегу озера, на песке. Без тяжёлой меховой одежды было проще и удобнее. Песок был холодный и влажный, под ногами практически не проминался и не скользил.

Торин всегда учил новичков на песке, только на сухом.

— Для начала я научу тебя правильному замаху, — сказал барселец. — Встань ровно. Раздвинь ноги и чуть согни в коленях. Руки тоже согни. Локти шире.

Она проглядела на него как-то странно. Торин бы покраснел, но краснеть давно разучился. Подошёл к ней, положил руки на локти, поставил в правильную позицию. Встал сзади, придерживая ее правое предплечье.

— Сожми руку в кулак. Ты маленькая и слабая, убито человека не сможешь, но покалечить — запросто. Главное — знать слабые точки. Это лицо, запястье и локоть. Колоть не нужно, можно нож сломать. Резать широким движением, вот так.

Он направлял ее тело, учил, показывал. Потом отходил в сторону и говорил, что она делает неправильно, а что получается хорошо.

— Смотри, как одет противник. Скорее всего, локоть, грудь и бока будут закрыты несколькими слоями одежды. И вот ещё: достала нож — бей. Не готова бить — не доставай. Только разозлишь противника.

Гейна кивала и старательно делала все, что он говорит. Быстро выдохлась, тяжело дышала.

— Твоя физическая форма никуда не годится. Слабая, как цыплёнок.

— Я… да. Всю жизнь провела в замке, никуда и не выходила особо. Мешки не таскала, от врагов не бегала.

— Плохо. Нужно брать себя в руки. Начни хотя бы плавать.

— Я… не умею. Научишь?

— Может быть, позже, — он отвёл глаза. — Пока ограничимся ножами.

Прикасаться к ней было приятно. Хотя никакого физического желания он не ощущал. Слишком долго длилось его одиночество, тело, казалось, позабыло, что когда-то у него были и такие вот функции. И вспоминать Торин не хотел, хотя иногда это случалось само собой.

Например, когда он нечаянно подглядел за ее купанием. Хотел набрать воды, подошёл к кустам и замер.

Гейна, совершенно обнаженная, тонкая, гибкая, белокожая, заходила в воду. Оказывается, у неё вполне женственная фигура. Имеются и бедра, и талия, и красивые длинные ноги. Волосы быстро отросли и прикрывали шею. Она не была уже болезненно тощей, излишне стройной — да. Но отторжения ее худоба уже не вызывала.

Торин любовался ей, как любовался полетом птиц или стремительным бегом облаков на небе. Ничего пошлого или грязного даже не подумал. До тех пор, пока она не присела вполоборота и не плеснула водой на небольшую, но вполне узнаваемую грудь.

Вот тогда-то тело напомнило о себе едва заметным возбуждением. В конце концов, что может быть естественнее того, что происходит между мужчиной и женщиной?

Он ушёл не оглядываясь. Ему совершенно не нужны были проблемы подобного рода.

А на следующий день за завтраком заявил:

— У меня заканчиваются запасы мяса. Пойду на охоту за оленем. На неделю примерно.

— Я с тобой! — встрепенулась Гейна.

— Ну нет. Ты только мешать будешь. Умеешь ходить на лыжах? Нет? Я так и думал. Останешься тут. Еды я приготовлю впрок, оставлю в снегу. Разогреть сумеешь.

— А если волки? — пискнула она.

— Ни разу не приходили. Но если вдруг — запрешься в доме. Там есть копченое мясо и сушёный батат. С голоду не помрешь.

— Зачем нам олень? — жалобно спросила Гейна. — Есть зайцы и куропатки. В озере рыба.

— Зайцы тоже жить хотят.