Плененная тьмой - Роза Александрия Страница 7

Пока мужчины медленно продвигаются по бару, я могу лучше рассмотреть их. Первым идет высокий парень в черном костюме, глаза у него серые как сталь, но темнота окружает его траурным ореолом. Квадратная челюсть и тонкий нос создают странный контраст, отчего по коже бегут мурашки. Он выглядит как смесь убийцы и психопата. За ним шагает второй — на полголовы ниже. В таком же элегантном костюме, которым ни на миг не мог меня обмануть. Я подкоркой чувствую, что передо мной настоящие душегубы, а не джентльмены со светского раута.

Первый из них подходит к парню в клетчатой рубашке. Студент застыл в странной позе. Остановка времени настигла его, когда он нес бокал пива, и в тот момент, когда время замерло, как раз огибал парочку девушек, задорно им подмигивая. Преследователь заносит руку над головой студента, легонько прикасается к рыжим волосам и закрывает глаза. На лице его появляется блаженная улыбка, а от парня в этот момент тянется свет. Он, словно вода в сухой песок, вливается в темноту глаз незнакомца. И чем дольше это продолжается, тем серее и старее становится лицо студента.

Я прикрываю рукой рот, чтобы не вскрикнуть. Даже мне понятно, он его убивает! Так вот что произошло с тем мистером хамом? Его выпили эти двое — или же их хозяин? — но суть одна. Эти неизвестные чудовища питаются жизненной силой! За несколько секунд молодой парень превращается в чахлого старика. Это, судя по всему, приносит сильнейшее удовольствие наемнику, в которого стекается свет студента. Я стараюсь дышать через нос, но тошнота накатывает с каждым мгновением все сильнее. Что это за твари такие? Как они могут так поступать?

Второй наемник подходит к другу и безжизненно произносит:

— Босавин, оставь его. Здесь полно света, не обязательно черпать все из одного. Хозяин нам этого не простит.

Босавин нехотя убирает руку и недовольно оглядывается:

— Ты прав, Гадриель, но тебе ли не знать, как приятно допивать последние капли света! Видеть, как жизнь покидает некогда молодое и сильное тело! Но так и есть, здесь есть еще чем поживиться! — Ехидная ухмылка трогает тонкие губы мужчины. — И раз мы на земле, я не упущу эту возможность. Неизвестно, сколько хозяин будет держать нас впроголодь.

Они идут дальше, выпивая понемногу света из других посетителей, предпочитая молодых и здоровых. После каждого их прикосновения лица людей приобретают серость и усталость, а в глазах пропадает блеск и задор. Не удивлюсь, если они впадут в сильнейшую депрессию после этого, не найдя причины своему странному состоянию. Да и вряд ли какой-либо врач сможет им помочь. Но все это не идет ни в какое сравнение с тем, что Босавин сотворил с бедным студентом. Что это вообще за существа? Как такое возможно, да еще и посреди бела дня?

Мне хочется остановить это, сделать хоть что-нибудь, но я понимаю, что они только и ждут, когда я выдам себя. Да и реального вреда я им не нанесу. Поэтому я продолжаю следить за ними, судорожно пытаясь сообразить, что могу предпринять в этой ситуации. Движения мужчин четкие, но не резкие. Они плавно двигаются от одного человека к другому и точно знают, что делают. Уроды получают от этого колоссальное удовольствие, упиваются своей властью и свободой, данной им их хозяином.

Я понимаю, что мне осталось недолго. Они пришли за мной явно не для того, чтобы разговаривать. И в подтверждение моих догадок один из них шипит:

— Ты слышишь? Она точно где-то здесь! Ее свет такой вкусный, что ни с чем не спутать! Но слишком большое количество людей мешает сосредоточиться! Теперь понимаю, почему хозяин послал за ней.

— Я и сам бы не отказался от такого лакомого кусочка! — зловеще хохочет второй, и они останавливаются напротив столика, под которым я прячусь. Скатерть скрывает меня, но маленькая щелочка между ее краями позволяет видеть все, что происходит. Всматриваясь в застывшее лицо Молли, Босавин прищуривается и заносит руку над ее головой, но Гадриель перехватывает мужчину.

— Остановись, ты и так видишь, что ей недолго осталось! Твое прикосновение, даже незначительное, убьет ее прямо здесь. Хочешь проблем — пожалуйста! Только без меня!

Что значит недолго? Это они про Молли? Но она же здорова и молода! Или они видят то, чего я не могу? Я знаю, что мне в связи с ситуацией тоже немного осталось, но волнение за подругу становится сильнее, чем за саму себя.

Плавный поворот головы Босавина и змеиное шипение дают понять, что он не согласен. Схватив Гадриеля за шею, он рычит:

— Не смей диктовать мне условия! Я сам знаю правила, и не тебе о них напоминать! — он ослабляет хватку и принюхивается. — Мы скоро найдем девчонку, я чую ее, а до этого я хочу воспользоваться свободой по полной! Так что или убирайся, или заткнись!

— Я понял, отпусти! — хрипит Гадриель, отступая.

Для взвешенного решения у меня слишком мало времени. Когда рука Босавина тянется к Молли, я выскакиваю из-под стола, выхватываю из рук подруги железный поднос и со всей силы врезаю мужчине по лицу. Он явно не ожидал этого, поэтому не успевает среагировать. Удар приходится прямо по щеке, от чего его голова запрокидывается назад. Его напарник или не успевает сориентироваться, или не знает, что делать, но я пользуюсь их заминкой и с размаху даю ему ботинком между ног. Я не умею драться и, по правде говоря, никогда этого не делала, но адреналин, циркулирующий в крови, высвобождает какую-то скрытую часть моего «я».

— Только тронь ее, урод! — кричу я, сама не зная, кому из них адресовала угрозу.

Босавин держится за щеку и, увидев скорченного Гадриеля, не к месту смеется:

— Вот оно как оказывается! На земле можно получить не только вкусную энергию, но еще и по морде! — Он переводит взгляд на меня, и улыбка его резко исчезает: — Беги!

Я не жду второго шанса, чтобы сбежать, и просто срываюсь с места на немыслимой скорости. Не заботясь о том, что задеваю застывших посетителей, я несусь к выходу, раскидывая мешающих по сторонам, словно восковые фигурки. Мужчины практически догоняют меня, но удача поворачивается ко мне лицом, точнее бампером такси, на который я налетаю. Какофония звуков на миг дезориентирует меня, давая понять, что на улице время шло как обычно. Не останавливаясь, я запрыгиваю в машину и кричу водителю, чтобы немедленно трогался. Захлопывая