Сердце Дэва. Искатель - Елена Майская Страница 7

— Откуда вы это узнали? Максим сказал?

— Бросьте, я просто умею складывать два и два. Если вы так легкомысленно относитесь к учëбе, а Максим Афанасьевич знает темы, с которыми должен познакомиться только через несколько лет, то кто мог помочь вам написать лучшую работу на курсе?

— Слишком очевидно? Да?

— Не переживайте. Я понимаю, каково вам сейчас. Пусть эта тайна останется между нами. Но с одним условием.

— С каким ещё условием? — насторожилась Мила.

— Вы возьмëте меня под руку и составите компанию сегодня вечером. Ничего больше.

— Договорились, — улыбнулась Мила.

Вместе они прошли через толпу гостей в здание. Холл был битком забит гостями, и только теперь стало ясно, почему многие задерживаются на улице.

Часто к Фринну подходили, пытались завязать разговор, и всё норовили спросить лишь про осколок. Где нашëл? Как определил? Как вычислил? Но Фринн уже устал отвечать и просто игнорировал все вопросы.

Из холла он провëл Милу в зал приëмов. Не самый большой, но достаточно вместительный. Длинный стол для закусок вытянулся вдоль правой стены. Слева же была череда панорамных окон, среди которых выделялись и две распахнутых двери на террасу. Дальнюю же часть зала занимала сцена с оркестром, который негромко играл модную увертюру.

— Вы поможете мне поговорить с Хопфом? — спросила Мила, заметив возле сцены председателя совета.

— Вы думаете, стоит? — усмехнулся Фринн.

— А как же тогда? Ваш голос сейчас много значит. Вряд ли Хопф сможет отказать.

— Нет, он слишком высокого о себе мнения, чтобы менять решение. Даже если я его попрошу, он лишь скажет, что попробует что-то придумать.

— И что же вы предлагаете? Кто, если не он? — требовательно, но не повышая голос, спросила Мила.

— Великий Князь Михаил Соколов, конечно.

— Так всë-такие здесь кто-то из императорской семьи будет? — обрадовалась Мила, но тут же представила, как на виду у всех подойдëт к Великому Князю с прошением, и ей стало дурно. — Но как же я…

Куда пропала вся решимость? Мила ругала себя за слабохарактерность, а только всë равно дрожь охватила руки, зубы свело от волнения.

— Не переживайте так. Я не оставлю вас одну, — пришëл на выручку Фринн. — Пойдëмте пока что-нибудь перекусим. Вы не против?

Мила после лëгкого завтрака так ничего и не ела, но мысль о еде отдавалась неприятным покалыванием в животе. Впрочем, и отказывать она не стала. Подошла следом за Фринном к столу, выбрала раковину с устрицей, прыснула в неë соком из дольки лимона и, зажмурившись, опрокинула еë в рот.

Внезапно на сцену вышел сам Хопф и усиленным магией голосом объявил:

— Его Императорское Высочество, наместник Адамара, фельдмаршал императорского воинства, покровитель магии и магических наук, попечитель Императорского Совета Искателей, Великий Князь Михаил Александрович Соколов!

Грянул помпезный гимн императорской семьи. Все присутствующие обратились ко входу и замолчали.

В зал твëрдой широкой походкой, придерживая рукоять именного кортика на поясе, вошëл Великий Князь Михаил. Высокий, с горделивой осанкой, в парадном мундире фельдмаршала с лентой, увешанной орденами. Он источал надменность, присущую всем монаршим особам. Смотрел на присутствующих с высокомерным презрением и явно был безразличен к тому вниманию, что сосредоточилось на нëм.

Следом с такими же важными лицами шли два адъютанта и пять лакеев.

Михаил направился прямиком на сцену, и Хопф с поклоном уступил ему место. Великий Князь окинул холодным взглядом зал, удостоверился, что тишина абсолютная, и заговорил:

— Дамы и господа, рад приветствовать вас на торжественном приëме в честь обретения нашей богом хранимой Руланией осколка Сердца Дэва. Это знаменательное событие, которое войдëт в историю наравне с основанием нашего государства и Погонежской битвой! Весь народ руланов, все большие и малые города, веси и селения сейчас ликуют от этой новости. Веками мы искали частицу Сердца, слали экспедиции во все части света, теряли самых отважных своих сыновей, но знали, что настанет тот великий день, когда благодать Дэва будет найдена.

Сегодня мы по праву чтим искателя Казимира Всеволодовича Фринна, верного патриота империи, кавалера ордена Рубинового Сердца, профессора академии Малнис. Такой почëт заслужил он долгой и упорной службой на благо родине. Но что самое важное — Его Императорское Величество Василий Пятый повелел мне огласить ещё один титул, присужденный Казимиру Яковлевичу. Отныне он является почëтным жителем Адамара со всеми причитающимися привилегиями.

Зал взорвался аплодисментами, даже Мила прониклась к профессору почтением. И только Фринн стоял, как каменный, с искусственной улыбкой на губах.

— Сколько пустого пафоса, — прошептал он так, чтобы за овациями никто этого не услышал.

Глава 5. Неожиданная встреча

Сразу после выступления князя на сцену попросили самого виновника торжества. Фринн попытался отказаться, но люди поддержали его овациями, а игнорировать это было уже неприлично. Фринн обречëнно склонил голову и вышел на сцену.

— Спасибо, что дали слово, но, право, я не умею говорить красиво. В последней экспедиции, когда мы нашли осколок, я потерял много друзей. Понимаю, вам сейчас не очень хочется слушать про изнанку праздника, но я не могу себе позволить не вспомнить про товарищей. Тридцать восемь человек уходили со мной на поиски, а вернулось лишь пятнадцать. И каждая потеря для меня, как игла в сердце. Кто-то погиб, смытый в Бушующий океан, другие пали от рук туземцев и диких зверей. Да и ловушек хватало в том погосте, где мы нашли осколок. Сложно это было. Очень сложно. Но зато теперь у нас есть доказательство существования Сердца Дэва. Сейчас он находится в выставочном зале, так что все вы наверняка его видели. А дальше пусть учëные занимаются. Спасибо за внимание.

И снова раздались аплодисменты. Мила, поражëнная речью профессора, смотрела на лица окружающих и с ужасом понимала, что всем им плевать, какой ценой досталась находка. А ведь это знаменательное событие. Что уж говорить про Афанасия Рябова, который вряд ли отыскал нечто подобное.

Тем временем на сцену вновь поднялся Хопф и объявил о начале магического представления.

Свет притушили. Повисла тишина, полная нетерпеливых шепотков.

Вдруг в разных частях зала в воздух взмыли разноцветные змейки. Переливаясь и мерцая, они проплыли к сцене и там свились в человеческую фигуру.

Вспышка!

Вместо фигуры уже стоял дряхлый седобородый старик, навалившийся на посох. В щëлковой фиолетовой мантии, что стелилась у него под ногами, весь скрюченный, как знак вопроса. Он глянул на присутствующих исподлобья, приподнял посох и с громом обрушил его на пол. Тут же из-под полы мантии выпорхнули десяток крошечных фей, подхватили мантию, окутали ею старика.

Взрыв!

Теперь на сцене