Белый Шиповник и Черные Ягуары - Ольга Консуэло Страница 7

— Но почему? Это из-за того, что ты уезжаешь?

— Нет, но давай договоримся, что Белу ты скажешь именно так. И ты, — она посмотрела на брата, — тоже. Я очень вас прошу, пожалуйста.

— Ладно, — растерянно согласилась мама, а Икен просто кивнул. — Но в чем же причина на самом деле?

— А на самом деле причина очень простая — у него теперь есть невеста, которая гарантированно родит ему наследника с уровнем дара не ниже первой категории. Я же на эту роль не гожусь, со мной он просто развлекался.

Про спор она на всякий случай решила вообще не рассказывать.

— Вот гад! — снова сказал Икен, только ещё более эмоционально, а мама потрясенно промолчала.

— И давайте вы больше не будете вспоминать о нем, — попросила Инса, — мне это неприятно. И Бела, мама, попроси, пожалуйста, тоже об Урте при мне не упоминать.

— Конечно-конечно, не волнуйся, — заверила мама.

А Икен добавил:

— Будем считать, что он просто сдох.

Мама укоризненно посмотрела на него, но возражать ничего не стала.

ГЛАВА 3

В эту ночь Инсе снова приснился кошмар. Кошмар всегда был один и тот же: ей снился тот случай во всех подробностях. Во сне всё было как тогда, вот только Инса не успевала.

***

Отец был старше мамы на два года. Когда они поженились, Юрстинсен Ларисентсен заканчивал магистратуру в Стадстренском стихийно-магическом, а Эрлина Веританен, уже закончившая Стадстренский институт бытовой магии, в котором был только бакалавриат, работала магом-бытовиком в городской службе жилищно-коммунального хозяйства.

Довольно высокомерный, как и большинство рунстихов, Тинс не очень нравился Виританенам, среди которых не было ни одного мага с даром выше третьей категории, но Лина была влюблена и не хотела слушать родных. Так что они поженились и вскоре отправились в Баскельт, куда Тинса направили отрабатывать по распределению в местном отделении МЧС. Да так там и остались: карьера у отца двигалась хорошо — способного рунстиха охотно продвигали, и он не хотел ничего менять. Мама после окончания отработки сменила специализацию, стала работать магом-косметологом и тоже весьма успешно, клиентки её любили.

Так что незадолго до рождения Инсы молодая семья приобрела в Баскельте хороший дом, пусть и в кредит, зато на льготных условиях, долг за который был успешно выплачен ещё до того, как Икен пошел в школу.

Жену Тинс любил по-настоящему, и то, что у нее была всего лишь третья категория дара, не имело для него значения. То, что дар Инсы, как было очевидно с самого детства, вряд ли будет большим, его тоже не очень-то беспокоило. Но вот Икен — другое дело, отец мечтал о том, что его сын и наследник станет рунстихом, для чего надо было быть магом хотя бы второй категории.

Сам Тинс, имея изначально вторую категорию, к тридцати годам успешно достиг первой и полагал, впрочем, вполне обоснованно, что и у сына будет такой же уровень дара. Ведь дети обычно наследовали дар одного из родителей и по виду, и по уровню, причем девочки чаще наследовали дар матери, а мальчиқи — дар отца, хотя бывали и исключения.

Но, когда Икену исполнилось десять лет, отец начал беспокоиться, что проявления магических способностей у сына слишком слабые. Напрасно все специалисты заверяли его, что какие-либо серьезные выводы можно делать не раньше чем ребенку исполнится двенадцать, и напоминали о том, что у мальчиков магия обычно проявляется позже, отец не успокаивался и начал искать способы подстегнуть рост уровня магии у сына.

Всё случилось в МанСаури (день летнего солнцестояния), когда мама с Инсой отправились на выходные в Стадстрен навестить бабушку с дедушкой, а Икен остался дома, потому что съел что-то не то и маялся животом.

Инсе тогда было пятнадцать, и её переходный возраст был в самом разгаре. Так что никто не удивился, когда поссорившись с тринадцатилетним двоюродным братом Иртом, сыном тети Ерли, она заявила, что возвращается домой. Мама отнеслась к происходящему спокойно — не в первый раз, и, выдав Инсе деньги на дорогу, осталась у родителей, разумеется, заручившись обещанием дочери, что добравшись домой, та сразу же позвонит, что доехала благополучно.

Добраться из Стадстрена в Баскельт можно было двумя путями: на поезде или на автобусе. На автобусе было быстрее, на поезде — удобнее и дешевле. Так что Инса выбрала местный поезд ближнего следования, подсчитав, что оставшихся денег ей как раз хватит на мороженое.

В Баскельт она приехала в начале шестого вечера и не спеша направилась в уютное кафе «Шарик», где просидела, смакуя большую порцию мороженого, в которую собрала свои самые любимые сорта: шоколадное, клубничное и ванильное, больше получаса — в «Шарике» использовались специальные охлаждающие содержимое креманки, так что можно было не торопиться.

В общем, домой она вернулась почти в половине седьмого.

Ни отца, ни Икена дома не оказалось. Это немного удивило Инсу, но не так, чтобы сильно — она решила, что брату стало лучше, и он отправился гулять с друзьями, а раз за сыном больше не нужно было присматривать, папа тоже ушел по своим делам. Она позвонила маме, отчитавшись о том, что благополучно добралась до дома, и до ужина решила немного почитать.

Ужинали Ларисентсены обычно в семь вечера. Но к этому времени ни Икен, ни отец не объявились. Инса начала немного беспокоиться и решила позвонить отцу, чтобы узнать хотя бы, где Икен, у самого-то брата магофона пока не было.

Магофон отца зазвонил где-то в доме, Инса пошла на звук и обнаружила его на диване в гостиной. Значит, либо папа его забыл, либо он всё-таки дома, но не слышал, как она пришла. Но если он дома, то где? Вариантов было не так и много: сад, спальня родителей и столярная мастерская отца в подвале. В спальне отца не оказалось, в саду тоже, значит, надо было спускаться в подвал.

На лестнице в подвал было две двери: наверху и внизу. То есть, получалось, что, когда нижняя дверь была закрыта, человек, спускавшийся по лестнице, того, что происходит в помещении подвала не видел, а закрыта нижняя дверь была практически всегда. Как, собственно, и верхняя.

Поэтому, когда Инса открыла верхнюю дверь и стала спускаться в подвал, то, что нижняя дверь закрыта, никакого удивления у нее не вызвало. А вот доносящиеся из-за нее протяжные звуки и просачивавшийся из-под двери дымок с необычным запахом, который девушка не смогла опознать, удивили и даже очень — к