Возвращение Луны - Лия Пирс Страница 7

— куй[3], такой же, как старшие сестрицы, чьей красотой, грацией и изяществом я восхищалась с малолетства. С пяти лет я уже помогала вечерами и на больших праздниках, когда клиентов было слишком много. Это случилось, когда мне исполнилось десять, — Зен Зен запнулась. — Я подливала чай одному сильно выпившему чиновнику. Он шл…шлепнул меня по попе. Я вздрогнула и пролила чай. Ошпарила его…мужское естество. Он так кричал, — с каждым новым словом мои глаза наполнялись слезами. — Когда вспоминаю это, до сих пор слышу эти вопли. Требовал у хозяйки выпороть меня. Она металась не зная, как решить эту проблему и не наказать меня было нельзя, и порка означала, что путь в нью — куй мне будет заказан. Тогда и появился он. Я не знаю, как он выглядит, его лицо было скрыто, как его зовут или от куда от пришел. Этот мужчина что–то шепнул чиновнику на ухо, тот покраснел и надулся от злости. Мне показалось, что он может лопнуть, но мешочек с монетами он принял. Хозяйке этот таинственный незнакомец выплатил мой долг. Она не растерялась и содрала с него еще и сумму, которую планировала на мне заработать за три года работой нью — куй. Мне даже страшно думать, сколько ему пришлось заплатить. Счет был на сотни ляней[4]. Тот мужчина забрал меня из Дома Синей Розы и сказал, что теперь я свободна, но если у меня есть желание, то я могу пойти с ним в место, где проживу в спокойствие и безопасности, но придется посвятить себя служению небожителям. И вот я здесь.

От истории Зен Зен у меня заболело сердце. Это было ужасно. Я потянулась и сгребла девушку в объятия. Не знаю кому они были сейчас нужнее. Наверное, мне. Едва касаясь, девушка обвила меня руками в ответ.

— Я хочу оставить что–нибудь тебе на память, но у меня ничего нет, — сказала я Зен Зен, быстро убирая непрошенные слезы.

— Ничего не нужно, госпожа. Я и так буду бережно хранить воспоминания об этих днях с вами, — ответила она.

— У тебя есть листик бумаги? — спросила я.

— Да, конечно, — непонимающе ответила Зен Зен.

— Пойдем, скорее, — я схватила её за руку.

Вдвоем мы быстро вернулись к храму. Зен Зен сходила в подсобные помещения и принесла несколько листиков сероватой грубой бумаги, чернила, кисточки, палочки, верёвки, даже какие–то ленточки.

— Я не знала, что вам может еще понадобиться, — ответила Зен Зен на мой вопросительный взгляд.

— Нет, нет. Мне нужна только бумага, — я взяла один из листочков и начала складывать единственными знакомыми с девства движениями.

— Что это? — удивилась Зен Зен.

— Это называется самолетик, — ответила я, делая последний отворот крыла.

— Самолетик, — эхом повторила Зен Зен, кивая головой.

— Смотри, — я запустила бумажный аэроплан.

На удивление, он начал мягко планировать вокруг нас.

— Летит, — выдохнула Зен Зен. — Летит! Он летит!

На её лице засияла неподдельная искренняя улыбка, а мне стало тепло на душе только от её радости. Самолетик покружил вокруг и опустился к нашим ногам. Зен Зен аккуратно, боясь испортить хрупкую вещь, подняла его и прижала к груди.

— Спасибо, — широко улыбнулась она. — Я буду всю жизнь бережно его хранить.

[1] Мудра — жест, имеющий фиксированное символическое и ритуальное значение в обрядах, иконографии и духовных практиках буддизма и индуизма. Например, указательный и средний пальцы выпрямленные, большой, безымянный и мизинец легко касаются подушечками. Здесь магический жест.

[2] Прим. автора «Синими домами» или «Цветочными домами» в Древнем Китае традиционно называли бордели.

[3] Прим. автора «Нью–куй (女傀)» дословно означает «женщина–куколка». Прототип японских гейш.

[4] Прим. автора «Серебряный лян» основная денежная единица в Древнем Китае, равнялась 1200 медных монет с квадратным отверстием. На один лян можно было купить целый рулон щелка. Для сравнения плошка постного риса стоила около 13 монет.

Глава 4

СЯО ЮЙ

Провожать меня собрался весь монастырь. Гордый Юн Ци вышагивал рядом со мной. Мы медленно пересекли широкий каменный мост и остановились у крутой лестницы, высеченной в отвесной скале.

— Вот и пришло время прощаться, — проскрипел настоятель Чжи Ян. — Дальше вы продолжите свой путь самостоятельно.

— Сестрица, пожалуйста, возвращайся поскорее, — в глазах Юн Ци блеснули слёзы. — Я всех, всех научил играть в пальцы.

Я улыбнулась от такого забавного названия для игры «Камень, ножницы, бумага» и обняла мальчика в ответ.

— Я вернусь, как только будет возможность, — пообещала я.

— Госпожа, будьте осторожнее, — сказала Зен Зен, подавая мне небольшой сверток теперь уже моих скудных вещей.

Я еще раз обвела всех взглядом. Весь храм: юноши, девушки, женщины, мужчины, дети. В моем сердце от чего–то появилась грусть, что приходиться покидать это место.

Глубоко выдохнув, я ступила на первую ступень. Голова закружилась от слишком крутого спуска. Еще раз обернувшись, я помахала всем рукой и начала спускаться. Это оказалось тем еще испытанием. Лестница была бесконечной. Пару раз мне даже пришлось присесть, чтобы перевести дыхание, а когда я наконец ступила на землю мои ноги тряслись так, что и шага больше я сделать не могла.

У подножья горы меня ждала крохотная деревянная повозка с запряженной лошадью. Впереди на том, что напоминало козелки сидел сгорбленный мужчина в треугольной соломенной шляпе на голове, такой огромной, что даже его лица было не видно. Роль двери выполняла небольшая шторка. Завидев меня, он ловко соскочил и помог мне подняться в эту повозку. Уже немного привыкшая спать вместо мягкого матраса на жесткой подстилке, я даже не представляла насколько не удобно трястись по кочкам и неровностям, сидя на деревянной скамейке.

Крохотное окошко повозки было закрыто резными ставнями и завешено такой же шторкой, что и дверь, только меньше. Я отодвинула её, чтобы выглянуть наружу. Мимо медленно проплывали бескрайние леса и поля. Можно было даже забыться, что я угодила в странный и чуждый мир. Иногда на полях вдалеке можно было заметить рабочих. Я отпустила плотную ткань занавески, и она отрезала меня от внешнего мира. В пути до провинции Нинбо я должна была провести несколько дней, останавливаясь лишь на ночь в постоялых дворах.

Я вздохнула и посмотрела на свои руки. Тонкие изящные пальцы, нежная бледная кожа. Раньше, я точно не была обременена работой. Кого же