Алан Аюпов - Сад фонтанов Страница 7

— Не твоё дело! — дружно загудела толпа. — Твоё дело — веди нас и всё!

— Ладно, — согласился я. — Только пользы вам от этого кот наплакал.

Развернувшись, направился к кабинету моего знакомого. Стариков уже не было. Здесь повернул в коридор налево. Потом начались бесконечные повороты и сумасшедшие коридоры. Поворачивая то в одну, то в другую сторону, проходя мимо или заворачивая в различные переходы, мне не приходило в голову, что иду я не туда, куда надо. На чём была основана моя уверенность? Представления не имею. Просто шёл и всё. Я это знал также точно, как и то, что выйти отсюда можно только с пустыми руками. И никаким объяснениям это не поддавалось.

Так мы шли довольно долго, не останавливаясь. Всю дорогу я опасался, как бы это здание не начало перетрансформироваться, перекрывая знакомые мне коридоры и открывая неверный путь. Начитался дурной фантастики, вот и мерещилась всякая дрянь. По пути время от времени раздавались просьбы остановиться на передышку, но я не обращал на это никакого внимания. Мне самому хотелось поскорее выбраться из этого дьявольского места. После одного из поворотов, обнаружилось, что мы вышли на лестничную площадку пятого этажа. Странно было то, что я совершенно не помнил, чтобы поднимался хоть на третий, не говоря уже о пятом. Оглянувшись на следовавших за мной, я внутренне констатировал тот факт, что ряды их сильно поредели. Догадываясь, что сейчас их станет совсем мало, я отвернулся и внимательно посмотрел на простиравшуюся предо мной панораму. Ступени лестницы были деревянными, да к тому же во многих местах их вообще не было, а где и были, то полусгнившие и не внушавшие никакого доверия. Справа за перилами высилась тёмно-коричневая, с грязными потёками, стена. Слева была пустота. Просто пустота и всё. Она даже цвета не имела. Потрогав левые перила, я очень осторожно и медленно начал спуск. С каждым пролётом расстояние между ступенями всё увеличивалось. Сзади доносились неясные звуки, но останавливаться было небезопасно, впрочем, как и продолжать двигаться вперёд. И вот мы оказались у провала, где совсем не было пролёта. Я оглянулся. За моей спиной стояло всего три человека. Они были без мешков. Больше никого не было.

— А где остальные? — на всякий случай спросил я.

Пожилой мужчина с лысеющей головой молча показал рукой вниз. Более выразительный жест в подобных условиях трудно было себе представить. Ведь даже дышать опасно на столь хлипкой площадке.

— Ну, что будем делать? — спросил я, рефлекторно цепляясь за хлипкие перила.

— Идти, — был мне ответ.

— Тогда давайте разобьёмся на пары, — предложил я.

— А это зачем? — спросил долговязый парень в очках с толстенными линзами.

— А затем, чтобы это сооружение имело хоть какую-нибудь устойчивость и приблизительно одинаковую нагрузку. Потом, тут можно пройти, только помогая друг другу. Взаимопомощь поможет выбраться из этой передряги.

Без всяких дополнительных расспросов мужичок, который объяснял назначение этого дома, взял меня слева под руку и спросил.

— Что делать дальше?

— Смотри, — предложил я и, навалившись животом на правое перила, заскользил вниз, при этом, продолжая придерживать мужичка за руку, чтобы не опережать его и не опаздывать за ним.

Вот таким простым способом мы опустились на следующую площадку и только успели отскочить, как на наше место съехали оставшиеся двое. Прямо перед нами чернел проход в очередной коридор. Я направился туда. Снова поворот направо, потом налево, опять направо и налево, и мы вышли на лестничную площадку второго этажа. На сей раз лестница была каменная и к тому же винтовая. Мы спустились вниз. С моей стороны, сразу у последней ступеньки, был поворот направо. Тут я совсем уже узнал вход. Чуть ли не бегом выскочил на улицу. Тёмно-серое небо висело над головой. Тёплый ветерок обвевал разгорячённое тело.

— Слава тебе Господи! — выдохнул я и оглянулся на своих спутников. Мужичок шедший со мной в паре, сняв фуражку, истово молился, неумело крестясь. Остальные делали то же самое. Я поднял руки и растёр лицо. А когда опустил, то обнаружил, что стою один перед непонятным строением. Сзади всё также продолжал тихо урчать автомобиль, доставивший меня сюда. В ужасе я попятился назад и, нащупав открытую дверцу машины, нырнул в спасительный салон. Моё такси тут же тронулось с места. Содрогаясь от воспоминаний, я уставился в окно, продолжая разглядывать дома-близнецы и думать. Привязаться здесь было практически не к чему. Время как будто замерло. Хотя как его определял мой знакомый, там, в доме материальных утех? Как он знал, что пройдёт двадцать или тридцать минут, и ему надо будет уйти? Может быть, время в кабинетах шло иначе? Ускоренно, что ли? Может, он и ждал меня, но я об этом эффекте времени не знал. Да и сейчас не могу утверждать этого…

Многоэтажные сараи сменились одноэтажными домиками в садах, насколько можно было судить из окна мчащегося микроавтобуса. Ещё один переезд, ещё один вираж и мы оказались там, откуда отправились совсем недавно, как мне показалось. Дверца вновь распахнулась и, не дожидаясь приглашения, я чинно покинул гостеприимный автомобиль. Теперь же благоразумие взяло верх, не усаживаясь на скамью, я сразу направился к мосту. Сзади послышался щелчок закрывающейся дверцы, тихий шелест колёс и рокот хорошо отрегулированного двигателя отъезжающей машины. Оборачиваться мне совсем не хотелось. Поднимаясь по ступенькам моста, я обнаружил, что не слышу музыки из кафе. Заострять внимание на этом не стал. Слишком много всяких непонятностей здесь было. Да и устал я порядком. Голова гудела от роящихся в ней вопросов без ответов. Что это ещё за «дом материальных благ»? Почему в нём даются блага, которые нельзя вынести? Для чего они тогда нужны, а главное кому и на кой?! Как здесь оказался мой знакомый? Может, он их здесь, то есть там, создаёт для этих бедняг?! Бред!.. И, тем не менее, ему позволено входить и выходить. А может ещё и с «благами»? Но тогда нарушается гармония картинки. Вероятно, все жители ушли туда за мифическим комфортом, да там и остались, не имея возможности выйти из-за собственных соблазнов. Это объясняло отсутствие горожан. Тогда куда же делись те трое, что вышли со мной?! Или всё-таки они мне пригрезились, вместе со знакомым?! Если это так, тогда надо считать весь этот город и мир с ним пустой игрой воображения. С этим мой разум согласиться никак не мог. Вокруг был реальный мир — реальнее не бывает. И тут я застыл, как вкопанный. Мой путь пролегал по рельсам точно так, как это было совсем недавно. Боясь, что-либо изменить в происходящем своим беспорядочным воображением, я рванул со всех ног вперёд.