Увидимся в Новом Свете (СИ) - Брай Марьяна Страница 72

Мы уже начали пробы с проволокой, и через неделю потрепанных нервов мы получили обычную еще, стандартную проволоку.

- Элиза, ты представляешь, как поменяется жизнь, представляешь, сколько всего можно сделать даже с простой, не колючей, как ты планируешь! – никак не могла поверить в то, что все наконец получилось, Клер.

- Ну, обычной проволоки сейчас и без нас полно, - ответила я подруге.

- Ага, во всех строительных магазинах… - съязвила Клер

- Мы должны привезти ее в Квебек еще до весны. По льду это сделать проще.

- У нас разве есть сани и собаки? Представляешь, как не просто тянуть это все на себе! – воспротивилась подруга.

- Согласна, но у нас столько голов, милая, что мы просто обязаны что-то придумать, - настаивала я. – А весной мы должны начать продажи.

- Ну вот, ты снова вернулась в свою сферу, я очень рада, - похлопала меня по спине Клер.

- И я за тебя, милая. Ты словно начала свою настоящую жизнь. Раньше ты жила только в дни, когда у тебя были исследования, когда ты ездила на раскопки и эти твои симпозиумы, а сейчас из этого состоит вся твоя жизнь.

- Да, ты права, и мне вообще не хочется назад. А еще, у меня появилась дополнительная причина, чтобы не возвращаться…

- Да, Сквонто, даже если бы была возможность, он не захотел бы переселиться в будущее, - понимающе ответила я Клер.

- Не только Сквонто, Элиза… У нас будет ребенок, - чуть обеспокоенным голосом ответила подруга.

Я не могла найти ни слова, и эта деталь жизни мне казалась чужой, не касаемой нас. Стараясь не выдать своего удивления и шока я спросила:

- Ты уверена?

- А ты, я вижу, не особо рада? Да, это точно. Два месяца. Сначала были естественные причины так думать, а сейчас добавились явные – я не могу находиться в доме, пока на очаге что-то варят. Думаю, в июле нас станет больше, и меня это страшит не меньше твоего, - с каким-то принятием ситуации ответила мне подруга.

- Как же, конечно рада, сестренка. Только вот… Ты не видела в нашем районе поликлиники и родильного дома?

- Да, меня это тоже страшит, но у нас есть индейцы, и насколько мне известно, у них в это время была нулевая смертность при родах. Единственный вопрос – нужно жить рядом с их повитухой, чтобы весь процесс беременности был правильным. И если она не захочет жить у нас, мне придется жить в индейской деревне, - грустно ответила Клер.

- то есть, вам придется уйти в сторону Плимута? В деревню Сквонто?

- Нет, можно навещать повитуху у могавков, или жить там. Сквонто уже сообщил им. Мне нужно будет хотя бы раз в неделю прийти в их деревню и остаться с ней на ночь.

- Кстати, а как далеко здесь их деревня? Мне даже не приходило в голову спросить об этом.

- Пол дня пешком, но сейчас зима, а в феврале начнутся метели. На это время, возможно, нам придется пожить там. Элиза, я знаю, что тебе не легко оставаться здесь без меня, но это необходимо. Я боюсь за малыша…

- Конечно я понимаю всю необходимость, Клер, перестань. Мне просто будет не хватать наших с тобой бесед, будет не хватать твоего присутствия, но это все ерунда. Я так рада, честно, я счастлива, что у тебя будет настоящая семья и настоящая жизнь, - обняла я подругу, мой голос дрожал, и все мысли скакали с одного на другие вопросы, что возникали в голове логично, с появлением такого важного обстоятельства.

Мы решили отпраздновать новый год. Небольшая сосна украсила угол возле очага, самодельные игрушки, свечи и банты из отрезов красных тканей моментально изменили наш дом, сделав его более уютным.

Все уже знали о положении Клер, и суета вокруг нее становилась все более домашней. Приглашенные на праздник индейцы привезли старую женщину. Морщины на ее лице были больше похожими на складки на тонко выделанной коже, но глаза были живыми и с той хитрецой, что бывают глаза у добрых и счастливых пожилых женщин. Она как будто постоянно испытывала недоверие к внукам, которые говорят, что уже съели завтрак.

- Ее зовут Савэтэ, - познакомил нас с женщиной Сквонто. Пэвэти может помочь в общении с ней, но она сказала, что в этом деле нам не нужны толкователи.

Она сразу подошла к Клер. Рассматривала ее так близко, будто обнюхивала ее лицо, шею и грудь. Аккуратно взяв за руку, она увела ее за шторку и уложила на матрас. Проверила тонкими пальцами ее шею, подмышки и колени, потом грудь и живот. Она гладила ее словно хотела утешить, а не проверить здоровье.

Я наблюдала за ее манипуляциями и не могла поверить, что такое обследование хоть как то связано с диагностикой беременности. Она проверила ее ноги поглаживаниями и легкими нажатиями на голень, потом заставила повернуться на бок, и сразу велела встать.

- У нее будет сын, - уверенно перевела Пэвэти как только Савэтэ что-то резко сказала и засмеялась.

- Как это можно понять после поглаживаний? – обратилась я к старушке, и Пээвэти несколькими звуками перевела мой вопрос.

- Она говорит, что принимает детей всю свою жизнь, и знает всех людей из нескольких деревень. Теперь она даже знает кто будет первым у пары еще до дня, когда они начинают жить вместе.

Она осталась у нас на несколько дней, и через неделю Сквонто сам увез ее на санях, оставленных индейцами, закутанную в шкуру бурого медведя с головой. Он вернулся через три дня.

- В феврале мы поедем к ней в деревню, и проживем там два месяца, иначе, она не сможет смотреть за Клер, - сказал Сквонто за ужином, и мы обе погрустнели.

- Раз это необходимо, значит так тому и быть, а мы будем молиться за ребенка, который родится первым в нашем новом доме.

Дни и ночи напролет мы с Джейкобом и Бернардом проводили в мастерской, стараясь сделать намотку проволоки крепче, туже, резы острее. К последним дням февраля Малкольм и Сквонто сделали пару легких саней, в которые можно было впрячься. Мы опробовали их на льду, загрузив в них для эксперимента Маргрет и Малышку.

С санями можно было спокойно идти – они прекрасно скользили по занесенной снегом поверхности. И в ближайший день это стало развлечением для всех – мы катали друг друга, смеялись как дети, разгоняясь до немыслимой скорости, запрыгивая в сани на ходу.

Все раскрасневшиеся, счастливые, мы весь вечер паковали проволоку, свежий набор безе и замороженных блинов для нашей с Бернардом поездки в Монреаль. Там мы должны были найти покупателя нашей проволоки.

Его сани мы загрузили мотками килограмм на сто – сто пятьдесят, мои сани небольшим мотком и провизией. Две скрутки матрасов, укрыли все шкурами, в которых и должны были ночевать и отдыхать.

Ранним утром мы выдвинулись, а через пару дней должны были уйти к могавкам Клер и Сквонто. Сани были не длинные, и спать в них можно было только тесно свернувшись клубком. Вечерняя примерка рассмешила всех – мы, как два котенка ростом по два метра пытались плотнее поджать ноги, тесно обнявшись в плетеном из коры коробе длиной чуть больше полутора метров и шириной чуть больше метра.

Сквонто подозвал Клер и показал, что ложиться надо по диагонали, накрывшись с головой шкурами. Мы повторили, и у нас получилось. Да, тело будет затекать, и нам одновременно придется поворачиваться с одного бока на второй, но как сказала Клер, это должно только сблизить нас.

Глава 69

Дорога по льду казалась легкой, и мы шли, разговаривая и смеясь над нашей схожестью с лошадками только несколько часов. Как только на пути начали появляться снежные заносы, сани приходилось тащить с трудом, и к вечеру ноги устали так, что ночевку мы организовали без ужина. Попили горячий отвар, подкинули в костер дров, и завернулись в шкуры.

Усталость лишила нас всякого рода предосторожности и страха, и мы спали, не поворачиваясь на другой бок до самого утра. Я почувствовала, как Бернард встает, но не могла открыть глаза, лишь спряталась от пахнущего морозом воздуха, накрывшись сильнее. Он разбудил меня, когда были готовы каша и чай.

- Устала? – спросил он, ежась под шкурой у костра, что разгорелся ни на шутку, освещая место нашей ночевки. Солнце не спешило подниматься, и было сложно разобрать – вечер это или утро.