Когда настанет время возмездия (СИ) - Ирсс Ирина Страница 72

Алек указывает на гантелю у моих ног.

— Она даётся тебе легко, от такой тренировки практически нет никакого смысла.

— О, — выдаю я, потому что на самом деле так окончательно и не опомнилась. — Хорошо, я учту.

А затем следует молчание. Однако каждый из нас воспринимает его по разному, Алек спокоен, просто продолжает улыбаться. А я… я почему-то нервничаю и чувствую неловкость. С трудом нахожу тему разговора, но в этот же момент начинает говорить и Алек.

— Вы…

— Мне…

Мы оба замолкаем, и Алек мне вновь улыбается, махая рукой, чтобы я говорила первая. Я хотела сделать то же самое, но так как он опередил меня, продолжаю вопрос.

— Вы были на совете старейшин?

Алек кивает, и по тому, что с его лица пропадает искренняя улыбка, понимаю, что он не особо доволен нынешним положением дел.

— Да, к сожалению, теперь приходиться докладывать о каждом нашем решении, тем более, если нам нужны все возможные средства и обеспечение.

Я киваю, как будто это само собой разумеющееся. Но на самом деле мы ещё ни разу не говори о том, как теперь измениться его жизнь.

— Ты теперь будешь уезжать постоянно? — как-то осторожно спрашиваю я, потому что не хочу никак показать, что мне бы этого не хотелось.

Но выражение лица Алека именно об этом и говорит.

— Это теперь мои обязанности.

Мы снова молчим, но на этот раз оба выглядя удручающе.

— Значит, они знают, что мы планируем?

— Не всё, но пришлось рассказать большую часть.

Мне вдруг становится интересно.

— Они знают про Елая?

Алек кивает, а я закусываю губу, потому что следующий вопрос ещё волнительней.

— Они знают про меня? — снова кивок, правда, с более мрачным выражением лица. — Дерьмо, — выдыхаю я. — Давно?

Вот теперь он мрачнее некуда, он не хочет кивать, однако всё равно приходится ответить.

— С самого начала.

— Ох…

Но разве я должна так удивляться? Их мир с самого начала не внушал доверия. Все эти правила. Конечно, они знали, почему я другая. Потому что они в принципе знали о существовании таких, как я. Чёртовы лицемеры.

— Они для тебя не угроза, принцесса, — говорит Алек, возвращая моё внимание к себе.

Он медленно идёт ко мне, с этой естественной, расслабленной ленью в походке, и останавливается только тогда, когда до меня остаётся не больше метра. Склоняет голову и заглядывает в глаза.

— Ты знаешь, что я никогда не дам им подобраться к тебе или узнать о тебе больше, чем им стоит знать.

Конечно я это знаю, но это всё равно заставляет нервничать.

— Ненавижу их, — выдыхаю я, а Алек усмехается, правда, улыбка выходит у него совсем невеселая.

— Это ты ещё на их собраниях не присутствовала. Десять снобов с замашками Богов, — так себе вечерок, я бы тебе сказал.

Я улыбаюсь его попытки пошутить, однако не могу никак отбросить мысль, что Алек слишком вежлив со мной. Учтив и осторожен. Это он так держит дистанцию или здесь есть что-то ещё?

— Что происходит, Алек? — спрашиваю прямо.

И он не застигнут врасплох. Я вижу этот блеск в его глазах, затейливый, подсказывающий мне, что то, что он скажет, мне не понравится. И он не растягивает интригу, отвечая также прямолинейно.

— Я согласен с Елаем.

Воу… Второй удар за день. Да эти парни даже не знают о таком слове как “пощада”

— Ну, конечно же, — смех?

Это очень странная реакция с моей стороны, учитывая, что во мне пылает неимоверная злость, но я смеюсь, качая головой.

— Кто бы сомневался, что ты не согласишься с ним.

— Послушай…

— Нет, — отрезаю я, и вижу, как тут же вся вежливость улетучивается, делая черты его лица жесткими. — Это нечестно, Алек, ты обещал, что не будешь мне что-либо запрещать!

По лицу Алека пробегает мрачная тень. Да, он тоже помнит свои слова, и помнит, что не нарушает обещаний. Поэтому и старается по-прежнему просить, а не приказывать, и делает такой голос, словно знает, что использует запрещенный приём:

— Я буду волноваться, — это звучит так мягко, с такой хрупкой бережностью, что я едва-едва держусь, чтобы не прикрыть глаза и окунуться в вспыхивающие во мне чувства.

Это было очень подло с его стороны. Я стараюсь выглядеть беспечной.

— Ты будешь волноваться в любом случае, если меня не будет рядом с тобой.

Да, Алек, я тоже знаю, на какие места надавить. Однако промахиваюсь.

— И всё же ты будешь подальше от того места, под внушительной охраной.

Я делаю ещё одну попытку.

— Виктор может счесть это удачным моментом, гибридов тоже может быть много.

И снова промах.

— Мои люди сейчас разбросаны на несколько километров от поместья, у каждого экстренная кнопка. Если бы это планировал не я, тогда возможно, но сейчас… — завершением служит искривление губ, выражающее крайнее сомнение.

Но я не сдаюсь. Есть ещё одна вещь, которую не хотелось бы озвучивать, но он не оставил мне выбора.

— Всегда может быть предатель, Алек, мы уже обожглись один раз.

Однако его это даже не трогает, он лишь качает головой.

— Не может, их всех обработал Елай.

Да чтоб его… Елай!

Я разве что не рычу, когда слышу это, с трудом отделавшись только закатыванием глаз.

— И ты ему действительно доверяешь?

Вот он момент, когда что-то промелькивает в глазах Алека, неуловимая тень, которая пропадает слишком быстро, чтобы я смогла понять, что скрывается за его непоколебимым взглядом. Алек какой-то другой, он такой, каким я его встретила — спокойный, уверенный в себе и чересчур нерушимый. Каменная скала. И я поражаюсь тому, каким его делали всё это время эмоции. На него так влияла я? А разлука вновь вернула его лучшую версию? Не сказать, что…

Ой, да кого я обманываю! Это задевает, и сильно, как маленькое, холодное сверло, пронизывающее сердце.

— Сейчас, да, — его ответ возвращает меня в реальность.

Я пытаюсь встряхнуть это мерзкое чувство удручённости и отвожу глаза, отыскивая, чем могу отвлечь себя.

— Ты не убедил меня, Алек, — бросаю глухо куда-то в сторону гантель, которыми собираюсь спастись, чтобы не смотреть на него.

Но я чувствую, как он смотрит на меня в продолжающемся молчание — тяжело, осязаемо. Он словно раздумывает над чем-то очень нелёгким.

— Тогда ты убеди меня в обратном, — я слышу в его голосе дерзкий вызов и… ухмылку?

Медленно перевожу взгляд с гантелей и смотрю на поблёскивающие, тёмные глаза Алека. Есть ли в них озорство? Абсолютно, нет, он серьёзен.

— Что? — переспрашиваю не потому что не услышала, а потому что до сих пор не отошла от шока.

Мне кажется, что я уже знаю, что он предлагает.

— Елай считает, что ты ни с кем не справишься, я тоже, убеди меня в обратном. Одолей меня, и мы решим этот вопрос раз и навсегда.

Да он серьёзен!

Моя челюсть впечатывается в пол. А ещё я ненавижу, что моя усмешка звучит глупой и сокрушённой.

— Это шутка?

— А похоже?

Ни черта.

Я тяжело сглатываю и выпрямляюсь, отряхивая с боков несуществующие пылинки.

— Ты не можешь со мной сражаться, — я говорю это так, как самую очевидную вещь в мире.

Но я то знаю! Мы проходили это уже, и Алек в прошлый раз выглядел так, словно готов был оторвать себе руку при каждом ударе, а потом и вовсе перевёл всё это в наглое соблазнение. Однако сейчас он ведёт себя так, будто никогда ничего подобного и не было. Он идёт в стороны стены и берёт с неё по две тренировочные палки в каждую руку, а потом поворачивается ко мне и начинает медленно идти обратно.

— Это больше не игра, принцесса, — говорит Алек, продолжая приближаться, и каждый его шаг такой же решительный, как он сам. — А я слишком сильно люблю тебя, чтобы доверить кому-то другому проверять, справишься ты или нет. — Алек останавливается в двух метрах, и кидает мне сначала одну палку, затем вторую, и слава Богам я не позорюсь в самом начале, без проблем ловя каждую из них. — Одолеешь меня или хотя бы продержишься дольше десяти минут, и ты идёшь с нами. Если нет, значит тебе там нечего делать, потому что каждый, с кем мы можем там столкнуться обладает моей скоростью и силой. Это честный уговор. Идёт?