Взор Талимана - Ксения Викторовна Мирошник Страница 72

– Я понимаю, но лично я не имею к этому отношения. Как раз напротив, нас послали к древним богам, чтобы найти ответ, как спасти Талиман. – Илая говорила эти сова, но чувствовала неуверенность от того, как нелепо они прозвучали.

– Богов? – усмехнулась женщина, и Илае показалось, что она вот-вот рассмеется ей в лицо. – Вы хотите отыскать Богов? Ты еще глупее, чем я думала. Древние Боги давно оставили эти земли, во что бы вы там не хотели верить.

– Но ведь стоит хотя бы попытаться. – Илая, которая с самого начала, не очень-то верила в эту затею, не смогла убедить вождя племени филинов и она воспринимала все ее слова как ложь.– Вы не можете не понимать, что рано или поздно мор коснется и вас

– Я понимаю и поэтому должна позаботиться о своем племени, пытаясь продержаться как можно дольше. Все, что происходит за пределами барьера, меня не очень волнует. – Илая смотрела в это красивое и умное лицо и понимала, что Кхами тверда в своем решении и как вождь считает свое поведение оправданным. Она чем-то напомнила ей Ваху и девушка осознала, что переубедить эту женщину просто невозможно.

– Вы можете не волноваться о жизни снаружи, но я, так же как и вы хочу позаботиться о своем клане и испробовать все варианты, – не сдавалась Илая.

– Я хочу, чтобы ты, наконец, осознала, Илая из клана Каллима, что тебе придется заплатить за содеянное и снова наполнить Мираль силой, – отпустив кнут, сказала Кхами, завершая разговор. Женщина достала из привязанного к поясу платья мешочка тонкий браслет и защелкнула его на руке Илаи, а потом развязала кнут. – Я не выпущу молодого, полного энергии мага, руководствуясь только его призрачными надеждами. Твоя магия даст жизнь моему племени, и обсуждать это я больше не намерена.

Сердце Илаи дрогнуло, впуская в себя леденящий страх. В этом месте она ощущала тоску, возможно от того, что не могла использовать магию, а может причина была в том, что она осталась совсем одна. Внезапно, ей расхотелось спорить и что-то кому-либо доказывать. Она приняла свою судьбу, не сопротивляясь и не сожалея, словно ее волю к жизни кто-то раздавил. Или что-то. Хватаясь за мимолетную мысль, Илая перевела взгляд на браслет.

– Он призван подавлять твою волю и не утомлять меня ненужными разговорами.

– Что будет со мной?

– Мы заберем всю твою силу без остатка и наполним ею Мираль. Это процесс не быстрый и займет несколько дней. Без своей магии ты сойдешь с ума, поэтому, чтобы облегчить твои страдания, я собственноручно лишу тебя жизни.

– Очень гуманно, – сказала Илая.

– Ты даже не представляешь насколько. – Кхами отошла от нее и повернулась к своему племени. – Отведите ее к Миралю и подготовьте к обряду.

Хил подхватил девушку под руку и ввел в хижину, из которой вышла вождь. Прямо посреди домика, в небольшом углублении, горел костер, дым от которого поднимался к потолку и выходил наружу из отверстия в крыше. В хижине не было никакой мебели или чего-то похожего на нее. Кроватью служил небольшой настил, укрытый многочисленными шкурами. У костра сидела старуха и помешивала какое-то варево, томившееся на нем.

Филин провел девушку вглубь хижины и усадил прямо на землю, поскольку пола в этом домике не было.

– Лои приготовит зелье, – сказал Хил, указывая на старуху, – оно будет проводником для твоей магии.

Илая не чувствовала никакой ненависти или излишней враждебности, это пугало еще больше. Филины выкачают из нее все силы, а потом убьют и сделают они все это без сожалений и жалости. То, как просто Кхами говорила о том, что лишит девушку жизни, заставляло кровь стынуть в жилах. Как можно так легко отдать совершенно незнакомого человека в жертву своему племени? Она вдруг подумала, а сколько магов уже отдали свою жизнь, для того чтобы наполнить Мираль? И кто во внешнем мире вообще знает об этом?

Девушка поджала колени к груди и радовалась лишь тому, что ее спутники в безопасности. Несмотря на все недомолвки и недопонимание, Илая чувствовала, что они беспокоятся о ней. Она просто знала это. Чем они сейчас заняты? Ищут ли ее или же решили продолжить путь? «Киран придет за мной! Нужно только продержаться до его прихода. Я смогу, я выдержу все, лишь бы снова увидеть его. Если он сдержит свое слово, я буду точно знать, что все что он говорил, правда. Я поверю, что он не желает мне зла, и не буду винить за секреты». – Илая повторяла эти слова, снова и снова, чтобы не сойти с ума от страха, наблюдая как Хил готовится к ритуалу.

Мужчина что-то прошептал старухе у костра, и та улыбнулась в ответ, обнажая всего несколько оставшихся у нее зубов. Она достала из-за пазухи какой-то мешочек и высыпала его содержимое в свое варево, от чего по всей хижине распространился легкий сладковатый аромат. Пока Илая наблюдала за Лои, Хил принес и поставил у настила каменную фигурку Филина. Ничего особенного в этой статуэтке не было, грубо обтесанный серый камень, изображающий мудрую птицу.

Кхами вернулась в хижину и велела уложить Илаю на настил, прежде переодев ее. Вождь сказала, что для совершения обряда ей нужно как можно больше открытой кожи. Внутри, глубоко в сознании девушки, шла чудовищная борьба. Желание сопротивляться и бороться за свою жизнь, билось о невидимые стены в голове, и разбивались вдребезги. Илая покорно последовала за Хилом и сама улеглась на шкуры. Она все понимала и осознавала, но защитить себя не могла.

Старуха разжала ее зубы своими сухими пальцами и влила в горло теплую жидкость, после чего сняла с ее руки браслет. Как только зелье достигло желудка, все тело Илаи вздрогнуло и мышцы свело. Девушка сворачивалась на лежаке и выпрямлялась, испытывая жуткую боль и стократно усиленный страх. Тревога, сопровождавшая ее последние несколько часов, переросла в настоящую панику, заставляя Илаю цепляться пальцами за все до чего дотянется. Девушка металась в агонии и бредила.

– Птицы…, огненные чудовища…– бормотала она, отмахиваясь руками, словно пытаясь прогнать видения, – мыши…, повсюду летучие мыши…

Илая уже не видела хижину и людей, что ее окружали. Она снова и снова переживала столкновения с магическими