Танец масок - Мария Николаевна Сакрытина Страница 72

На кухне настала звонкая, напряжённая тишина.

Фрида пила кофе.

— Простите, миледи, — подала голос строгая женщина в тёмно-синем платье (украшенном, впрочем, изысканным воротничком). — Но Его Светлость приказал не беспокоить вас.

— И потому вы с чистой душой и спокойной совестью оставили меня одну и без завтрака. Мне интересно… Вы миссис Блаут, не так ли? Экономка?

— Да, миледи. — Женщина коротко поклонилась.

— Мне интересно, — продолжила Фрида. — Если бы герцог решил не беспокоить меня совсем, вы бы оставили меня умирать голодной смертью? Моя комната была заперта на засов.

«Как же вы выбрались?» — читалось в обращённых на неё взглядах, и Фрида в ответ нахмурилась.

— Миледи, но если герцог приказывает… — начала было экономка.

— Мой супруг, — перебила Фрида, сделав ударение на последнем слове, — отличается эксцентричным характером, не так ли?

— Д-да, миледи…

— Что ж, в таком случае будет только справедливо напомнить вам, что со вчерашнего дня я такая же хозяйка в доме, как и Его Светлость. И я лично оставлю вас без жалования и рекомендаций, миссис Блаут, если по утрам мне не будут приносить мой завтрак, а также свежие газеты. И где, интересно мне знать, моя камеристка?

Кто-то из лакеев переглянулся с дворецким, и тот кивнул. Лакей тут же бросился куда-то вглубь комнаты, а дворецкий спокойно объяснил:

— Нам пришлось запереть её, госпожа.

Фрида медленно поставила чашку с кофе обратно на стол.

— В таком случае в следующий раз, боюсь, мне придётся запереть вас. Миссис Блаут, пришлите ко мне горничных, а мою камеристку накормите. И я не желаю, чтобы подобное в будущем вошло у вас в привычку. Миссис Балут и вы… — она выразительно глянула на дворецкого, — через час поднимитесь ко мне, мы обсудим с вами, как отныне будет управляться этот дом.

С этими словами Фрида подхватила тяжёлый кофейник, чашку и собралась было войти, но кто-то из лакеев мягко взял у неё и то, и другое.

— Позвольте, мадам, я отнесу.

Фрида пожала плечами.

Горничных отправили немедленно. Чуть позже пришла и Мира — как раз, когда Фрида нежилась в ванне. У герцога был водопровод, и он отлично работал. Уже за одно это его дом Фриде нравился.

— Госпожа, какое платье вы желаете…

Фрида подалась к ней.

— Ты бледна. Мира, ты хорошо себя чувствуешь? Послушай…

— Всё хорошо, госпожа, — улыбнулась Мира. — Позвольте я займусь вашими волосами? Как вам кажется, не нужно ли немного изменить причёску? Я видела, замужние дамы…

Фрида вздохнула и сжала руку камеристки.

— Если тебе будет плохо, ты обязательно скажешь мне, поняла?

— Конечно, миледи.

Фрида снова посмотрела на неё — за эти дни камеристка будто повзрослела года на три. И уже стала намного уверенней и держит себя с достоинством, а не робостью, как раньше. Удивительно, опыт Фриды показывал, что люди так быстро обычно не меняются. Но может быть, фейри…

Может быть, стоит отослать Миру в Хэмтонкорт? Здесь этот ненормальный герцог, он когда-то хотел забрать её…

— Между прочим, где мой муж?

— Его Светлость уехали с рассветом, — отозвалась камеристка. — Горничные говорят, господин часто так делает.

— Уезжает с рассветом? — усмехнулась Фрида. А про себя подумала: «Прекрасно. Чем меньше мы будем друг друга видеть, тем лучше». — И когда его ждут домой?

— Я не знаю, миледи.

Не знала и экономка. Она и дворецкий явились к Фриде ровно через час, готовые, кажется, к новой вспышке гнева герцогини, а, когда поняли, что госпожа настроена скорее благодушно, то оба заметно расслабились. Фрида вздохнула про себя. Она ненавидела манипулировать людьми, но, боги, как часто приходилось!

С прислугой ещё предстояло познакомиться, а узнать получше дом Фрида решила уже сейчас. Миссис Блаут составила ей компанию, пока Мира и другие горничные обставляли спальню герцогини в соответствии с её вкусом, а лакеи вместе с вызванными мастерами убирали с окон решётки.

— Какие прекрасные гобелены! — не сдержала похвалу Фрида, когда спустилась вместе с миссис Блаут в холл. — Боги, это же двенадцатый век! Неужели подлинники?

— Они самые, миледи, — улыбнулась экономка. — Покойный герцог собирал гобелены по всему миру, и раньше они висели во всех комнатах. К сожалению, милорд после смерти отца приказал их снять. Большинство были отправлены в кладовые, в подвале. Некоторые милорд подарил Его Величеству. А эти, — экономка кивнула на гобелен с Флорой, просыпающейся после зимнего сна, — мы снять не смогли.

— Не смогли? — повторила Фрида, заинтригованная.

— Да, госпожа. Мы думаем, покойный герцог зачаровал их.

Фрида подошла ближе, потрогала жёсткую, пыльную ткань и действительно почувствовала чужую магию — как тепло, лёгкое, почти незаметное. Такое бывает от солнца ранней весной: ещё не жарит, но лучи уже приятно целуют щёки.

— Изумительно. Миссис Блаут, а часто у вас чаруют? Я боюсь, как бы магия не помешала нашим с герцогом детям.

— О, миледи, — экономка снова улыбнулась, но улыбка получилась виноватой. — Не беспокойтесь! Покойный герцог чаровал время от времени, но наш хозяин ведь вырос здоровеньким.

— Вы и это застали? — удивилась Фрида. Миссис Блаут старухой не выглядела.

— Я служу здесь с десяти лет, миледи, — с достоинством ответила экономка. — И я помню господина, когда ему было семь. Он был очень милым ребёнком.

Фрида вежливо улыбнулась.

— Полагаю. Что ж, миссис Блаут, вы упомянули подвалы. Я бы хотела спуститься туда.

У дома был прекрасный сад, прекрасные подвалы, свой выход на воздушную станцию, свой поезд, и даже Фрида, привыкшая к роскоши, не могла не удивиться шику, с которым жили Виндзоры. А ведь снаружи дом не выглядел таким уж огромным и богатым…

— Миссис Блаут, у вас здесь много зелёного. — Фрида провела пальцем по малахитовой колонне: они с экономкой как раз осматривали южное крыло. — Это традиция? Мне не кажется, что зелёный один из гербовых цветов дома Виндзоров…

— Нет, миледи. Но милорд выделяет этот цвет из всех прочих. Дом подвергся существенной перестройке после смерти старого герцога…

— Очевидно, — вздохнула Фрида. Ей нравилось бывать в старых домах, и она бы с удовольствием посмотрела, каким был этот дом до… перестройки — очевидно, блажи её нового супруга.

— Милорд расширил комнаты и коридоры, а также убрал некоторые подсобные помещения, перенеся их в подвал, — продолжала экономка.

— Мой муж любит не только зелёный, но и простор, — кивнула Фрида.

Герцог Виндзор много чего любил. Подъём с рассветом, неожиданные и долгие отлучки, пафосные сцены… Фрида бродила по его дому и думала, что даже если узнает Виндзора поближе, то вряд ли полюбит. Кажется, они абсолютно разные…

— Миссис Блаут, а где же портреты?

— Портреты, миледи?

— Да, членов