По обе стороны Грани - Евгения Духовникова Страница 73

Официант услужливо протянул ей наполненный бокал, Элис высоко подняла его.

— За то, чтобы плохие приметы не сбывались!

Обстановка окончательно разрядилась, когда Питер неуклюже взмахнув рукой, опрокинул серебряный подсвечник, поджёг скатерть, и чуть не спалил ресторан. Теперь все подтрунивали над ним, а о досадном инциденте с бокалом и думать забыли. Их, впрочем, потом ещё разбилось с десяток, причем Джеймс аккуратно поставил свой мимо стола.

Давно Элис не была так зла на саму себя. Да, она солгала, утверждая, будто ей всё померещилось. И что с того? Стоит ли жутковатая правда душевного спокойствия друзей? Нет, конечно.

Тем более она сама не знает наверняка, что же на самом деле привиделось ей в узоре из трещин, неведомым образом проступивших на стекле.

Маги, в отличие от людей, крайне редко видят вещие сны и подлинные знамения.

У страха глаза велики. Может, это и не взрыв октаниума.

Часть 3

Бойся правды

Вновь примирит всё тьма, даже алмазы и пепел,

Друг равен врагу в итоге, а итог один…

Два солнца у меня: на этом и прошлом свете,

Их вместе собой укроет горько-сладкий дым.

Ария — Закат

Глава тринадцатая

Инициатива наказуема, и никаких отговорок

Дни и недели понеслись вскачь: будто в незримом механизме мироздания сжатую до предела пружину вдруг отпустили на свободу. Затяжные осенние дожди сменили снегопады и метели, а когда ветер дул с моря, лишённые листвы ветви клёнов и тополей обрастали мохнатой бахромой инея. Зима выдалась необычайно суровой, — что само по себе несвойственно мягкому морскому климату западного побережья. Видимо, механики из небесной канцелярии решили взять бессрочный отпуск, забросив свои обязанности и пустив дела на самотёк.

Ноябрь, а за ним декабрь и январь пролетели незаметно: Элис взялась за расследование, засучив рукава, за ворохом дел не замечая ход времени. Она была всецело поглощена работой, — двадцать четыре часа, семь дней в неделю. Расслабляться нельзя было ни на секунду. Редко когда удавалось найти время для отдыха: девушка держалась лишь благодаря кофеиносодержащему коктейлю, напрочь отбивавшему мысли о сне. Энергетик, однако, доставать было всё сложнее, равно как и съестные припасы: люди бежали из города сломя голову. Отчасти этому способствовали участившиеся случаи столкновений со спектралами, отчасти — отставка губернатора и чрезвычайное положение, введённое сразу после того, как за одну ночь неизвестными диссидентами были взорваны сразу три Скайлендских энергостанции. Впрочем, неизвестными они были лишь для обывателей; Элис же и её коллегам было прекрасно известно, чьих рук это дело. Что, однако, никому не прибавляло оптимизма: ведь до сих пор оставалось непонятно, как вражеским шпионам удалось обстряпать эти диверсии под самым носом у ДВР.

Острый дефицит энергии практически полностью парализовал экономическую жизнь Скайленда. Продукты, не успев как следует подорожать, исчезли с прилавков, университеты отправили своих студентов в бессрочный академический отпуск, а из-за взлетевшей до небес абонентской платы за подключение турбомобилей к городской сети Грейстоун некоторое время выглядел как декорация к футуристическому кинофильму: брошенные за ненадобностью машины заполонили улицы и проспекты, и так и стояли, постепенно превращаясь в металлолом, пока их не растащили на запчасти. Кто-то, однако, предпочёл продать своё имущество, но оплатить драгоценные крохи электричества, дабы покинуть столицу. Находиться в Грейстоуне стало небезопасно: градоначальники оказались неспособны совладать с растущей преступностью, и за три месяца население города сократилось почти в десять раз. Даже те, у кого не было родственников или знакомых в провинции, предпочли уехать, решив, что добровольное изгнание и отсутствие благ цивилизации всё же лучше, чем жизнь в постоянном страхе. Ибо все прекрасно понимали: последняя действующая энергостанция на континенте находится в столице, и если неведомые враги доберутся и до неё, Грейстоун будет стёрт с лица земли.

Растущей панике потворствовали и противоречивые слухи о скором конце света, — противоречивые потому, что достоверно никто ничего не знал, а в передаваемых молвой россказнях фигурировали несколько десятков различных сценариев апокалипсиса: от неконтролируемого роста чёрной дыры до восстания драконов-мутантов.

Элис как никто понимала всю серьёзность положения. Её возмущала медлительность и беспомощность властей, сердила близорукость агентов, не сумевших помешать реверсайдским подрывникам, раздражало мнимое спокойствие Реджинальда, злило надоедливое внимание Теренса, бесконечные колкости Питера и даже собранная уверенность Анабель.

Три месяца кропотливой работы не увенчались успехом: кто именно из агентов ведёт двойную жизнь, Элис так и не выяснила. То ли она недостаточно тщательно искала, то ли шпион оказался осторожнее, чем она думала, и сумел тщательно подчистить за собой следы, но с мёртвой точки расследование не сдвинулось ни на йоту.

За минувшее время девушка побывала в Реверсайде ещё четыре раза, — однако никакой сколько-нибудь ценной информации ей добыть не посчастливилось. Единственное, что удалось выяснить: в Нулевом отделе существует раскол, и ситуация накаляется с каждым днём. Политику Моргана и его приближённых поддерживают далеко не все, и возглавляет оппозицию агент по имени Джонатан Стейтон.

Но куда больше таинственной личности Стейтона её волновала неминуемая близость энергетического кризиса. Месторождения октаниума находились на грани истощения, его запасы таяли на глазах, а врата, через которые похищенный металл переправляется в зеркальный мир, так и не нашли. Станции можно отстроить, — пусть на это уйдут месяцы, если не годы, но без топлива от них не будет никакого проку.

Единственно возможным выходом был и оставался создание альтернативного источника энергии, который мог бы заменить октаниум. В противном случае пришлось бы смириться с неизбежностью возвращения в средневековье.

Тем временем в самом Реверсайде дела обстояли немногим лучше: мир, раздробленный на сотни враждующих княжеств, был измучен не прекращающимися междоусобицами; половина городов лежала в руинах, и лишь в Дарквуде, — крупнейшем мегаполисе и бывшей столице объединённых земель ещё теплилась жизнь. Пожалуй, жители этого мира заслуживали бы жалости и сострадания, — если бы не были врагами.

Феликс настаивал, чтобы они официально заявили о краже октаниума, и потребовали немедленно вернуть похищенное, но Реджинальд не согласился с ним, мотивировав это тем, что нельзя обвинять бездоказательно. А никаких других улик, кроме полученной с риском для жизни аудиозаписи, пока обнаружено не было. С одной стороны, Элис понимала и разделяла возмущение своего куратора, с другой — вынуждена была согласиться с Реджинальдом: потребуй они компенсации сейчас, договор о перемирии можно будет порвать и использовать по прямому назначению бумаги, на которой он был напечатан.

Вспомнив, какой скандал Феликс устроил на последнем