Шлейф сандала - Анна (Нюша) Порохня Страница 73

Гордо неся свой «бампер», я вышла из дома и направилась в парикмахерскую, где меня уже заждался барон Лапин.

Глава 56

- Еленочка Федоровна! Погодите!

Я обернулась и увидела бегущего ко мне Прошку.

- Что случилось?

- Может, надо чего? Так я завсегдась рядом! Ежели что, просто кликните!

Я задумчиво посмотрела на него. Нет, ну а что? Вполне может пригодиться. Так сказать запасной вариант.

- Прохор, спрячешься за шторой и станешь подслушивать. Если я скажу, что у меня трое детей, сразу беги домой, бери Танечку и Машутку. Приведешь их прямо в зал. Понял?

- Чего уж непонятного! – захихикал мальчишка. – Сделаю! Устроим вам детей, Еленочка Федоровна!

Тимофей Яковлевич ответственно выполнял свою миссию. Он что-то рассказывал вальяжно сидевшему в кресле барону, подливал ему наливки, подсовывал соленый огурчик и тоненько нарезанное сальцо.

Лапин угощался, кивал, слушая «соловьиные трели» дядюшки, но его глаза пристально рассматривали окружающую обстановку. При виде его неприятного лица, по спине пробежали мурашки отвращения, но я взяла себя в руки. Сейчас главное – не выдать себя.

При моем появлении мужчины мягко сказать опешили. Особенно дядюшка. Видимо, он сначала не признал в этом колобке свою родственницу, но мой взгляд привел его в чувство. Тимофей Яковлевич наблюдал за мной, приоткрыв рот, а я вдруг заметила на одной из тумбочек пачку его папирос. О, это тоже подойдет!

Выудив из пачки папиросину, я чиркнула спичкой и затянулась. Матерь Божья… Мои легкие чуть не выскочили наружу, но лицо оставалось равнодушно-отстраненным. Если бы хоть кто-то мог знать, чего мне это стоило…

Зато барон смотрел на меня как на богиню, спустившуюся с небес. Его глазки масляно заблестели, лоб вспотел, а губы затряслись. Похоже, его милость поплыл при виде сбивающей с ног красоты, идеал которой я и являла.

- Неужто это и есть ваша родственница, Тимофей Яковлевич? – протянул он, не сводя с меня взгляда.

- Она и есть, ваша милость, - подтвердил дядюшка. – Волкова Елена Федоровна.

- Очень приятно! – барон вскочил с кресла и пошел на меня враскоряку. – Я так рад познакомиться с вами!

О нет, дружок, так не пойдет. Мне еще твоих ухаживаний не хватало!

Я протянула ему руку для поцелуя, внутренне содрогаясь при виде того как к ней тянутся толстые мокрые губы.

Барон облобызал мою конечность, выпрямился, и я выдохнула ему в лицо струю серого вонючего дыма.

- Я тоже очень рада, ваша милость. Что привело вас в мою парикмахерскую? – я старалась говорить намеренно хрипло, грубым голосом, что получалось вполне неплохо. Потому что от дядюшкиных папирос пробирало даже до тех органов, которые участвовали в деторождении.

- Это серьезный разговор… - Лапин скользнул прищуренными глазами по моей фигуре. – Давайте присядем.

Он помог мне устроиться в кресле, словно бы ненароком касаясь всех выпирающих мест. Старый развратник!

- Не примите за грубость, Елена Федоровна, но я просто сражен вашей красотой.

Да что ты! Я и так вижу! Вон, слюна как у бешеного пса катится… Сражен он…

- Вы смущаете меня, ваша милость… - я стрельнула в него глазками. – Беззащитную женщину в наше время обидеть может каждый…

- Ваш дядюшка сказал, что вы вдова… Соболезную вашей утрате. Да, в наше время очень уж тяжело женщине без мужа, да еще и с малым ребенком… - барон сделал печальное лицо. – Мне очень жаль. Но вы еще молоды, Елена Федоровна и можете найти себе достойную пару.

- Вы думаете? – я кокетливо повела плечиком. – Да разве кто захочет взять вдову?

- Вы не правы! Ох, как вы не правы, Елена Федоровна! – горячо возразил Лапин, неожиданно хватая меня за руку. – Такой женщине, как вы, только поманить стоит! Враз желающие примчатся!

- Совсем меня в краску вогнали! Я горю от смущения! – я снова выпустила ему в лицо клубы дыма, стараясь больше не затягиваться. – Так зачем вы пожаловали, ваша милость?

- Я? – растерялся барон. Он, видимо, уже позабыл, зачем явился сюда. – Ах… да… Я пришел, чтобы сделать вам деловое предложение. Ежели вы, Елена Федоровна, решите продать мне свои земли, то я не поскуплюсь! Еще и сверху дам! Вы сможете купить себе прелестный домик под Москвой и жить в свое удовольствие!

Ага как же… Бегу, волосы назад.

- Увы, ваша милость, но эти земли принадлежат не только мне, но еще некоторым родственникам со стороны дядюшки, - я мило улыбнулась ему. – Так что, продать их не получится.

- Как жаль… как жаль… - Лапин расстроено вздохнул, но тут же в его глазах появился затаенный огонек. Старый барон что-то задумал. И, похоже, я догадывалась, что именно. – Ну, на «нет и суда нет», как говорят в народе. Вы позволите угоститься?

Он кивнул на графин с наливкой.

Тимофей Яковлевич бросился было прислужить, но я остановила его:

- Идите, дядюшка. Я сама.

Тимофей Яковлевич удивленно взглянул на меня, но все же вышел. Зато барон воспрял духом. Его лицо залоснилось, на губах заиграла самодовольная улыбка. Он почувствовал, что ему дают зеленый свет.

Я же наблюдала за ним и размышляла. Отказать прямо, не особо церемонясь? И что? Можно нарваться на неприятности. Мужчины не любят такого. Пусть барон не граф и не князь, но вес имеет, тем более он богат. Лапин вполне способен испортить мне жизнь. Но если ко всему подойти с умом… Сделать так, чтобы он сам бежал отсюда «роняя тапки». Вот это – совершенно другое дело!

Покачивая «бампером», я обошла барона и налила из графина рубиновой наливки, после чего подала ему рюмку.

- Прошу вас, ваша милость.

- Благодарствую! – он выпил, а потом громко хлопнул в ладоши. – Эх, хорошо!

Я присела в свое кресло и снова запыхтела папиросой, надеясь, что это тоже отпугнет его. Хоть я и не затягивалась, но едкий дым, как стая бездомных котов, раздирал горло.

- Тяжело вам, Елена Федоровна? – Лапин всем своим видом пытался показать, что его заботит моя «нелегкая» жизнь. – Разрываетесь, небось, между парикмахерской и младенцем?

- Ой, тяжело…