Буря настигнет (СИ) - Орлан Нари Страница 74

— Я ее должен был пригласить! — Ирий схватил Герта за шкирки и поднял со стула. Звякнула посуда, подкинутая столом, который зацепили парни. Мой брат в ответ сжал ворот рубашки Ирия. Я слегка оторопела. Что делать? Как их разнять?

— Ты неделю не просыхал! Ни моей сестренке, ни «Буре» не нужен запойный алкоголик!

По свирепому лицу Ирия было ясно, что он вот-вот повалит Герта на пол и прямо здесь, при свидетелях, беспощадно его отдубасит. Я едва решилась и разорвала гнетущую тишину перед бурей:

— Герт, он пил, потому что думал, что не нужен ни мне ни группе…

Ирий разжал пальцы, оттолкнул Герта — он грохнулся обратно на стул, выпуская чужую рубашку. Я спрятала взгляд от голубых глаз.

Неделя разлуки не прошла бесследно для моих чувств. Но что изменит то, что Ирий мне нужен? У меня кровоточит рана, которую я сама на себе разорвала, когда прощалась с ним. Что с того, что она не заживает? Что с того, что я провожу дни, сцепив зубы от боли? Терплю, терплю, стараюсь не обращать внимания. А она никуда не исчезает. Не могу себя заштопать. Ранить было легко.

— Герт, пожалуйста, оставь нас ненадолго… — хрипло попросил Ирий.

— Ты приперся на мой ужин и решил меня с него прогнать?

— Я говорю: ненадолго.

Либо сейчас, либо вряд ли когда-то. Я с трудом разлепила губы:

— Герт? Этажом ниже бильярдная…

— Хрен с вами… — буркнул он, поднимаясь. — Наговоритесь — звони.

Сразу, как брат скрылся за дверью, я поежилась. Одна, напротив Ирия, беззащитна, обнажена. Горда. Сколько раз за неделю думала о том, чтобы прийти к нему? Гордость жгла рану ядом, но не пускала. Страх царапал шипами горло, держал крепче стального ошейника.

— Я не должен был так легко тебя отпускать.

— Я сама тебя оттолкнула, — говорила, смотря в тарелку. Она расплывалась перед взором.

— Потому что я слабо тебя держал. Ты оттолкнула, чтобы я держал тебя крепче?

Его слова зацепили что-то внутри. Меня пробрало дрожью, слезы хлынули. А я ведь считала себя бесстрашной.

— Мне страшно…

Вмиг он пересел на стул, на котором сидел Герт, и сграбастал меня в объятья. Черный кофе, горький шоколад, мускатный орех — я уткнулась носом в мужскую рубашку, глубоко вдохнула и поплыла. Уже не ныла рана. Не зажила, лишь на время ее обезболили. Но как же сладко было ощущать, что внутри не печет, не саднит, а нежно разливается тепло, омывает меня целебными волнами.

Отдаться бы чувствам полностью… Обнять бы в ответ, забраться под ткань к горячей коже, потянуться к губам. Только как себя заставить потом остановиться? Соседние столики пусты, люди сидят ближе к окнам, здесь не принято таращиться друг на друга, что бы ни происходило. Но вряд ли будет прилично разжигать здесь огонь страсти.

— Почему ты мне не сказала, что отец тебя шантажирует? — прошептал Ирий.

— Ты с Келланом виделся? — Чтобы заглянуть в голубые глаза, я слегка отстранилась. Лишь слегка. Ирий руками крепко обвивал мое тело. — Что вы чудите за моей спиной? — рычала я. Тошнило от того, что бывший заделался свахой. — Он тебе сказал, где я… Придушу гада…

— Мне тоже охота его придушить. Больше по той причине, что ты ему доверяешь несмотря на…

— Он мне объяснил, почему резко ушел. Мы помирились, — заявила я. Возможно, Ирий ожидал, что я ему дословно перескажу наш разговор, но нет. Не о прошлых отношениях хотелось вспоминать в объятьях человека, который меня любит.

Любит ведь? Говорил, но не мне…

— В смысле помирились? — нахмурился он.

— Как друзья! — поспешила я объясниться.

— Живете вместе?

— У нас по-прежнему одна цель на двоих. Но не стоит меня к нему ревновать… Из-за тебя я больше не смотрю на других мужчин.

Это похоже на признание? Ирий заразил меня той ночью, что мы провели вместе, — теперь с моих губ срываются сладкие речи? Нет, просто кусочек правды, который я готова ему подарить.

Это похоже на признание. Оно немного огорошило Ирия, обрадовало. Но оно ничего не изменит для нас в будущем.

— Полетим вместе в космос? — вдруг спросил он, заглядывая мне в глаза.

— Что? — Мне едва удалось скрыть восторг за испугом. — Я нескоро соберу деньги.

— Сначала полетишь со мной в турне, потом получу гонорар — и останемся там, где понравится.

— Нет, послушай, это моя мечта и я сама должна…

— Из-за меня ты потеряла основной заработок, поругалась с парнем, едва не попала в тюрьму. Разве я не должен тебе компенсацию?

— Ну да. А если бы вашей группе не предложили выступить на другой планете, ты бы даже не подумал о том, чтобы улететь вместе.

— Конечно. Все упиралось в деньги.

— Нет, ты не хотел оставлять Калинидикс. И сейчас вряд ли хочешь. А способности служителя? Они утратили ценность для тебя?

Справа раздался нечеловечески сердитый голос:

— Для него само звание служителя утратило ценность, да, Ирий?

Я повернула голову и оцепенела — черная обезьяна в белой шляпке восседала на спинке стула. Точно копия моего духа, только противоположного цвета. Я невольно дернулась, вырываясь из объятий, будто успею спастись, но Ирий только крепче меня сжал. Его тело напряглось, словно превратилось в сталь.

— Оставляй ее, пойдем дома поговорим. По-серьезному. — Дух поиграл белыми усами.

— Ответьте, почему нам нельзя?!

— Отпусти ее сейчас же или я добавлю второе наказание к запланированному.

— Тогда я отказываюсь служить вам, Дух жизни. Забирайте мои способности.

— Ты не имеешь права отказаться от служения тогда, когда тебе заблагорассудится! Для начала ты обязан договориться со мной. Судя по твоему неуважению ко мне, по нарушениям, я не в настроении потакать. — Дух завертел руками в воздухе. — А сейчас заберу то, что обещал. Возможно, потом ты станешь сговорчивее.

— Двенадцать лет назад мы так не договаривались!

Подрагивающий, но громкий голос заявил из-за моей спины:

— Вот как ты, дрянь, обходишься со своими служителями! Тополя чувствуют их страдания, хуже растут, и хуже производят пух!

Я обернулась: мой дух, белый с головы до пят, со смешными темными усиками, судорожно мял в лапах шляпку.

Дух Ирия вскочил на стол, потоптался по блюдам.

— Вот мы и встретились, трус, — хищный оскал изуродовал обезьянью морду.

— Я-то трус? Ты изверг! — голос моего духа сорвался на писк.

— Твои служители — размазня. Ты даже боишься наказать кого-то из них. Сколько пожаров было за последний год? Дай посчитать… — Едва дух Ирия поднял глаза к потолку в задумчивости, мой дух швырнул в него огненную сферу. Ее жар мазнул у меня над макушкой, слегка подпалив волосы.

От испуга меня ужалило мелкими иглами под ребра. Мой воздушный Дух умеет бросаться огнем? Быть не может! Но дух Ирия, водный, не удивился, ловко задержал сферу в воздухе и откинул ее в окно. Мы ведь не одни в ресторане! Люди вскочили с мест, увидев, как огненный шар пролетел через помещение и разбился о стекло на искры.

Ирий выдернул меня из-за стола, утаскивая подальше от белого и черного психов.

Водный дух не запоздал с ответом — обрушил на Воздушного хрустальную люстру. Люди наверняка не видели и не слышали духов, и в панике неизвестности попрятались кто куда: под столы, за барную стойку, засеменили к выходу. Массивные двери почему-то не открывались, как бы их не трясли.

— Что делать, Ирий? — нервно пробормотала я и выглянула из-за колонны. Мой дух отряхивал белую шерстку, а в это время со стены сорвались декоративные сабли, рассекли воздух, разгораясь на ходу, целились в черную спину Водному духу.

— Кажется, я догадываюсь, почему нам нельзя было встречаться, — шептал Ирий, в задумчивости оглядывая зал. Сильные руки на талии, крепкие объятья унимали паническую дрожь, разгоняли тепло по телу. — Эти двое так ненавидят друг друга, что не могут сдержаться. Им плевать на людей и на то, что они выставляют магию напоказ.

Сабли сменили траекторию и на бешеной скорости вонзились в стену, обтянутую золотистыми обоями — они вмиг вспыхнули пламенем.