Я сделаю это для тебя - Салма Кальк Страница 74

мы той же первой осенью сходили в крепость Хэдегея, Асканио озадачился — он и впрямь углядел там какой-то ненормальный магический фон. Правда, поправить его удалось уже только следующей весной, и участвовали все чего-то стоящие маги, даже я немного руку приложила. И после того меня навестил Хэдегей, а потом мы с ним и с Асканио проковыряли дырку ко мне домой — в Иркутск двадцать первого века моего мира.

Теперь уже не было этой ужасной потери времени, как в прошлый раз. И ко мне сюда пришёл Лёшка. В первый раз он очень торопился, потому что у него как раз родился сын, назвали Женей. Потом очень аккуратно туда сходила я — познакомилась с его Алёной и с юным Женечкой. Через три года родилась Машенька. И теперь они меня нет-нет да навещают, а Женечка с Машенькой и вовсе приезжают на каникулы. Здесь хватает детей их возраста, а чтобы не болтали дома лишнего, есть всякие ограничивающие заклятья.

Про старшего Женю Лёшка тоже рассказывал — он женился на какой-то, по Лёшкиным словам, приличной женщине. Оставил Лёшке с семейством квартиру, построил дом за городом и живёт там.

Пережившая нашествие эмигрантов и бэби-бум Поворотница принялась строиться уже следующим летом. И сейчас у нас есть четвёртый распадок — в нём селятся преимущественно франкийцы. Я же опробовала технологию строительства домов с магическим обогревом, и знаете, она стала очень популярна здесь и сейчас. Многие из прежних обитателей крепости теперь живут в том распадке, например, интендант Дрю женился на дочке Марьюшки, и к трём уже имевшимся у неё детям они родили ещё парочку.

Крепостью командует полковник Трюшон, хозяйством занимается Пелагея. А Анри переселился в мой дом, и нам там неплохо — со всеми детьми, разными нашими домочадцами и котами.

Мы с Егором Ильичом совместно выстроили гостиницу на месте бывшего домика Дарёны, и теперь у нас тут есть, где остановиться в любое время года. Это хорошо, потому что случаются и гости, и чиновники, и просто, как и раньше, заходят в нашу бухту отстояться во время шторма. Или зимой заезжают переночевать и отогреться по дороге на север — или на юг.

Чиновник из столицы прибыл первой же зимой. Он тоже был знаком с Алексеем Кириллычем, и с Платоном Александровичем, и ему было весьма любопытно посмотреть на Поворотницу и её жителей. Он имел беседу с Анри на предмет того, в каком статусе он здесь находится. Тот ответил, что по-прежнему является подданным франкийской монархии, просто в данный момент не знает имени своего короля. Но поскольку такие же подданные тут с его лёгкой руки проживают в заметном количестве, то они готовы честно платить причитающиеся налоги в здешнюю казну. Чиновник удовлетворился такой постановкой вопроса, и больше нас на эту тему не беспокоили.

Более того, нам очень скоро прилетело приглашение в Петербург — представиться государыне-матушке, раз уж так сталось, что мы проживаем и на её землях тоже. Мы немедленно подорвались и отправились при параде и со свитой, как то принцу с супругой и положено, хоть бы и принцу не царствующей в сей момент династии. В столице останавливались у Платона Александровича, он явился по такому случаю домой, и они с Ульяной были очень рады нас у себя принимать — сейчас и в будущие приезды тоже. У них два сына, оба маги.

Государыня великая императрица тоже осталась довольна беседой с нами — мы ведь рассказали обо всём, и о борьбе с нежитью, и о выживании в холода, и о походе в крепость Хэдегея. И Анри просил дозволения для своих людей проживать не только во франкийской крепости и доме графа Ренара, а ещё и в прочих распадках Поворотницы тоже, и о налогах не забыл, и о разном другом, в чём от таких поселенцев польза, тоже. Понимания достигли легко, намного легче, чем три года спустя — с едва взошедшим на престол сыном государыни. Впрочем, ничего испортить он не успел, слишком мало процарствовал, а живём мы далеко. Внук, воцарившийся недавно, говорил с Анри намного более благосклонно. Господи, вот я и повидала своими глазами Екатерину Великую, Павла и Александра, хоть и в альтернативной реальности. В юности скажи мне кто о таком — визжала бы от восторга. Впрочем, сейчас тоже вышло неплохо.

Кроме налогов, от пришлецов была немалая польза в изучении и картографировании здешних диких земель. Экспедиции под командованием Асканио, Северина и Максимилиана отправлялись весной, а возвращались к концу навигации, и зимой обрабатывали привезённые материалы. Дважды и Анри отправлялся с такой экспедицией, в этом случае артефакт портала оставался у меня, через меня держали связь, и через меня шла помощь, если она была нужна.

В Китай они тоже съездили, и даже я побывала там как супруга принца Рогана. Но вообще это, конечно, тема для отдельной книги, которую я, может быть, когда-нибудь и напишу. Или надиктую.

Если что, книги тут пишут все, решительно все. У Алексея Кириллыча пухлый том, у Асканио уже три или четыре. И даже Анри потихоньку, когда выпадает время, взялся писать какие-то мемуары. Ладно, потом подумаем, как и где издать.

И тот же Асканио привёз книг лично мне — мемуары знакомой попаданки его предка, и мемуары первой герцогини Саваж, потому что по некоторым сведениям она тоже была из-за грани мира, а вовсе не местная. Я прочитала с огромным любопытством, и подумала ещё — не знаю, кому из нас повезло больше, этим дамам — или мне. Высшие силы шлют в этот мир попаданок в критические моменты?

Асканио свозил Дуню в Фаро, и я так думаю, что когда не станет Алексея Кириллыча, они переселялся туда насовсем. А пока Дуня приглядывает за ним и за Венедиктом, и не хочет ничего слушать о том, чтобы уехать из Поворотницы. У них с Асканио двое детей — рыжий парень и девочка с золотыми косами и невероятно синими глазами. Оборачиваться умеют оба — едва ли не с рождения.

У Меланьи с Северином трое детей — две дочери и сын, и все некроманты. Они последние пять лет живут в Сибирске, и Северин там важный человек на службе генерал-губернатора. Занимается расследованием разного рода странных смертей, а Меланья — опытная целительница.

Мы побывали очень много где, мне в прошлой жизни такие путешествия и не снились. Но — Анри избегает посещать Франкию. Он говорит, что пока не готов возвращаться. Никому служить тоже не готов, кроме себя самого, своей семьи и общей справедливости. В отличие от некоторых его офицеров — они как раз вернулись, и вышло это так.

Здесь тоже имеется свой Наполеон — гениальный военачальник и столь же гениальный управленец. Его восхождение началось в ту осень, когда мы обживались толпой в Поворотнице — он блестяще захватил Тулон, летом при помощи Анри и отряда графа де Февра занятый роялистами, а позже туда им в помощь подошла ещё и эскадра с Полуночных островов. Но удержать не удалось, и молодой талантливый простец захватил город при помощи грамотно нанесённых артиллерийских ударов, благодаря чему стал генералом, а не захотевших уходить роялистов схватили республиканские власти и казнили. Еще свежа была злость на то, что из-под носов увели людей и имущество, столичные газеты до сих пор исходили ядом. Кажется, такого варианта не ожидали, но — получили. И пришлось учиться жить без магов и их владений, и кажется, это оказалось не таким уж удобным, как виделось сначала.

В числе казнённых оказался и граф де Февр, и отряд террористов возглавил — кто? Дени де Саваж. Год спустя погиб старший брат Дени, Филипп. Дени же продолжал свою партизанскую войну, и кто знает, до чего бы допродолжался, если бы ещё два года спустя не встретился с тем самым Наполеоном. И кажется, тот Наполеон был весьма заинтересован в том, чтобы в его войсках служили и маги тоже, в общем, я не знаю, как именно они договорились, но — договорились. Кажется, во имя общего порядка во Франкии.

Корпус генерала Ильина попортил революционному правительству немало крови, дошло до того, что к императрице Екатерине полетели гонцы — с предложениями договориться, через некоторые третьи страны, и договор был подписан, но в обмен пришлось вернуть некоторым франкийским семействам конфискованное имущество и отменить смертные приговоры эмигрировавшим дворянам, военным и магам.

Однако возвращаться начали только пару лет назад, после того, как Наполеон, ставший первым консулом Франкии, объявил о прекращении всех возможных репрессий против старой знати и о том, что он весьма желает видеть таковых на службе. Решились не все, далеко не все, но некоторые — вполне.

Что ж, посмотрим, как оно пойдёт дальше.