Нам не понять друг друга сразу. Дилогия - Алена Викторовна Медведева Страница 76

— Никакого, — согласно кивнул недавний помощник. Но искорки триумфа не исчезли из его глаз, выдавая подспудное ликование. Могло ли быть, что и он долго ждал этого момента, предвидел мои намерения? — Но напрасно ты полагаешь это преимуществом.

— Тогда мы уходим?

К чему обсуждать то, чего ни один из нас доподлинно не знает.

Сделав нетерпеливый шаг вперед, уперся в предупреждающе выставленную ладонь Найгура.

— Вы не сможете вернуться в твои апартаменты.

Каждый миг промедления, невозможность просто ощущать Ари рядом, тем более осознание угрозы для нее немногим не воспламеняли меня. Слова давались с трудом, самоконтроля не было и в помине — словно ничего от меня прежнего не осталось в том мужчине, что вынужденно замер в нескольких метрах от женщины, что стала смыслом жизни. Не то чтобы я и прежде не осознавал ее значимости, но теперь… я чувствовал это. Осязал каждой клеточкой тела собственное нестерпимое напряжение и всепоглощающую потребность быть рядом, чувствовал, что не смогу жить, если она… исчезнет.

Как и предупреждал отец: чтобы справиться, мне потребуется больше того, на что я полагал себя способным. Гораздо больше…

— И куда вы… проводите нас?

Сухой смешок собрата.

— Там не слишком комфортно, но разве сейчас ты способен заметить хоть что-то помимо ее глаз?

Отступив в сторону Найгур кивнул Осолии: отойди. В тот же миг моя рука сжала ладонь Ари, притягивая девушку к себе, укрывая позади собственного тела. Действие, не имевшее смысла, но оно и не было осознанным.

Бессмысленный порыв… впервые со мной случилось такое.

— Не стоит так усердствовать, — осадила меня соплеменница. — Ты же понимаешь, она в том плену, из которого не сбежать. И она не на твоей стороне.

От самой себя не убежишь. Вот и моя дейрана, пусть все мы доподлинно знали, что эниар сейчас, растекаясь по ее телу и устремляясь к мозгу, навсегда меняет ее разум, и происходит это тем более осязаемо, чем стремительнее. Но Арианна стояла неподвижно, едва слышное дыхание — вот единственный признак жизни, что исходил от нее. И она казалась апатичной и безразличной.

Но мы — неймарцы — осознавали большее. Что сейчас происходило с ее разумом… Тот взрыв самых противоречивых импульсов, что выдавало ее сознание, немногим не парализованное воздействием сильнейшего… гормона. Таким сокрушительно стрессовым катализатором стал для ее земного тела мой эниар.

Даже на неймарок он производит сильнейший эффект, что же говорить о куда менее подготовленной нервно-гуморальной системе земной женщине. Арианна стопроцентно сейчас переживала неудержимую гормональную бурю. Но именно она заставит спящие зоны ее мозга пробудиться, осознать нужную направленность чувств — увидеть во мне единственно желанного избранника.

Не сопротивляясь, она позволила мне сжать свою ладонь, плавно переместилась на место позади меня — Алади продолжала демонстрировать полную готовность идти навстречу моим желаниям. И если прежде, я легко мог держать их в узде, то сейчас… был крайне близок к тому, чтобы стать заложником собственных чувств.

— Место для вашего свидания совсем рядом. Идемте, — приглашающе махнув ладонью, первый помощник двинулся по коридору в направлении крошечных гостевых кают. Они имелись на «Эндорре» на тот редкий случай, если кто-то из членов семей экипажа проведет на борту недолгое время. В команде их называли комнатами свиданий, они даже не имели необходимого для постоянного проживания оснащения. — И помни: тебе дано не так много времени, чтобы провести его рядом с ней.

Прежде чем я сделал хоть шаг, Ари сорвалась с места, внешне меланхолично зашагав на Найгуром. И уже я, увлекаемый дейраной и не способный противиться ее выбору, потопал следом.

— Пара дней, — многозначительно хмыкнул Найгур, прежде чем схлопнувшаяся дверь каюты укрыла нас от «эскорта», — у тебя всего пара дней. Наслаждайся каждой секундой.

Едва мы остались одни, я сорвался. Оказалось, больше не способен выдержать и мгновение промедления. Просто прижал к себе дейрану, притиснул так, что между нами не осталось и тончайшей прослойки воздуха. Грудь ходила ходуном от ставшего рваным дыхания — та лавина чувств, что впервые налетела на меня, наконец-то, сбила с ног, ослепив и оглушив. Если бы не дверь, к которой я привалился спиной — мы вместе рухнули бы на пол.

— Не… — Ари забилась в моих руках, силясь вырваться и пытаясь что-то сказать. Все происходящее безумно напугало ее — этот страх я ощущал едва ли не физически, осязая волны исходящей от нее паники. Кем я вижусь ей сейчас? — Ост…

Потребность защитить и изменить ее состояние, сделать довольной и счастливой стала неодолимой. Словно впав в транс, я гладил и гладил ее волосы и спину, прижимая к себе, одновременно покрывая лицо жадными и стремительными поцелуями, не оставляя Ари возможности толком что-то выговорить. Взгляд заволокло алой пеленой, шум в ушах заслонил любые звуки — впервые в моей жизни я дрожал от силы переполнявших эмоций и даже не пытался хоть что-то контролировать. Просто не осознавал, что с каждым мгновением проваливаюсь в круговорот лишь усиливающихся и нарастающих эмоций.

У моих чувств сейчас — как дарящая тепло звезда — был единственный источник. Арианна. Аромат волос, ощущение от прикосновений к коже, осязание хрупкости женственного тела, даже откровение о том, что ее ступни одного размера с моими ладонями — все это я открыл для себя сейчас впервые, по-настоящему. Ничто не смогло бы сегодня сдержать моего напора, не существовало силы, способной противостоять рвущийся из сердца страсти, всепоглощающего желания, управлявшего мною. Я не думал о здравом смысле и несовершенстве, я словно взмыл ввысь в своем самом стремительном и неудержимом полете.

Действительно сейчас я ощутил эту женщину, осязал и влюбился в ее тело до последней его клеточки, ошалел от страсти, полностью растворившись в волнах присущей исключительно ей душевной мягкости. И хрупкости… Сокрытой за броней бравады душевной уязвимости и не менее впечатляющей физической миниатюрности. Ари внезапно предстала полной противоположностью мне, тот частичкой, что не хватало