Даниэла Сакердоти - Сны Страница 76

Все это было загадкой. Она не могла дождаться, пока Николас все ей расскажет.

Шон ушел. Мысль промелькнула у нее в голове, и она почувствовала укол боли. Каждый раз, когда она в ужасе просыпалась после видения, он был там, присматривая за ней. Она подумала о его заносчивой улыбке, его бесстрашии, и как он заставлял ее смеяться даже в самой жуткой ситуации. Она подумала о его глазах — таких ясных, таких ярких. Его голосе— таком мягком, и похожем на голоса ее родителей. Она все еще слышала его. Она так хотела поговорить с ним — нет, не с Шоном. С Гарри. Она хотела, чтобы вернулся ее Гарри. Она хотела закрыть глаза и прислушаться к его голосу.

Но все это было ложью. Он был убийцей и лжецом.

Сара больше не могла стоять. Боль в ребрах была невыносимой. Она выключила воду и осторожно завернулась в полотенце. Глубокая усталость переполняла ее, и она едва заставила себя двигаться. Она вытерлась, но у нее не было сил высушить волосы. Она надела свои шорты и футболку и легла на одеяло. Через пару минут она уже спала.

Тень улеглась рядом с Сарой и закрыла свои янтарные глаза. Она увидела темный силуэт за окном и застыла. Это были вороны. Она запрыгнула на подоконник.

— Все хорошо, Тень. Они друзья, — прошептала Сара, ее голова покоилась на подушке.

Но Тень продолжала наблюдать за воронами, ее хвост тревожно постукивал по подоконнику.

Закрывая глаза, Сара понадеялась, что этой ночью ей не приснится сон, чтобы ей позволили отдохнуть. Но желания никак не влияли на ее видения.

Ей снилось, что она снова была под землей, прямо как в том видении в библиотеке. Она была в ловушке в небольшой пещере под стоящим камнем. Она снова освободилась, выползая на поверхность. Она была в кругу камней посреди ночи, под самой белой, самой чистой луной. Ветер бил ее по лицу, и пахло зимой.

Огни танцевали над ней, изменяя цвет и двигаясь — зеленые, голубые, желтые. Северное сияние. Настолько красивое, что не передать словами.

Ее сердце пропустило удар, когда она поняла, что Николас снова был здесь. Его бледное лицо, черные, горящие глаза...

Он поднял руку и показал ей опал, лежащий у него на ладони. Камень светился от света, исходящего из его середины, и этот свет кружился, снова и снова переворачиваясь внутри камня. Сара сделала шаг к нему, но Николас отступил на шаг, словно не хотел, чтобы она приближалась.

Сара почувствовала, что опал словно притягивает ее, будто они с камнем каким-то образом связаны. Она увидела, что то, что крутилось в нем, было маленьким облачком, и оно отчаянно сжималось и разжималось, пытаясь освободиться.

Сара посмотрела на Николаса, теряясь в его черных глазах. Сначала она не могла прочитать его выражение лица. Но Сара увидела, что его глаза понемногу меняются. Что-то формировалось в них, эмоция, которую она не могла распознать.

Вина. Да, это была вина.

Глаза Николаса просили простить его.

За что? Он спас мне жизнь!

Сара проснулась. Несколько секунд она ждала, пока Шон зайдет и спросит, была ли она в порядке. Он сядет на кровать и возьмет ее за руку, выводя из сна в реальность. Из страха, в мир, которым она могла управлять.

Она забыла о видении, она забыла о живом камне и круге серых камней. Она подумала о руках Шона, держащих ее, и бросилась в слезы.

Глава 47. Листья

Мир без тебя —

Бесконечные сожаления

Выбор .

— Гарри... уехал в Лондон на несколько дней. По работе. Чтобы закончить что-то, вроде бы. Я точно не знаю, — Сара почувствовала горький привкус во рту. — Нет, в этом нет необходимости, он скоро вернется... Спасибо. Да, я приду на обед. Тогда увидимся завтра, — она положила трубку.

Я не расклеилась. Я все еще могу врать сквозь зубы, как и обычно. Не то чтобы это доставляло ей удовольствие — она ненавидела это. Сказать тете Джульетте, что Гарри был в Лондоне, было самым безобидным по сравнению со всеми теми историями, которые она придумывала, чтобы не говорить ей о своей безумной, странной жизни.

— Не ври никогда и не о чем, кроме одного случая — если тебе придется защищать нашу тайну. В этом случае — ври своей семье, своим друзьям, ври всем, кто будет слушать, и будь очень убедительна. — Вот что сказал ее отец, когда ей было пять, и она никогда об этом не забывала. Она никогда не предавала их, даже когда ей так отчаянно хотелось сказать правду, немного облегчить свою ношу.

Она никогда не позволяла себе это сделать.

Она почувствовала волну страданий, накрывающую ее, и схватилась руками за безупречный кофейный столик, смахивая невидимую пыль. Ее взгляд упал на свадебные фотографии ее родителей в рамках. На Анне было длинное белое платье, а в руках — букет вереска, перевязанный фиолетовой лентой. Она сама собирала вереск на болотах за день перед свадьбой. Она говорила, что ее букет пах Шотландией.

Ты была такой красивой, мама.

Сара собралась с духом. Ей всеми силами нужно удерживать исчезновение Гарри в тайне. Она не могла покинуть дом Миднайтов. Это будет, как снова потерять своих родителей.

Прошла неделя с той ночи, когда убили Кэти, и вместе с ней Валайя. Неделя, с тех пор, как она потеряла Гарри... Шона. Как бы его не называли. Она скучала по нему почти на физическом уровне, и это ее пугало. Она ненавидела его за то, что он убил ее кузена, за то, что украл его жизнь, но все же его отсутствие было словно дырой в ее сердце. Потеря была такой неожиданной, что она не могла принять ее, она думала, что он в любую минуту войдет в комнату, в любую минуту позвонит ей.

Почему я не могу перестать думать о нем, почему не могу выкинуть из головы?

Каждую ночь ей снился Гарри. И это были не видения, просто сны. Как у нормальных людей. Ей снилась вечеринка в доме Миднайтов теплой летней ночью. Сад был украшен бумажными фонариками, и там стоял длинный стол с кучей прекрасной еды и дюжинами свечей. Ее родители тоже были там — улыбающиеся, счастливые, и все ее друзья, и родственники тоже: Маккентрики, Брайони, Элис, Джек... И Ли. Они смеялись, ели, танцевали. Впервые их дом был открытым для мира, а не скрытым и изолированным. Гарри стоял рядом с ней. Он внезапно обернулся и поцеловал ее голое плечо. Она в удивлении засмеялась.

Это был замечательный сон, такой замечательный, что когда она проснулась и поняла, что это не правда, она задыхалась от горя.

Ее родители умерли, Гарри не был Гарри, а Николас исчез. Снова.

Она села у окна, засмотревшись на белый свет луны. Сара завернулась в свой шерстяной кардиган, а Тень спала на ее коленях. В руках она держала фотоальбом в серебристой обложке, тот, который ей подарила Джульетта. В нем не было фотографий, лишь опавшие листья — красные, коричневые, желтые, осторожно разложенные по файликам.