Роар (ЛП) - Кармак Кора Страница 78

— Роар? Роар, что случилось?

Её тело дрожало от холода, и когда она откликнулась, слова выходили с запинкой:

— Я-я в п-порядке. Я упала. И всё.

— Позволь мне попросить Джинкс помочь тебе.

— Нет, — сказала она, — я сама справлюсь.

Он застонал и провёл рукой по затылку, но не стал протестовать.

— Почему бы тебе не присесть? — спросила она. — Ты заставляешь меня нервничать.

Он подошёл ближе, не глядя на неё. Затем сел лицом к пальмам, чтобы не видеть Роар, не оборачиваясь всем телом.

Роар снова сосредоточилась на причине своего падения. Как её волосы снова стали светлыми? Конечно, краска не могла выгореть за несколько дней. Нова заверила её, что краска держится несколько месяцев. Роар схватила прядь волос и притянула её в пределы видимости, и, конечно же, они снова были знакомого бледного русого оттенка — от кончиков до самого верха, насколько Роар могла видеть.

— Локи… — позвала она с того места, где всё ещё сидела в бурлящей реке. — У меня другие волосы?

Он прочистил горло.

— Они такие после… после небесного огня.

Молния вспыхнула под кожей, и если бы Роар не почувствовала, как забилось её сердце, то поняла бы это по мерцанию огней в груди. Она положила голову на колени и сосредоточилась на дыхании, на том, чтобы оставаться спокойной, а не на том, что всё пошло неправильно. Должно быть, она слишком долго молчала, потому что Локи снова позвал её по имени.

— Почти закончила, — сказала она, заставляя себя двигаться.

Она решила окунуть голову в воду и посчитала, что этого будет достаточно. Она вынырнула, дрожа, но в голове у неё прояснилось, а тело уже не было таким усталым. Роар осторожно поднялась на ноги и пошла к берегу. Вода стекала по её коже ледяными ручейками, и она схватила льняное полотенце, как только добралась до берега, и туго обмоталась им. Мгновение Роар стояла, пытаясь стряхнуть с себя холод и глядя на широкую спину Локи. Он выглядел напряжённым и всё время проводил рукой по волосам, он всегда так делал, когда он нервничал.

Было что-то вдохновляющее в осознании, что она заставляла его нервничать. Что не только она терялась, когда они были вместе.

Она вытерла тело, насколько смогла, оставив волосы мокрыми, и натянула тунику через голову.

— Я оделась.

Туника не прикрывала её ноги, и местами прилипала к влажной коже, но была скромнее полотенца. Локи начал медленно поворачиваться. Сначала показалась линия его подбородка, и взгляд Роар упал на щетину, что там отросла. Она была гуще, чем обычно, больше походила на бороду, как у Рансу. Роар захотелось провести пальцами по его лицу, изучить текстуру его щетинистого подбородка.

Но потом взгляд Локи остановился на ней — на её мокрых волосах, раскрасневшемся лице, трясущихся руках и голых ногах. Он тут же вскочил на ноги, подошёл к ней и прижал её к своей твёрдой груди.

— Ты замёрзла.

Она ещё глубже зарылась в его объятия, уткнувшись лицом в ямку на его шее и вдыхая его запах. От него пахло лесом, потом, лошадьми и теплом. Исходивший от него жар, превосходил прикосновение. Он заполнил её лёгкие, сердце и ноющую пустоту внутри, с которой она боролась с тех пор, как очнулась.

Несколько долгих минут они просто стояли, прижавшись друг к другу. Он сдерживал слёзы, сдерживал все её страхи и сомнения. Снова и снова он проводил пальцами по её влажным волосам, и этот лёгкий, безопасный момент подошёл к концу, когда он произнёс:

— Я и не думал, что что-то может сделать тебя ещё более красивой, но я ошибался.

Она отпрянула от него, задыхаясь, когда весь остальной мир ворвался обратно.

— Я должен отвести тебя обратно в лагерь, — сказал он. — Тебе нужно отдохнуть.

— Нет, — воскликнула она слишком громко, слишком отчаянно. Смягчившись, она сказала: — Я не готова вернуться.

Казалось, он хотел возразить, но после минутного колебания снял кожаную куртку, оставшись в льняной рубашке, закатанной до локтей. Он не оставил ей выбора, лишь взял её руку и засунул в один из рукавов. Ей всё ещё было холодно, поэтому она не сопротивлялась слишком сильно, пока он осторожно надевал на неё куртку.

Локи взял Роар за руку и потащил дальше по берегу, в укромный уголок между полукругом пальм, которые немного сдерживали ветер. Он усадил Роар меж своих колен и обхватил руками, создавая ещё один слой тепла.

— Как ты себя чувствуешь? — глубокий скрипучий голос заставил её обернуться; и она обнаружила, что он склонил голову и повернул лицо набок, не сводя с неё глаз под водопадом тёмных волос.

Она не должна была радоваться страданиям, которые он нёс на себе как вторую кожу, но всю свою жизнь она чувствовала, что она была не слишком хороша. Мысль о том, что такой человек, как Локи, испытывает к ней такие сильные чувства, придавала сил её усталому духу.

Она не знала, что ответить, но потом она заговорила и начала рассказывать о том, как поднялась буря, и как она сама пыталась её рассеять. Горло Роар болело, когда она сглотнула, и она сосредоточилась на дыхании, стараясь побороть слёзы, которые навернулись на глаза и умоляли об освобождении. Она сказала:

— Ты бросился за сердцем, когда мог бы просто разогнать бурю. Почему?

— Это была слишком мощная буря. Достаточно сильная, поэтому мне потребовалось бы много времени, чтобы разбить её. А когда она была прямо над нами, существовал слишком большой риск, что кого-то из нас будет повержен раньше, чем я смогу её приструнить. Добраться до сердца было самым быстрым способом покончить с этим.

— И более опасным для тебя.

Роар не могла остановить гнев в своих словах. Воспоминания нахлынули, и она уже не могла забыть, каково это, чувствовать одновременно и его боль, и боль бури.

— Я уже сталкивался с небесным огнём раньше. Я знал, что смогу справиться.

Ей хотелось встряхнуть его, поколотить кулаками по груди, пока он не расстроится так же, как и она.

— Я это чувствовала. Я чувствовала, как твоя душа борется. Ты мог умереть, Локи. А потом, когда я оттолкнула тебя, ты… ты умирал.

Её голос сорвался, и на глаза вновь навернулись слёзы. Она была слишком слаба, чтобы удержать их. Она закрыла лицо руками, свернулась калачиком на коленях и заплакала о том, какой ужасной была та ночь, о своём страхе потерять его и о том, как это полностью разрушило её изнутри. И она плакала из-за этой бури. Эта испуганная, невинная буря.

Он издал нечто среднее между стоном и рычанием и крепко прижал её к себе. Он обхватил её руками, коленями, и крепко прижал к себе.

Прижавшись лбом к её затылку, Локи сказал:

— Ты ведь тоже могла умереть.

От этого она разревелась ещё сильнее, потому что это было неправдой. Эта буря никогда бы не причинила ей вреда, а взамен Роар… убила её? Было ли это тем, когда ты вырываешь духа из бытия? Это снова терзало её, потому что, когда она проникла в ту душу, она ясно почувствовала, как та напугана и смущена. И у Роар было подтверждение, что верующие в Святую Душу были правы, по крайней мере, в некоторых вещах. В памяти Роар вспыхнули мимолетные воспоминания маленького мальчика в пустынном городке, не слишком отличавшемся от Толема. Она видела его родителей — любовь и обожание ясно читались на их лицах. Она вспомнила его детство — игры, в которые он играл с другими детьми, постель, которую делил со старшим братом, и бурю, отнявшую у него жизнь. Вместо того чтобы уйти, он остался присматривать за своей семьей, слишком боясь, что будет скучать по ним, если уйдёт. А когда они состарились и умерли, он просто растворился в эфире, пока Роар бессознательно не позвала его с неба своими кровавыми жертвоприношениями.

Роар горевала о нём, о том, что отняла у него. И когда она увидела вспышку своего небесного сердца внизу, она не могла не задаться вопросом, была ли какая-то его часть всё ещё с ней.

Локи снова и снова пробегался руками вверх и вниз по её голым ногам, от щиколотки до колена — усмиряя холод, который цеплялся за её кожу. Он повернул голову, прижавшись щекой к левой стороне её спины, над сердцем.