Во власти (не)любви (СИ) - Аваланж Матильда Страница 8

— Да хоть к самому черту, — быстро сообразив что-то в уме, Надин ангельски улыбнулась Джине в ответ. — Все равно, если не уложишься в неделю, сделать это придется тебе. А ты не уложишься — это просто нереально! Честно говоря, мне даже немного жаль тебя. Но я тебя за язык не тянула. Ума не приложу, почему вдруг тебе захотелось унижения?

На самом деле, в случае неудачи удар по самолюбию получается сокрушительным, тройной силы: отказ Торстона, поцелуй с Вацлавом и «голая» защита курсовой. Но этого просто не может случиться, даже допускать такую возможность смешно — Джина Моранте никогда не проигрывает. Так что целовать убогого Кнедла придется ее кузине! И сверкать перед аттестационной комиссией своими прелестями тоже.

Между тем занятие подошло к концу. Выслушав ответы на вопросы, дополнив их своими замечаниями, но так и не поставив ни одному из отвечающих «отлично», профессор Горанов размашистым почерком принялся записывать на доске задания к следующему семинару.

— Мы с вами продолжаем изучать творчество классически совершенного Ивана Алексеевича Бунина, поражающего своими изысканными и интригующими произведениями, — проговорил Горанов, подводя черту под четырьмя вопросами и обаятельно улыбнулся. — Моего любимого русского писателя, если вы еще не поняли. Помимо четырех вопросов, которые входят в программу, я хотел выделить еще один, особенный…

И он написал: «Художественный мир повести И. А. Бунина, «Митина любовь», последние два слова подчеркнув жирной двойной линией.

— Эта повесть несомненно отличается от остальных произведений Ивана Алексеевича, является определенной вехой его творчества и имеет особенный шарм. Мне хотелось, чтобы этот вопрос был подготовлен со всей старательностью и прилежанием. Кто возьмется? Учтите, что при моей любви к Ивану Алексеевичу это вам зачтется особо.

Джина без колебаний подняла руку. Помимо нее вызвалась Роз Бертен… и на этом все.

— Как ты ринулась в бой, — вполголоса хмыкнула Надин. — Да вот только без толку, Моранте, он не даст тебе этот вопрос!

— Не мешай, Делиль! — отмахнулась Джина и к поднятой руке прибавила одну из своих лучших улыбок, после которой парни были готовы за ней на край света бежать.

— Такое рвение похвально, мисс Бертен, но я хотел бы оценить кого-то другого, — начисто игнорируя Джин, проговорил Торстон, задумчивым взглядом окидывая аудиторию. — Вацлав Кнедл, так как вы только что к нам присоединились, думаю, подготовка этого вопроса поможет вам проявить себя. Ну и, так и быть, можете взять себе в помощь Джину Моранте, раз она изъявляет такое уж горячее желание. Одной ей я это задание не доверил, но вместе вы, может быть, и справитесь. Желаю удачи!

Звон колокола, возвещающий об окончании занятия, Джину как обухом по голове ударил! Чертова засада! Она должна была получить особенное задание от Горанова, но без довеска в лице какого-то Кнедла, который теперь ей спутает все карты! А милая Делиль, конечно, не упустила возможности подлить масла в огонь:

— Отличное начало! И закономерное, тебе еще с Вацлавом целоваться, так что как раз сблизитесь в процессе подготовки пятого вопроса!

Джина отпихнула хихикающую кузину и, нацепив на нос свои солнцезащитные очки, быстрым шагом вышла из аудитории прочь, даже не обратив внимания на Вацлава Кнедла, который проводил ее долгим взглядом.

ГЛАВА 5. Сортировка

— У вас в жизни хоть раз был анальный секс?

— Нет.

— Что бы вы сделали, если на сутки стали невидимы для окружающих?

— Ограбила все кондитерские магазины в городе.

— Вы мастурбируете?

— По-моему, каждый человек когда-нибудь пробовал…

— Вы мастурбируете?

— Иногда.

— Вы предпочитаете авангардные направления в живописи или аналитический кубизм?

— Авангардные.

— Вы имели сексуальный опыт с женщиной?

— Нет.

— Если бы вас арестовали внезапно и без всяких объяснений, то какие были предположения тех, кто вас знает — за что?

— За то, что надевала верх и низ белья из разных комплектов.

— Вы имеете сексуальный опыт с несколькими партнерами одновременно?

— Нет.

— Если бы вам предложили написать книгу о своей жизни, какой вы выбрали жанр и под каким названием ее выпустили?

— Мистический триллер «Заблудиться в страшной сказке».

— Вам нравится удовлетворять мужчину ртом?

— Смотря какого… Вот, например, вы, эскулап Круль, точно в этом случае вызвали бы у меня отвращение.

Наглый ответ заставил его так злобно зыркнуть на Джин, что она подумала, что электрошокера, который был пристегнут у него к поясу, не избежать. Но вместо этого Круль продолжил свой изнуряющий блиц-опрос, видимо, понимая, — эти вопросы для Джин хуже ударов током.

— Если появилась возможность вернуться на пять лет назад, что бы вы исправили и почему?

Пять лет назад она училась на третьем курсе Академии Вампиров и поспорила со своей кузиной Надин Делиль, что сможет завоевать Торстона Горанова… Что она исправила? Отказалась бы от этого нелепого спора, повлекшего за собой такие последствия…

— Тема реферата, который я писала на третьем курсе в академии, была жутко скучной, — ответила Джина, даже не попытавшись придать правдоподобия своему голосу. — Я бы выбрала другую.

— Вы когда-нибудь ласкали мужчине анальное отверстие языком?

Какой же он все-таки отвратительный, на всю голову больной извращенец, хоть и прикидывается доктором!

— Нет.

— Какая мысль промелькнула сейчас в вашей голове?

— О том, что у вас очень красивые пальцы, эскулап Круль. Прямо как у пианиста.

Это было открытой издевкой — на самом деле его пальцы здорово напоминали сосиски, подрумяненные на решетке гриля. Но сдерживать свою ненависть к эскулапу, который каждый день вонзал в ее грудь шприц и вводил в сердце вефриум, медленно превращающий ее из вампира в человека, Джина не могла.

Она не давала согласия на то, чтоб менять свою сущность, свою природу, самое себя! На то, чтоб эскулап Круль, который, похоже, выполнял в этом месте все медицинские функции, от обязанностей медбрата до хирурга, от психолога до гинеколога, изводил ее своими бесконечными анализами и обследованиями, при этом не преминув под благовидным предлогом облапать ее грудь или прижаться бедрами к ее бедрам.

Поэтому Джин мстила отвратному эскулапу как могла, но его ответная месть за «пальцы пианиста» не заставила себя долго ждать. От удара шокером, который Круль вдавил ей в шею, Джин скорчилась в три погибели и попыталась схватиться за стул, чтобы не упасть, но непослушное тело пронзила судорога, на несколько секунд полностью дезориентирующая ее в пространстве.

— А теперь пошла отсюда, юбка! — выплюнул Круль, подпихнув ее к двери кабинета.

— Даже не надейся на фартук на сортировке! Получишь передник и сгниешь на заводах! Там от твоего обольстительного личика не останется и следа!

Про сортировку Джина краем уха слышала от соседок по спальне, когда они после отбоя шепотом обсуждали свою дальнейшую судьбу. Девушки говорили настолько тихо, что если бы не обостренный вампирский слух (который после инъекций вефриума стал здорово подводить Джин), она вообще ничего не разобрала. Впрочем, и так в подслушанном ясности было мало. Главное, что поняла Джин — девушки до смерти боялись попасть на заводы по производству лекарств и различной химии — место, куда отправляли тех женщин, которые сортировку не прошли.

В свете этого тихого разговора угроза Круля прозвучала совсем зловеще. Поэтому, выйдя из кабинета эскулапа, Джина с трудом справилась с подступающей к горлу дурнотой. Она ведет себя неправильно! Неправильно, черт раздери! Вместо того, чтобы демонстрировать покорность, она, наоборот, усугубляет свое положение дерзкими ответами! О, она знает, чего хочет этот отвратительный жирный эскулап! Это — в его масляных глазах и потных ладонях, которыми он на правах доктора имеет право к ней прикасаться… И если бы она дала ему это, возможно, он бы не стал грозить жуткими химическими заводами.