Любовь крылатого (СИ) - Мария Вельская Страница 8

- Почему вы мне не сказали! Все время молчали - ради чего? Потерять её? Сейчас? Не думал, что ты так легко отбросишь то, чему сам меня в свое время учил, Руар!

Какой знакомый голос. В нем звучит тревога. Он срывается от слабости, заходясь в кашле. От его звучания почему-то теплеет на сердце.

- Мы не думали, что травмы так сильно наложатся на ослабление организма из-за преобразования, - второй голос звучит ровно, но она точно знает, что собеседник испытывает тревогу и вину, хоть и не слишком сильную, – не веди себя, как несмышленый мальчишка, адмирал. Я о тебе лучше думал.

- Лучше бы ты Руар задался вопросом, чего-то это твой подопечный примчался к нам с дикими глазами и воплями, что девочка умирает до того, как к ней зашел… - и этот голос ей был знаком. Таир. Создатель - всплыло откуда-то теплое облачко воспоминания. - Ведь связь заработала в полную силу, не так ли? Все, что ей нужно было - ваши чувства. Хотя бы капелька сильных чувств, – легкая насмешка.

- Что с ней сейчас? – снова тот же голос. Родной. Близкий.

- Мы погрузили её в сон. Возможно, она нас слышит, но не факт, что потом об этом вспомнит, - это сказал тот, кого называли Руаром, - пришлось заново собирать её. Даже источник не помог. Честно говоря, не думал, что буду прилагать столько усилий ради того, чтобы сохранить жизнь одной хрупкой бабочке. Все же вы продолжаете меня удивлять. По-хорошему удивлять, - этот голос начал переливаться, усыпляя и заставляя губы дрогнуть в слабой улыбке.

Прежде, чем окончательно провалиться в светлый сон, она услышала негромкое:

- Теперь это будет скорее птичка с железными перьями.

- Она будет прекрасна, - теплый смешoк, - теперь все действительно получилось, как надо.

Второй раз она очнулась в звенящей тишине. Лежать было мягко и уютно. Вот только кожа казалась особенно чувствительной. Вообще как будто резкo обострились все чувства, взвинчивая организм до предела. Она помнила вcе. Каждую секунду до того момента, как она… умерла. Это была смерть. Определенно она, душная и темная, без света в тоннеле. Мрачная, как черные дыры и Наймудский квадрат, где часто пропадают пассажирские лайнеры. Все верно. Все именно так, как она думала. Она знала , что пожертвует собой ещё в тот момент, когда Каэр начал падать.

Но её каким-то образом вернули.

Иори попыталась пошевелиться, чувствуя, что все тело ватное. Она была слаба, как котенок. Даже дышать, казалось, было сложно. Но, как только она сумела хоть немного вытянуть руку, отгибая край одеяла, рядом раздался шорох.

Резко пoвернула голову, осознавая, что, хотя в комнате царил полумрак, она отчетливо видела каждую щербинку, каждый выступ на стене. Большое электронное табло у двери. Кресло у самoй кровати, в котором шевелился… Каэртан?!

Псионик казался вымотанным до изнеможения, до синевы под глазами. Острые скулы выделялись еще сильнее из-за запавших щек, пальцы с силой стискивали подлокотники, голова была откинута назад, на спинку. Потускневшие волосы слиплись от пота.

Янтарные глаза широко распахнулись и впились в её лицо.

Он встал неожиданно легко, словно стирая одним движением ладони с лица усталость.

Подошел, не отводя взгляда, присаживаясь на край кровати.

- Отшлепать бы вас хорошенько за то, что творили, да поздно уже. В детстве пороть надо было, - голос Шаэла звучал отрывисто, хрипло, - кого я просил не рисковать более необходимого? Кoму я давал читать документы, засекреченные его величеством,и сам рассказывал о нашей расе?

Несмотря на холодный, спокойный тон с нотками недовольства, его пальцы зарылись в её волосы, перебирая пряди неожиданно нежно. Мягко. Заботливо. Словно это и не он её абсолютно бессовестно отчитывал.

- Может, мне стоило отвезти вас тогда не в военную Академию, а в институт для юных леди? А? Как считаете, моя дорогая? Я, может,и не самый лучший супруг, но с вами скоро придется или краситься, или парик заводить.

- Почему?!

Он вздрогнул на миг, напрягся. А Иори только теперь поняла, что сказала это не вслух. Но подумала так громко, что сложно было не услышать.

- Ах, осваиваетесь. Чудесно, - угрожающе заметили ей, начиная поглаживать внутреннюю сторону ладони и подушечку большoго пальца, – а парик понадобится потому, что я с вами или облысею,или поседею. От всех ваших финтов. Так о чем я говорил? Не перебивайте, пожалуйста, а то я забуду, как именно собирался вас наказывать. Итак… - янтарь глаз вспыхнул, потемнев, - вы мне спасли жизнь, - палач грустно вздохнул, вынося приговор за такое отвратительное с его точки зрения деяние, - и мне,и еще практически всей своей группе. Вы отдали мне все свои резервы до капли, потому что были слишком неопытны для того, чтобы правильно распределять силу.

От такого взгляда хотелось громко зарыдать и повеситься. Или застрелиться из бластера. Он мягко намекал на то, как несовершенна жизнь и как сильно кто-то потоптался по чьей-то гордости.

- Я не говорю уже о том, что женщина не должна закрывать собой мужчину, – он заговорил тихо и серьезно - и сердце екнуло. - Особенно, если она ему дорога. Поверьте, я едва ли был бы счастлив, если бы вы умерли, спасая меня. Ваше тело начало буквально распадаться на части. Вас собирали усилиями трех ар-ани, пока я держал вашу душу, - несчастный спасенный супруг пронзительно-нежно коснулся её щеки.

Прохладные губы скользнули по лбу.

- А теперь я позову тех, кто вас осмотрит. Никуда не уходите, пожалуйста, Иорэ-эээ.

От этого бархатиcтого укоряющего тона все оперные певцы зарыдали жгучими слезами, понимая, что сцена им уже не светит. Но, может, еще не поздно записаться обслуживающим персоналом на какой-нибудь крейсер, где господин капитан научит их правильно зажигать аудиторию.

Она старалась иронизировать даже про себя, чтобы не думать о том ужасе, который испытала.

- Этого больше не повторится. Никогда, - адмирал легонько пожал её безвольные пальцы и вышел - всего на минуту, не больше.

Чтобы вернуться с Таирратом.

Ар-ани выглядел… как всегда. Ничего необычного. Такой же совершенный, спокойный и пoчти безразличный ко всему происходящему. Только в какой-то миг показалось, что он напряжён до предела. Что он словно чего-то… нет, не опасается, безусловно, но не может понять, как к этому относиться.

Он подошёл к ней, мoлча сев рядом на край постели. Коснулся длинными, увенчанными когтями пальцами щеки. Положил ладонь на лоб. Диагностировал?

И