Мама для трех лисят (СИ) - Самсонова Наталья Страница 8

— Тебе нельзя радоваться жизни, — проворчала я, присаживаясь на пол и подхватывая скомканную бумагу.

— Фр-ря?

— Угу, — я подбросила бумажку и Кнопа, воинственно потявкивая, бросилась ее ловить.

Посмеиваясь, я напитывала бумажные комки силой и заставляла их убегать от восторженной лисички. И только минут через пятнадцать я вспомнила, что, вообще-то, ребенку надо поесть. А я, на минуточку, смертельно-опасная Пылающая, чья сила пошла в разнос.

— Надо идти на кухню, милая. Там свежие булочки, — проворчала я, думая, как бы так хитро поймать лисичку и отнести к братьям.

— Фыр-ря? — она совсем по-человечьи вздохнула и, пройдя мимо меня, выскользнула в коридор.

Она меня поняла! Ох, это хорошо или плохо?

Так ничего и не придумав, я села за стол и взялась за последнюю часть статьи. И она, на удивление, пошла очень легко.

«А с другой стороны, я за эти пару дней перелопатила столько информации, сколько в академии за год не проходила», мысленно проворчала я.

И, если убрать термины и прочую шелуху, то получалось, что мне необходимо найти «якорь». И оный «якорь» может быть только в доме. Раньше я думала, что герцог управляет поводком из замка. Но сейчас… Сейчас все приобрело совершенно иной вид.

Ссыпавшись по лестнице, я фурией влетела в кухню:

— Что, старик, пытался втереться мне в доверие, а сам поводок укорачивал?

Он отвел взгляд.

— Где «якорь»?! — вспылила я.

Он начал было улетучиваться с картины, но я уже давно придумала, как остановить мерзавца. Если потребуется, разумеется.

Одна искра и рука старика чуть оплавлена:

— Ты забываешь, что я все-таки Пылающая, старик.

— Ты не понимаешь…

— Не надо мне рассказывать про благо рода, — усмехнулась я. — Не надо. Сыта по горло этими рассказами.

Маго-лента, подчиняясь мне, заклеила старику глаза и рот. И только после этого я обратила внимание, что дети все еще на кухне.

— При старом мерзавце — ни слова, — сурово произнесла я. — Надеюсь, мне удалось его задержать, но… Вряд ли надолго. Такие портреты залечивают сами себя. И даже восстанавливают из пепла.

— Ясно, — кивнули мальчишки и даже Кнопа утвердительно что-то профырчала.

— Все, не буду мешать, — улыбнулась я, и, прихватив со стола булочку, вышла.

В кабинете, обложившись старыми выпусками журналов, я вновь перечитывала статью Ликорис. После всех этих мук, после гор перелопаченной информации, после всего этого — я видела. Видела красоту и стройность задумки. И ясно осознавала — наставница знает, что я жива. И знает, какими путами я скована.

Могла ли я задаться эгоистичным вопросом, отчего она сама не пришла ко мне? Отчего не пришел ее супруг?

«Или не супруг? Родовое имя у нее не драконье», мелькнула мысль в голове. Но ее я тут же отбросила. Пусть этот вопрос интересовал меня все прошедшие годы, но… Но я чувствовала, что задавать его не стоит.

«Не пришла — значит, не могла прийти», твердо решила я.

Закончив со статьей, я взялась за собственные расчеты. Мне необходимо увидеть «поводок». Путь предложенный в статье хорош, но не для меня — на зачарование артефактных очков уйдет очень много времени. Хотя бы потому, что у меня их нет.

Но очки можно заменить зельем. Это, безусловно, причинит вред моим глазам, но повреждения сетчатки прекрасно лечатся пламенем. И если других я лечить не рискну, то себя — запросто.

Итак, первый шаг — зелье. Второй — поиск «якоря» и третий — четкий, грамотный удар в место уязвимости. А уязвимость есть в месте привязки поводка к «якорю». И сейчас просто идеальный момент!

Конечно, эликсирьят не мой конек, но магистрис Аркельярви это магистрис Аркельярви.

Точно рассчитав состав, я сжала в похолодевшей ладони бумажку и выскочила из кабинета. По пути с трудом перепрыгнула через Кнопу — лисичка явно собиралась пробраться ко мне, поиграть с бумажками.

— В следующий раз, — проворчала я и направила ее в сторону детской комнаты.

Ссыпавшись вниз по лестнице (ужасно недостойно, неаристократично и вообще, фу), я стрелой пролетела мимо двери в подвал. Поежившись, сдвинула занавеску, отделявшую «травническую» от коридора.

По-хорошему, эликсиры готовятся в хорошо вентилируемом подвальном помещение. Потому что там есть два важных компонента — прохлада и отсутствие солнечного света. Но я… Меня просто воротит от мысли, что нужно все переносить туда. В свое время я просто постояла в дверях, убедилась, что там сухо и на этом закрыло свое общение с подвальной тьмой.

Вероятно, это было глупо, но в некоторых случаях переступить через себя просто невозможно!

Напевая себе под нос незатейливую мелодию, я поставила на медленный огонь основу под зелье. Подготовила ингредиенты для второго этапа и, выглянув из-за занавески, увидела Мориса. Лисенок стоял у лестницы и с горестным видом рассматривал свою порванную рубашку.

— Давай сюда, исправлю, — улыбнулась я. — Мы же покупали ткань, помнишь?

Поставив колдовской таймер, я отправила Мориса за всей испорченной одеждой. Взамен выдала им свои старые рубашки.

— Кружево, — с ужасом выдохнул лисенок.

— Это временно, чтобы вы голыми не сидели, — фыркнула я.

— Трусы мы сами заштопаем, — тут же отозвался парень.

И тут я спорить не стала. У всех есть право на личные границы.

Поэтому Морис получил от меня моток ниток, несколько иголок и отрез полотна. Остальное пойдет на их одежду.

Первым делом магическая очистка. Лисятки очень чистоплотны, но сменной одежки у них нет. А потому, все же, рубашки и штанишки были довольно грязны.

Затем на все потертости и прорехи магией налепляю кусочки новой ткани. Затем заклятье смешения, чтобы переплести нити между собой. Следом химерологическое воздействие сродства — нити становятся одинакового типа и цвета. И прибить все это трансформационным подобием — обновление касается одежды в целом и на выходе мы получаем почти новые, лишь чуть-чуть поношенные вещички!

Казалось, откуда бы мне знать это? Конечно, герцогскую дочь, Пылающую, не касались проблемы поношенных вещей. Вот только академическая форма была не самого лучшего качества. А шить на заказ было запрещено. Вот и выкручивались мы, как могли. Покупали шелк, смешивали его с шерстью и получали вещи, от которых переставали чесаться.

Увы, весь первый курс я ходила с расчесанными до крови руками — жесткая шерсть убивала мою кожу. Сильно позже я узнала об этом способе и еще позднее смогла повторить.

— Пройдите к котлу и приступите ко второму этапу, — мой собственный голос, звучащий из облачка-таймера, заставил меня вздрогнуть. — Пройдите к котлу и приступите ко второму этапу. Одиннадцать. Десять. Девять.

— Стоп, — скомандовала я. — Слышу, не глухая.

Вернувшись к котлу, ссыпала ингредиенты, подготовила следующие, для третьего этапа и вновь поставила таймер. Истинные магистрис эликсиров не нуждаются в таймерах, но… Мне этот «костыль» необходим.

Оставив котел на еще больше уменьшенном огне, вернулась к вещичкам.

Крепко подумала, оценила оставшуюся ткань и, грубо раскроив, применила к ткани слитое воедино заклятье подобия и копирования. Сил ушло немерено, но зато у лисят теперь есть смена одежды. Она, безусловно, придет в негодность уже через два-три месяца, но к тому моменту что-то да изменится. Либо я оборву свой поводок и отвезу их в столицу, в посольство двуликих. Либо явится их мама-лиса. Или папа-лис.

«Не думай, не загадывай», цыкнула я на себя.

Потому что вернувшаяся надежда кололась изнутри. Потому что хотелось ускорить процесс и капнуть в эликсир мортанику. Она, как известно, тот еще катализатор. Но зелье и без того экспериментальное и рисковать… Можно остаться слепой. Все же эликсир я буду себе в глаза закапывать!

— Морис, Лиам! Возьмите вещи.

В кабинет заглянул второй близнец:

— Ого, а как это? Заклятье копирования?

— Чистое копирование истончает ткань, оно ведь, буквально, делит исходник на две части, — улыбнулась я. — Здесь же копирование шло поверхностное, внешнее. Основную работу сделало трансформационное подобие.