Инкуб. Строптивая добыча - Анна Вьюга Страница 8

Отступать дальше не позволила дверь, которая предательски упёрлась прямо мне в лопатки, когда я не просила.

- Почему же? – приподнял тёмную бровь инкуб.

- Потому, что сразу после бала я уезжаю. Очень далеко. Вы не знаете, где это – раз даже Кроуфорд для вас захолустье. Так зачем вам обременять свою драгоценную память таким мусором, как имя какой-то гувернантки?

- М-м-м-м… язва. Какая прелесть! Мне нравится, - улыбнулся инкуб, а я похолодела. Что-то я не то несу. И совершенно перестала вписываться в образ. Это всё инкуб виноват, чтоб ему провалиться пропадом! Его присутствие меня нервирует.

- Зато вы – не нравитесь мне! – отрезала я.

- Почему же, позвольте полюбопытствовать?

- А потому, что мне глубоко противно то, как вы относитесь к женщинам! - Выпалила я. Плевать, я устала сдерживаться. – Будто к товару на витрине, будто… блюду на обеденном столе! Ни капли уважения, ни капли понимания того, что мы вообще-то тоже люди, и нам… может быть… унизительно…

Последнее расстояние от меня до инкуба стремительно стекло куда-то в пустоту. Я распласталась по двери, а он навис надо мною, уперев ладони по обе стороны от моей головы.

- Вы понятия не имеете, как именно я отношусь к своим женщинам… - прошептал инкуб соблазняющим, бархатным голосом. Склоняясь всё ниже к моему лицу.

Я отвернулась, задыхаясь. Чувствуя себя в клетке его тела, его запаха, его подавляющей волю силы.

- Не смейте… меня трогать!

- А разве я трогаю? – промурлыкал инкуб. Он по-прежнему не касался меня и пальцем, но эта разрывающая на части почти-близость сводила с ума, заставляла гореть каждый нерв в моём теле.

- Отправляйтесь на бал и ищите себе там подходящую добычу! - выдавила из себя я, судорожно сжимая на груди концы серой шали. – А я вам не подхожу. Ни по каким параметрам.

- Непременно вернусь и найду, - с готовностью отозвался инкуб. – Я смертельно голоден с дороги. А наше с вами знакомство не собираюсь портить подобной торопливостью. О нет… эту загадку я намерен разгадывать неспешно. Я бы даже сказал – со вкусом. Так что… раз уж своё имя вы пока тоже решили оставить в секрете, стану называть вас... Мышкой.

Я сглотнула комок в горле, когда он склонился ещё ниже и почти касаясь носом моей шеи, провёл снизу доверху, до самой мочки моего уха.

- О да-а-а… это определённо оно.

Его горячее дыхание щекотнуло нежную кожу. Мурашечным эхом прокатилось по всему телу.

Я бросилась вниз и в сторону, нырнула под его руку и рванула ручку спасительной двери.

Уже скрываясь в комнате, услышала, как за моей спиной инкуб удовлетворённо договаривает:

- Нашёл.

Глава 5.

«Последствия невоздержанности инкубов в любовных делах несколько смягчает тот неоспоримый факт, что они бесплодны. Неизвестно, заключается проблема в самих инкубах, или наши народы в принципе не способны к скрещиванию. Однако за всю историю наблюдений известно только два заявления женщин о том, что они якобы вынашивают ребенка от инкуба. Оба раза предполагаемые отцы встретили такие известия с нескрываемой иронией. Оба раза женские слова на поверку оказались лживыми и были связаны с попытками выгодно устроить свою жизнь либо скрыть от законного супруга наличие ещё одной связи на стороне. Итак, невозможность зачатия является не последней причиной, по которой инкубы особенно притягательны для замужних дам».

Леди Мэри Сазерленд. Отрывок из трактата «Об инкубах».

Обычно запертая надёжно дверь дарит мне невыразимое ощущение безопасности. Но не в этот раз.

Я понятия не имела, ушёл ли инкуб. Потому что не слышала шагов в коридоре, как не слышала их и до того – когда он меня преследовал.

Незаметная кошачья поступь. Беспечная глупая мышь.

Или может, я не могла его расслышать из-за бешеного стука сердца, из-за того, как шумела кровь в ушах. Мигрень снова беспощадно врезалась в виски – я помассировала их, но не помогло.

Долго умывалась холодной водой из кувшина над круглым тазом, поставленным на табурет – особенно шею. Как будто это могло помочь смыть с себя запах инкуба. Смыть жалящие воспоминания о том, как беспардонно и нагло он взломал защиту, которую я выстраивала вокруг себя годами. По щелчку пальцев развеял магию невидимости, созданную таким тщательным кропотливым трудом.

Но то, что я чувствовала сейчас, когда дрожащими ледяными пальцами обтирала горящую шею – было далеко не только злость.

Я нервничала. Очень сильно нервничала.

Инкуб каким-то непостижимым образом чувствует бреши в моей обороне. Вынуждает совершать ошибки. Поступать так, как я никогда себя не вела – опрометчиво, необдуманно, глупо. Болтать первое, что придёт на ум, хотя раньше я каждое слово тщательно взвешивала на весах благоразумия, прежде чем произнести. И чаще всего оставляла непроизнесённым.

Нет, рядом с инкубом я была сама на себя не похожа. А это опасно.

Мы ведь ничего о них, в сущности, не знаем. Туманные слухи, отрывочные факты, витиеватые домыслы. В их мире никто не был, оттуда к нам приходят редко и только на охоту. Корилианский договор да пара-тройка заумных философских трактатов, которые переписываются от руки отдельными энтузиастами и пылятся на самых дальних полках. Да и в тех одни лишь предположения пополам с фантазиями авторов, среди которых лишь изредка попадаются крупицы фактов.

Мы ничего почти не знаем об инкубах. А что, если есть какая-то особая магия, привлекающая жертву? Что, если он может влиять каким-то образом на моё сознание так, чтобы я как заколдованная бабочка полетела на огонь?

Я села осторожно на второй колченогий табурет – в комнате для прислуги хозяева явно пожалели денег на обстановку – сцепила руки на коленях в замок, и предалась сосредоточенному самоанализу.

Нет, вроде бы я всё та же.

А мои нелепые реакции вполне можно объяснить инстинктивным страхом перед опасным хищником.

И тем более я не потеряла головы и не чувствую в себе никаких ненормальных желаний. Более того, инкуб мне предельно неприятен своей гадкой самоуверенностью, а его близость не принесла мне ничего, кроме потраченных нервов.

Поэтому… поэтому – выше нос, Эрни!

Никакие инкубы не могут сломать тебе жизнь. Не в этот раз. Теперь всего, что у меня есть, я добилась сама. И поэтому стану держаться за это зубами и ногтями. Нет, конечно никто бы не осудил бедную гувернантку, если бы она поддалась желаниям слабого тела и хлопнулась в объятия инкуба, как фрикаделька в соус. Но