Верховная ведьма. Любовь сквозь ненависть 2 - Валентина Игоревна Колесникова Страница 8

— Ну извините, батюшка, что я защищал то, что по праву принадлежит Эрмеру, только… В Эрмер, вообще-то, я свитки тоже не доставил… Уж больно ценные — просто не смог расстаться… И вот не надо так на меня смотреть — черта лысого вы их получите, ясно? Сами проворонили, вот сами и виноваты!

— Простите, что прерываю столь бурные выяснения отношений, но… что за камни?

— Не твоего ума дело, ведьма, — огрызнулась Лана, но меч убрала. В любом случае идти с этой железкой против Феодосия даже на самоубийство не тянет, скорее на жертвоприношение.

— Так, вы все меня достали, — раманш не выдержал, впервые повысив голос, — от вашей перепалки уже тошнит. Идите, куда шли, главное — не мешайте нам и на альр не наткнитесь. Не думаю, что мы успеем добежать до вас и спасти от их яда, когтей, зубов и прочих прелестей. Поэтому хватит выяснять, кто и что у кого украл, кто кому кем приходится, всё равно все вы врёте, а я всё равно об этом знаю!

— Знает он… Да что ты можешь знать… — молодая девушка опустила плечи, печально посмотрев на то, как я поднимаю с земли свою куртку, — ненавижу Эрмер…всей душой ненавижу…

— Я даже знать не хочу, почему, — Вэй постепенно выходил из себя. Подозвав к себе жестом Лорда, он слегка погладил его по крупу, поднял с земли свои вещи, убедился, что я готова идти дальше и молча кивнул в сторону крутого подъема, — нам пора!

Даже спорить не стала — неизвестно чем обернется затянувшееся знакомство.

Я чувствовала, как в спину вбивают кол — взгляд, полный непонимания и непонятной мне ярости ощущался очень сильно. Интересно, если я выкину куртку, элменцам станет хоть чуточку легче? И о каком еще “вашестве” говорил Федя? Стойте…

— Вы правитель Элмена? — голос сорвался на ультразвук.

— Чур тебя, ведьма, — махнул рукой старик, — я им был много лет назад. Мой сын управлял городом почти двадцать лет, а я уже давно отошел от дел. Ты тогда под стол ходила…

Ну, скорее всего под стол я уже не помещалась, но говорить об этом незачем. Так это что получается? Бывший правитель Элмена внезапно решил посетить Эрмер, причем тайно и желательно без свидетелей? Зачем? Так и хотелось спросить, но я понимала, что все равно правду не скажут…

Старик задумал месть — это по девушке видно. Если у старца хватает опыта скрывать истинные эмоции и чувства, то Лана похожа на зажженный фитиль — рванет в любое мгновение. Но кому именно они хотят отомстить? Правителю? Странное ощущение, ведь он мой отец… Жителям города? Или Верховной ведьме, за то, что сотворила? Хотя думаю, здесь все и сразу… Самое главное — не называть своего имени, потому что хотя бы лица моего элменцы не видели, а вот если я представлюсь им, то составить в единое целое кусочки мозаики труда не составит.

Мы с Вэем шли чуть впереди. Я видела, как раманш начинал постепенно закипать, ведь вся команда Въёрна следовала за нами, приняв решение лицезреть дракона со спины и никак не хотела сворачивать с дороги…

— Вы нас преследуете? — не выдержал раманш.

— Окстись, мальчик, — оборотень перекрестил Вэя в воздухе, чем вызвал дикое изумление со стороны всех собравшихся, — вот делать нам больше нечего… Вы в Эрмер идете и мы туда же… Дорог хоть и несколько, но эта короче… Короче говоря — нам в одну сторону.

Раманш закатил глаза, тяжело вздохнул, вновь взял меня за руку, слегка приманивая к себе и смог успокоиться лишь через некоторое время.

Перед всеми нами стояла непростая задача — подъем. Дорога упиралась в крутой склон, по которому надо вначале спуститься и не переломать себе шею, затем перейти веревочный мост, соединяющий два берега, между которыми текла бурная река, впадающая в море близ Эрмера и после этого осуществить подъем уже к самому городу. Я прекрасно понимала, что взгляд Вэя, наполненный счастьем при виде воды, плавно перетекал на Лорда, а затем на преследующую нас компанию. Если последние у Вэя не вызывали сильных опасений, то за коня раманш переживал. Он не мог просто взять и прыгнуть с обрыва, прихватив при этом огромного Лорда и меня в придачу. Конь бы не понял, оборотень и команда не оценили…

Феодосий тем временем спокойно перелетел на другой берег, и скрылся в небе среди белый облаков. Перед тем, как проститься, он бросил несколько подбадривающих слов в нашу сторону, но помогать, естественно, не стал.

— Вы решили самоубиться? — удивленно поинтересовалась я, когда оборотень взял на руки Лану и встал на самый край крутого склона.

— Делать мне больше нечего… — Въёрн ухмыльнулся, подмигнул мне на прощание и, улыбнувшись идеально ровными зубами, спрыгнул вниз…

— Ведьма, он же оборотень… — заметив мой взгляд и то, что я замерла с открытым ртом, старик улыбнулся и кое-что объяснил, — для нечисти его вида такая высота не проблема. Как и подъем… Смотри сама…

И действительно. Оставив Лану возле веревочного моста, оборотень спокойно оторвался от земли, отпрыгнув от нее, с силой вогнал острые когти в земляную стену и с все той же улыбкой на устах, перебирая руками и ногами, поднимался обратно к нам.

— Ну что, кто следующий? — и голос при этом такой задорный, веселый…

— А коня сможешь? — Вэй спросил совершенно серьезно. Лорд от ужаса прижал уши и сделал неуверенный шаг назад, оборотень посмотрел на раманш как на сумасшедшего, затем понял, что тот не шутит и искренне посочувствовал Лорду.

— Смогу, вообще-то… Но тут главное, чтобы ваш Лорд в процессе полета мне все тело не отбил…

— Не отобьет, — уверенно заверил его раманш. Лорд при этом посмотрел на Вэя как на предателя, но при этом даже не фыркнул. Просто стоял рядом, смотря на оборотня огромными, полными непонимания глазами.

— Я хочу запомнить этот момент, — прошептала я, наблюдая за тем, как Въёрн совершенно спокойно, даже не напрягаясь, поднимает на плечи нашего Лорда. Конь прижал уши, трясся, смотрел то на Вэя, то на меня, но как только оборотень прыгнул вниз, мы отчетливо услышали конскую брань, потому что иного значения тем звукам, что разлетелись по всему обрыву, я просто не могу придумать, — неужели живой после этого? А как же вес Лорда… А как же такая высота…

— Оборотни и не такое могут. Въёрн всегда был особенным, — старик приготовился стать следующим, а затем настала и наша