Келли Армстронг - Призрак Страница 8

– Элементарный здравый смысл. Лучший способ избавиться от погони – это устранить охотника. Но это не гак легко, верно? Духа убить нельзя. И боль ему не причинишь. И как, по-вашему, можно остановить практически неуязвимого?

– Есть вещи хуже физической пытки, – проговорила средняя сестра.

– Нет, если пытать правильно.

Среднюю сменила старшая, мрачно глядя на меня.

– У тебя на все находится ответ, верно?

– Нет, я лишь пыталась заметить…

– Хочешь узнать, что случилось с одним из твоих предшественников, Ева? Я покажу тебе.

4

Украшения тронного зала исчезли. Испарился даже пол, и я напряглась, ожидая, что провалюсь в одно из измерений ада. Вместо этого оказалось, что я, совершенно нагая, парю в серой пустоте.

Неужели я и в самом деле парю? Под ногами тянулась серая равнина, гладкая как стекло, сливаясь вдалеке с серым небом. Я стояла на полу, но ступни ничего не ощущали. Я закрыла глаза и, наклонившись, уперлась рукой в пол. Ладонь не встретила никакого сопротивления.

Да, жуткое место. Ноя могла придумать тысячи мест куда страшнее. И если никса отправила своего последнего охотника сюда, в мир неприятных иллюзий, то даже смешно.

Закрыв глаза, я попыталась создать одежду. Так, открываем глаза, и… все та же нагота. Хм-м. Вероятно, это своего рода пытка. Может быть, некоторые и помучились бы, но только не я. Мне никогда не снились кошмары, будто я иду по торговому центру нагишом, поэтому на этот аспект ровным счетом наплевать. Особенно если никто меня не видит.

Меня никто не видел, и я ничего не видела. И ничего не слышала. Это напомнило мне первые часы после смерти, когда я оказалась совершенно одна. Больше всего меня тогда поразило беззвучие. Для живых настоящей тишины не бывает. Даже если не обращать внимания на фоновые звуки – щелканье, гудение и постукивание водопровода, парового отопления, холодильника, – всегда что-нибудь да слышно, хотя бы собственное дыхание. С наступлением смерти исчезают все источники звука – и внешние, и внутренние. И все же, если прислушаться как следует, то разберешь чьи-то шаги, смех в соседнем доме или птичье пение. Здесь, в пустом мире, тишина была абсолютной.

Стало ясно, что через некоторое время это может здорово достать. Кажется, это называется сенсорная депривация. Помнится, я читала, что таким способом пытают. Отличная мысль, кстати. Не оставляет следов, и тебя не смогут обвинить в дурном обращении с пленником, потому что ты не делаешь ничего. С теоретической точки зрения даже интересно.

Сейчас же главное, что я все поняла. Никса может отправить меня туда, где мне не захочется провести все оставшееся время.

– Ладно, – начала я и остановилась. Я чувствовала, что произнесла слово, но сама себя не услышала. – Хватит, дамы!

Тишина поглотила мои слова до того, как они сорвались с губ.

– Эй! – попыталась я закричать. – Эй, эй, эй! Неприятно, но не имеет ни малейшего значения. Судьбы все равно меня слышат, даже если я не произношу ни слова Когда сочтут нужным, они вернут меня обратно. Я устроилась на земле и стала ждать.

Все еще жду.

Прошла пара часов, не меньше. Видно, Судьбы решили дать мне сполна вкусить этой пустыни. Будто у меня есть лишнее время. Что ж, если они не собираются возвращать меня обратно, придется взять все в свои руки.

Я произнесла заклинание перемещения. Изо рта по-прежнему не вылетало ни звука, но все слова проговорены, а драть глотку в магии не главное. Вот заклинание завершено, но ничего не случилось. Я испробовала несколько других, но осталась все там же. Ладно. Можно подождать.

Меня это уже серьезно бесило. Я провела здесь несколько часов, опробовала все известные заклинания, и не сработало ни одно, даже те, что не связаны с перемещением. Какого рожна Судьбы устроили все это? У них на воле бродит демон-убийца, может быть, как раз сейчас планирует очередные зверства, но это не мешает сестрицам потратить несколько часов на то, чтобы меня разозлить.

За этим стоит старая Судьба. Она всегда терпеть меня не могла. Точно как та учительница, миссис Эплтон. Я так и не поняла, чем заслужила ненависть миссис Эплтон, но у меня всегда возникало ощущение, что она видит во мне что-то дурное, рвущееся на волю. Когда на меня смотрела Судьба-старуха, ощущение было таким же.

Я подтянула колени к груди, уперлась в них подбородком и попыталась отвязаться от этих мыслей. Мысли не отвязывались, подтачивая мою уверенность в себе. Чтобы прочистить мозги, надо было что-то делать, а делать я ничего и не могла. Только думать.

– Эй! Ответьте, где вы там! Я все поняла! Дверь откройте!

Настала ночь. Свет здесь не менялся, оставаясь неярким сиянием, исходящим из ниоткуда и освещающим пустоту. Еще одно напоминание, что здесь никого нет и не на что смотреть. И все же я печенкой чуяла, что настала ночь. Кристоф наверняка пришел ко мне домой поговорить про «работенку».

Я закрыла глаза и сосредоточилась на заклинании связи.

Где ты, Крис? Ты мне не поможешь?

Глухо.

Внутренние часы подсказали мне, что прошла ночь. Не спалось. Духи могут спать, но я никогда не умела засыпать где попало, свернувшись калачиком. Мне для этого надо устать до полусмерти. Духи никогда не устают, так что спать я могла только в собственной постели. Прошло уже больше двадцати четырех часов. Хватит ждать вмешательства Судьбы. Пора браться за дело голыми руками. То есть ногами. Может, я и не могут телепортироваться отсюда, но уйти могу.

Я выбрала направление и тронулась в путь.

Все еще иду. Со всех сторон меня окружала все та же серая пустота. Странное ощущение, как на беговом тренажере. Но движение было, точно знаю. Иллюзия неподвижности происходила от полного отсутствия ориентиров. Все измерения, в которых мне случалось оказываться, рано или поздно заканчивались. И это закончится, если уйти достаточно далеко.

Снова спустилась ночь, а я так и не дошла до конца. Собственно, не дошла ни до чего. Впрочем, ноги и не думали болеть. Отсутствие боли означает бесконечную энергию. Я могу идти без остановки, и если это единственный способ выбраться отсюда, то так и сделаю…

Передо мной появился тронный зал. В ней все было по-прежнему, и даже за прялкой сидела Судьба-старуха.

– Рады? – проворчала я хриплым от двухдневного молчания голосом. – Хорошо повеселились? Вы наблюдали за мной? Решили выяснить, как быстро сломаюсь? Извините, что разочаровала.

Она оторвалась от прялки и встретилась со мной взглядом. Лицо ее оставалось бесстрастным.

– У меня в голове не укладывается, как вы додумались до такого, – возмутилась я. – Никса убивает людей, а вы бросили меня там на целых два дня!