Айна из замка (СИ) - Кочешкова Елена А. "Golde" Страница 9

Боль понемногу утихала, но вот книга... Айна видела, как Сайк поднимает ее с земли и легко подбрасывает на ладони. Был ясно, что книге конец.

– Эй ты! – услышала она вдруг звонкий ясный голос. – Что ты там делаешь, крысиное отродье?!

С холма быстро спускался Риндон. Айна заметила, что глаза его сверкают от гнева, а руки сжимаются в кулаки.

Сайк это заметил тоже. Он испуганно прянул назад, хотя Рин был младше его на пару лет.

– Так это... Рин... Она сама!

Айна хихикнула – столь глупо это прозвучало. Рин тоже скривил краешек рта и подошел вплотную к Сайку.

– Отдай книгу, – коротко приказал он. Внимательно посмотрел на пыльную обложку и как-то очень нехорошо дернул желваками. – Отныне, падаль, я тебе не Рин, а милорд Риндон. Ступай вон. Вон, я сказал!

Сайк оторопело попятился.

– Но... Рин, это же просто Щепка! Козлиная девка! Она, небось, книжку-то украла!

Рин на миг прикрыл глаза и словно замер. А когда он снова посмотрел на Сайка, тот невольно вздрогнул.

– Вон...

Больше ничего говорить не потребовалось. Оба братца быстро зашагали в сторону замка, а служанкины дети уже и вовсе давно смылись.

Рин обернулся к Айне.

– Давай помогу тебе! – он заткнул книгу за пояс (красивый кожаный пояс с серебряной пряжкой) и протянул ей руку.

Айна с трудом села и осторожно тронула голову. Как она и ждала, под волосами на затылке надулась приличная шишка. Наверное, Сайк врезал ей своим дубовым кулачищем.

– Спасибо... – пробормотала она, пытаясь понять, что вообще происходит, и почему графский сын заступился за «козлиную девку». Ведь теперь... теперь все узнают об их дружбе.

– Пойдем, – все еще держа Айну за руку, Рин решительно повел ее вглубь леса.

Она шла бездумно, как корова за пастухом. Потирала саднящую шишку и внимательно смотрела под ноги, чтобы не наступить босыми ступнями на острый сучок или ветку шиповника. Мыслей в голове почти не было.

В тот день Рин привел ее к своей старой яблоне. Помог забраться наверх и там снова взял за руку. Ей было так странно видеть свои пальцы с грязными обгрызенными ногтями в его ухоженной светлокожей ладони.

– Айна, послушай... Я знаю, когда мы вырастем, наши дороги пойдут в разные стороны... Но... Я даю тебе слово, что бы ни случилось, ты всегда можешь прийти ко мне за помощью! Я клянусь, что больше никто тебя не обидит! Ни в этом замке и нигде еще!

Что ж... Он сдержал свое слово. Тогда.

Вскоре Сайк растворился в водовороте городской жизни, следом за своим отцом, который почему-то решил искать лучшей доли за пределами замка. Ставшись без отца и старшего брата Заяц почти перестал открыто задирать Айну.

Но потом Рин уехал.

10

Ночью Айне приснился отец.

Пивовар Эст, как обычно, сидел на крыльце и неспешно набивал трубку. Айна не задумываясь бросилась к нему и влезла на колени. Она уткнулась лицом в темно-серую рубаху, пропахшую потом, табаком и солодом, а потом взялась за свое любимое дело – стала выискивать в его бороде седые волосы. Но очень скоро поняла, что серебра в ней гораздо больше, чем было когда-то и эти поиски начисто лишены смысла... Однако руки отца были по-прежнему большими и надежными, а в его объятиях Айна отыскала то, чего ей так давно не хватало – покой и защиту. Разомлев от тепла и счастья, она не сразу услышал, что Эст пытается ей что-то втолковать. С трудом, будто бы прислушиваясь с другого конца замка, Айна наконец начала разбирать его слова.

– Глупыха... – отец гладил ее по голове и ласково перебирал лохматые пряди. – Какая же ты еще глупыха маленькая... Ну что с тебя взять, Чижик? Забыла про своих братьев. Как ты могла? А ведь они всегда были к тебе так добры, так заботились о тебе...

Когда наутро Айна проснулась, то, вопреки обычному, помнила свой сон до мельчайших подробностей. Каждый волосок в бороде отца, каждый удар его большого спокойного сердца. Это сердце словно продолжало биться для нее наяву, и от его равномерных ударов страх становился меньше и тише.

На самом деле она, конечно, думала про братьев. Но не очень понимала, чем они могут ей помочь.

Двое старших покинули дом, когда Айна была еще младенцем, с ними она общалась мало и редко. Первый сын, Дан, уже давно завел свою семью. Он с женой и детьми жил ближе к центру города в неплохом, хоть и маленьком доме. Айна совершенно точно знала, что ее присутствие там едва ли кого-то обрадует. Жена у Дана была не самая приветливая особа. Вроде бы и не злая, но встречаться с ней лишний раз Айна не любила. Да и сам брат был для нее почти чужим.

Столь же плохо она знала и среднего. Фед, оставался бобылем, но при этом своего дома у него не было, он обитал в тесной комнатушке над домом начальника стражи, деля ее еще с одним таким же молодым мужиком. Туда бы Айна тоже не сунулась, она опасалась этих грозных больших людей.

Младшие близнецы, ее верные друзья и хранители, ушли примерно за год до знакомства с Рином и после ей не слишком часто удавалось повидаться с ними. Так что Айна быстро научилась не скучать по Руну и Юну. И не надеяться на их помощь.

Но отец во сне был прав: если к кому она и могла обратиться за помощью и попросить пристанища, так это у близнецов.

Рун и Юн жили на окраине города, почти под самой стеной (как в детстве, в замке). Их домишко был мал и прост, но зато близнецы ни с кем его не делили. Они всегда были сами по себе, эти двое. В замке иногда шутили, что братьям и жениться-то не надо, мол, достаточно выбрать, кто возьмет на себя роль хозяйки. Шутки шутками, Рун и Юн в самом деле не спешили искать себе женушек и обременять свою жизнь семейными обязанностями. Из всех детей пивовара Эста они были самыми беспечными, веселыми и легкими на подъем. Именно с ними Айна провела все свое раннее детство. С разницей в одиннадцать лет братья казались ей почти такими же взрослыми, как отец и мать, но при этом они были совсем другими – никогда не сердились, не надоедали нравоучениями и не пытались воспитывать младшую сестру.

«Было бы здорово остаться в городе с близнецами, – размышляла Айна. – Может, и насовсем...»

Но она понимала, что такая идея едва ли осуществима. Даже если братья не будут иметь ничего против, мать об этом узнает и заявится в город, чтобы забрать Айну домой. С криками, затрещинами и позором. Этого ей хотелось меньше всего. А значит, остановка в гостях у братьев будет лишь временной.

Если, конечно, они все еще живут в том самом доме, если она сможет его найти, и если близнецы позволят ей остаться.

Уговорить Стана взять ее с собой было вовсе не трудно.

Помощник управляющего, конечно, удивился, но сразу пообещал, что позовет с собой Айну, как только ему понадобится поехать в город. И не обманул. Спустя три дня с вечера предупредил ее быть готовой рано поутру.

К тому моменту Айна уже собрала в старый отцовский мешок все, что хотела взять с собой: немного еды, огниво, стопку простенькой запасной одежды. Отдельно она уложила холщовый мешочек с чистыми тряпицами на случай трудных дней. Эти тряпицы ей вручила мать полгода назад, когда Айна впервые обнаружила, что ее нутро может нестерпимо болеть и извергать из себя потоки крови. Оставить их дома было бы очень глупо.

Утром в назначенный час Айна уже стояла у конюшни, когда младший конюх только-только запрягал телегу. Она молча смотрела за его отлаженными четкими движениями и мысленно прощалась со всей своей прежней жизнью.

Ни конюх, ни Стан, разумеется, не знали, что видят Айну в последний раз. Помощник управляющего даже не спросил, что она забыла в городе. Видать, решил, будто Айна просто хочет по рынку погулять.

Единственное, чего она боялась в этот момент, что внезапно проснется мать и приметит ее возле телеги с заплечным мешком, сразу все поймет. Но час был ранний и скотница Мира крепко спала.