Камень, жнец и мандрагора (СИ) - Наталья Юрьевна Кириллова Страница 9

Подъём был ранний и оттого изрядно раздражающий любителей поспать с утра подольше, то есть меня. Но делать нечего, накануне я получила подтверждение о поступлении на счёт аванса, так что хочешь не хочешь, а отрабатывать гонорар надо. Добираться до поселения, где несколько веков назад обосновался род Пепельного гранита, предстояло по стежкам через изнанку пространства. Как объяснил Алессандро, дабы быстро попасть в нужную точку, жнецы представляли конечную цель — если речь шла о душе, то требуемый образ возникал сам, ниспосылаемый Смертью, — и двигались по изнанке пространства, словно по стежкам на ткани, то появляясь на лицевой её стороне, то будто исчезая из мира, то возникая вновь в другом месте. При этом срезались большие куски пути и за дюжину шагов можно было преодолеть половину королевства. Памятуя о предыдущем путешествии, я отказалась от завтрака и ограничилась чашкой кофе.

Маленькой чашкой.

Стиль одежды — добропорядочная жительница большого города, пользующаяся услугами общественного и частного транспорта, но никак не собственными крыльями. Я и берет нахлобучила на закрученные в пучок волосы, и в туфли на умеренном каблучке влезла, и с брючным костюмом маркого белого цвета смирилась. Закончив одеваться, подхватила саквояж, заменивший обычную мою сумку непрезентабельного вида, и вышла в коридор. В поисках Алессандро заглянула в гостиную да так и застыла на пороге.

Ночевал Алессандро в доме — то ли меня сторожил, то ли жильё жнецам не выделяли и потому возвращаться ему было некуда. Спал или нет, сказать я не могла, поскольку я-то по ночам спала точно, и к моему пробуждению в гостиной всегда царил идеальный порядок, без малейших следов ночёвки хотя бы на диване. И сам Алессандро по утрам выглядел так, словно если и встал, то задолго до меня: неизменные балахон с перчатками, волосы причёсаны тщательнее, чем у меня, лицо невозмутимо и ни капли не помято.

Однако сегодня жнец ещё не показывался мне на глаза и оттого нынешний его вид поверг в состояние изумления.

Во-первых, балахона не было.

И одежды, которую Алессандро носил под ним, тоже.

Её заменили ботинки с высоким голенищем, чёрные кожаные штаны, неприлично обтягивающие всё, что только можно обтянуть до пояса, и белая рубашка. Кудри до плеч исчезли вместе с форменным жнеческим одеянием, уступив место короткой современной стрижке.

Во-вторых, стоял Алессандро спиной ко мне и, склонившись, перебирал содержимое невесть откуда взявшейся сумки, водружённой на выдвинутый стул. Стоит уточнять, какой дивный вид мне открылся?

В-третьих, когда жнец закрыл сумку и выпрямился, то перчаток я не заметила.

— Готова? — спросил, не оборачиваясь.

— Д-да… — взгляд мой судорожно метался между тем, что брюки особенно вызывающе обтягивали сзади, и открытыми кистями рук.

— Хорошо, — Алессандро снял со спинки кресла чёрную куртку с вышивкой, надел, взял сумку, набросил её ремень на плечо и направился к выходу. Приблизился, глянул недоумённо на замершую в дверном проёме меня. — Что-то не так?

— А-а… — вот теперь я не могла смотреть ни на что другое, кроме как на руки.

И на среднем пальце правой появился перстень тёмного золота с каким-то непонятным знаком. Кажется, некромантский, мне с их братией сотрудничать не доводилось, да и пересекалась я с ними редко.

— Нам пора, Халциона, — напомнил Алессандро.

На плохо гнущихся ногах я развернулась и вышла во двор, под лучи утреннего солнца.

Ладно, мне прикосновение жнеца не повредит.

Не должно повредить.

Наверное.

Я почти что каменная и куда крепче, чем кажусь. Я справлюсь, я сумею, я выдержу…

Но сейчас я хрупкая девушка и перспектива получения ожога серьёзно напрягала! Даже несильного. Даже с компенсацией в виде эмпатического отката.

Алессандро вышел следом за мной, встал рядом и подал руку.

По-прежнему без перчатки.

Я в панике уставилась на предложенную длань. И почему я-то не додумалась надеть перчатки? Приличные леди, вон, вообще с голыми кистями рук нигде не показываются.

— Халциона?

— А-а? — словно заворожённая, я всё таращилась на мужскую ладонь.

— Тебе не повредит, — озвучил жнец мои мысли.

— А-а… ты уверен? То есть вы проверяли? Следственные эксперименты проводили?

Вместо ответа Алессандро взял меня за руку, холодные пальцы сомкнулись вокруг моих, и я зажмурилась в ожидании боли.

Ожидала.

И ожидала.

— Теперь мы можем начать путь? — нетерпеливо вопросил Алессандро.

Осторожно приоткрыла один глаз.

Жнец держал меня за руку, но ничего не происходило, кожа не краснела, не воспалялась и боли я не чувствовала.

Открыла второй и тут мир вокруг подпрыгнул мячиком и завернулся в грязно-зелёную накидку. Пришлось отвлечься от предположительных ожогов и последовать за шагнувшим вперёд Алессандро.

* * *

На сей раз перемещались мы по стежкам дольше, и когда наконец мир вернул себе нормальную цветовую гамму, меня штормило, подташнивало и вовсе хотелось лечь и поваляться в покое с полчаса.

— Дыши глубоко, — Алессандро отпустил мою руку и приобнял меня за плечи, привлёк к себе. — Сейчас пройдёт.

Да я и так дышу… и чувствую едва уловимое эхо пены для бритья, нотку мяты и слабый запах дыма, накрепко впитавшийся в куртку жнеца. Она ведь неновая, явно ношенная не единожды, куртка эта… и брюки тоже. Только рубашка современного фасона, а брюки с курткой будто из старой эпохи вышли, задолго до моего рождения. И сидят они на жнеце как влитые, значит, наверняка носились не кем-то там, а конкретно им, Алессандро. Выходит, это его собственная одежда?

И уж точно не из регламентированной жнеческой униформы.

Стоим мы… даже не знаю где, освещение рассеянное и вокруг каменные стены… в обнимку, словно влюблённая парочка. Алессандро меня по руке выше локтя поглаживает, я дышу, как велено, щёку на его плечо положив… голова кружится, дурацкий саквояж всю руку оттянул, гад… однако объятия не вызывают ни раздражения, ни брезгливости, ни страха… чего нельзя сказать о шуме неподалёку.

Характерном таком шуме.

Знакомом до боли.

— Лучше? — заботливо осведомился Алессандро.

— Наверное, — я пригляделась повнимательнее к окружающей обстановке.

Стояли мы в узком переулке между домами, а шум доносился с улицы. Я высвободилась из объятий, вышла из переулка, осмотрелась. Ещё бы мне не узнать шум…

В стародавние времена горгульи предпочитали жить в Скарро, и редко какой род решался поселиться вдали от надёжных стен древней обители. Однако мало-помалу в городе становилось всё теснее и сложнее с прокормом, а развивающийся внешний мир всё сильнее манил подрастающие