Когда расцветает опал (СИ) - Вероника Янушкина Страница 9

Свет обозначил коридор, спускающийся в сердце крепи.

— Я ступаю под луну. Ты волен переходить за луну, для которой не существует стен, — она протянула светильник, — от постороннего взгляда скроет и путь озарит опал. Но помни: в минуту четвёртого граница появится вновь. До этого момента ты должен погасить фонарь, иначе окажешься в ловушке до следующих суток.

— Спасибо. Сваард…

— Тен Кармалл получит своё, — хищно улыбнулась стихия. Глаза на платье быстро-быстро моргали, словно беседовали между собой, — в своё время. Иди…

Так Стеллан преодолел городскую стену. В полночь зажёг фонарь и прошёл сквозь защищённый печатями камень. Путь между гранями отнял много сил, и Стасгард решил не использовать подарок Моры без надобности. Приберёг для особого случая. Незачем Ордену знать о щедрости проклятой стихии.

Нижний ярус Архары поглотила тишина. В зашторенных окнах домов горел свет; на вратах, ведущих во внутренний двор, висели замки. Обычно, шумная, сейчас первая столица напоминала гигантскую тюрьму. Появишься на улице и попадёшь в конуру с решётками на стенах. Впрочем, Стасгарду «часы тишины» были на пользу. Запуганные каорри не помешают выполнить задание мудрейшего хранителя.

В подвалы вела изуродованная выбоинами лестница. Вытащив из наплечной сумки кристалл сельвиолита, Стеллан сжал тупые грани и слегка прищурился. Голубое мерцание наполнило коридор.

Звонкий щелчок, дверь открылась. Отмеченный Морой торопливо зашагал в дальний угол хранилища. Несколько недель миновало прежде, чем ворон отыскал нужную гору документов. Кропотливо перебирая, гася кристалл при постороннем шорохе и прячась в тенях, он просматривал едва ли не каждую книгу… и, наконец, отыскал.

Не только планы волновали шпиона. С куда большей тщательностью он искал упоминания о Золотых озёрах. Три страницы в гигантском фолианте (таком, что не сдвинуть с места) стали улыбкой судьбы. Стеллан выучил каждое слово, после по карте материка наметил путь. Рисовать или переписывать что-либо не захотел: вещи можно обыскать, пусть и принудительно, а истинное сознание не Прочитает никто. Увидят лишь то, что создано «фантазией опала».

Бесценные листки возродили надежду на спокойную жизнь. Вот она, ниточка, ведущая в мирный город. Постепенно Стасгард размотает клубок и создаст для семьи новый дом. До конца года Стеллан, Саша и Корран покинут орден обозлённых каорри, обоснуются там, где не будет угроз, пренебрежения и постоянной опасности.

В закутке, где пауки сплели сети, превращённые пылью в липкую завесу, покоились планы Архары. Ворон вытащил нужные полотна — тогда линии чертили на грубой ткани и обрабатывали химическим составом, для надёжности — скрутил и убрал в сумку, к подаркам для близких. Затем устроил лёгкий беспорядок, чтобы скрыть вторжение от хозяев, и покинул бесконечный подвал. Пусть архив был заброшен, но шпион не имел права рисковать. Слишком высока цена за свободу.

Ночь украсила небо мириадами звёзд. Стеллан прислушался: всё было спокойно. Разве что в конце переулка лаяли собаки, да слышались пьяные голоса. Хорошо, это отвлечёт стражей от врат. И точно, к дому спешил патруль. Каорри смеялись и предвкушали, как упрячут очередного бедолагу в «каменный короб для успокоения». Свет в окнах гас, плотно задёргивались шторы, словно горожане боялись обвинений в сговоре со смутьяном. Дескать, «мы спали и ничего не знаем».

Началась драка. Перепивший кричал, что перебьёт всю королевскую нечисть и вернёт в Архару свободу. Всхлипы, стоны, удары — и всё стихло. Пока солдаты тащили бедолагу в каземат, тайный гость покидал первую столицу Карвахена.

Ровно в первую минуту полуночи Стеллан зажёг фонарь и прошёл сквозь стену. Полёт на сальфе бы заметили, и ворон ступал по тропе в сторону леса. Сутки пути через чащу, прежде чем он достигнет деревни, где оставил коня. Ещё день, и он достигнет ордена. А там — короткий отдых с семьёй, и очередное задание.

Глава 4. Милость Сваарда тен Кармалла

Лекарскую комнату сотрясали крики.

— Больно!

— Знаю, Юлия, знаю. Пожалуйста, потерпи. Иначе, кости сместятся ещё больше, и покровы придётся рассекать.

— А-ах! Невыносимо! Угораздило упасть на ступеньках! Знать бы, почему они были такие скользкие! Специально кто воду разлил?

— Осторожнее надо быть, а не бегать по подземельям в стёртой обуви! Сама знаешь, в нижних тоннелях камни индевеют, лужи покрывает лёд. А если бы тебя никто не услышал? Замёрзла бы насмерть!

— Я выполняла задание мудрейшего!

— Интересно, что же он поручил?

— Это секрет! — огрызнулась дерья, — да почему так больно?

— Провести урок анатомии? Сломанная кость повреждает мягкие ткани, смещает мышцы, сухожилия и…

— Достаточно! А-ах! Сделай лучше что-нибудь! Дай ещё лекарства!

— Вторая порция навредит, в глубокий сон впадёшь, — лекарь ловко орудовала смоченными в антисептике бинтами, — разве что тебе поможет жемчужная…

— Ни за что! Слышишь? Я лучше умру, чем приму её помощь! Никогда не свяжусь с Проклятой!

— Это глупо. Несколько минут и всё, ты здорова!

— Нет! И ещё раз нет!

— Тогда терпи! И, желательно, молча. Отвлекаешь.

— Не могу, при ней. Пусть выйдет! А-ах!

От вопля задрожало круглое оконце. Лекарские комнаты занимали два срединных яруса крепости, куда проникал солнечный свет. Верхушка предназначалась для элиты ордена; оставшиеся каорри жили на нижних и подземных этажах. Холодных и сырых, более подходящих для казематов и пыточных камер. Чему удивляться, в палатах всегда лежали больные с переохлаждением и воспалениями; каждый день заходили дерьи и прогревали застуженные бока.

Саша и бровью не повела, пропустив грубость мимо ушей. Крепче перехватила старую швабру и продолжила мыть пол. Утром Юлия, одна из поварих, поскользнулась на ступенях в погребе и сломала левую руку. Громко стонавшую дерью принесли на носилках и переложили на кровать в приёмной комнате. Джия, одна из трёх старших лекарей, закрепляла на предплечье лонгету и старательно пропускала мимо ушей истошные крики. Хотя и охала чуть слышно.

— Уходи! — плевалась молоденькая кухарка, — уходи!

— Я выполняю задание мудрейшего, — ледяным тоном ответила Глебова, — закончу и оставлю вас в полном покое.

Юлия дёрнулась так, что койка ударилась о стену.

— Мерзкое отродье! Как смеешь со мной так разговаривать? Уж я накормлю тебя прогорклым супом и