Альвина Волкова - Стальная 3 (СИ) Страница 95

  -- Он всегда такой раздраженный?

  -- Сколько себя помню. Идем.

   Молодой жрец, увидев кого принесла нелегкая на ночь глядя, удивленно вытаращился, не веря своим глазам. Он даже ущипнул себя за руку, проверяя, не сон ли это.

  -- Ис-сир Франчиас?

  -- Сарвирис, - приветливо улыбнулся Франчиас, - Давно не виделись.

  -- Да, - учтиво поклонился жрец, - Давно. И я очень рад вас видеть.

  -- Я тоже рад тебя видеть. Как отец?

  -- Прекрасно, - лицо жреца просветлело, - Я каждый день молюсь за ваше здоровье, ис-сир. Если бы не вы, его бы уже не было с нами.

   Делая вид, что очень заинтересован лепниной на стенах храма, Хрос слушал разговор двух глиртов, и удивлялся - надо же, какая оказывается, многогранная личность, их ис-сир.

  -- Дэйиш - хороший глирт и честный верноподданный было бы грустно потерять его только из-за того, что мой брат не ценит своих работников и не готов оплатить их лечение. Передай отцу, если он пожелает уйти от Вирисиса, то я всегда готов принять его на место начальника охраны.

  -- Это большая честь, ис-сир Франчиас. Я обязательно передам. Думаю, он согласиться, - глаза молодого глирта потемнели.

  -- Что-то не так, Сарвирис?

  -- Нет-нет, ис-сир, - замотал головой парень, - Просто тяжелые мысли. Слышал у вас скоро свадьба. Я так рад за вас!

   Франчиас покосился на Хроса, который затрясся от едва сдерживаемого смеха, и уточнил у Сарвириса.

  -- Откуда такая информация?

  -- Ну, как же..., - озадачился парень, - Захран лично помогал вашему отцу отбирать претенденток. Вы как отправились за статуэткой, так они этим вплотную и занялись. От их шипения в нескольких залах даже стекла потрескались.

   Франчиас протяжно застонал, словно у него враз заболели все зубы. Хрос не выдержал и захохотал в голос. Сарвирис покосился на гвиорда с подозрением.

  -- Ис-сир? - обратился младший жрец к Франчиасу.

  -- Не обращай внимания, - отмахнулся тот, - Он друг.

  -- Тогда почему он смеется?

  -- Невесты, - закатил глаза к потолку ис-сир.

  -- Но вам выбирали самых лучших, - не понял его жрец.

  -- Если бы ты их знал, Сарвирис, ты бы так не говорил, - вздохнул Франчиас.

  -- Я видел их! Они все красавицы.

  -- Так и есть, - отсмеявшись, заговорил Хрос, - Красавицы.

  -- Тогда в чем же дело?!! - вопросительно посмотрел на ис-сира Сарвирис, - Выберите одну сакшани или сделайте всех трех своими сакшара. Шазура милостива - она поймет.

  -- Это мне только не хватало! - испуганно воскликнул ис-сир, а Хрос снова схватился за бока.

  -- Все, я больше не могу, - всхлипывая, простонал гвиорд.

   Франчиас раздосадовано поджал губы. Его эта ситуация совсем не забавляла.

  -- Хрос, прекрати смеяться! - рыкнул он на парня.

   Гвиорд вздрогнул, как и Сарвирис, который никогда не слышал, чтобы глирты рычали.

  -- Сарвирис, все гораздо труднее, чем ты себе представляешь. Но мы забыли о главном... О цели нашего визита.

  -- Ис-сир?

  -- У меня к тебе просьба, Сарвирис. Не мог бы ты оставить нас с Хросом в храме до утра... одних.

  -- Я не совсем понимаю, - в глазах жреца всколыхнулось беспокойство.

  -- Мне нужно поговорить с богиней, - мужчина слегка приподнял бровь, - Наедине.

  -- А он? - жрец покосился на улыбающегося гвиорда.

  -- У меня с ним пари, - коротко ответил Франчиас.

   Такова была их с Хросом легенда. Члены старших семей часто заключали странные пари, чтобы пощекотать себе нервы, и это общеизвестный факт, так, что младшего жреца ответ ис-сир успокоил, и он согласился пойти им на встречу. Но несмотря на его дружеское расположение, Франчиас все равно отсыпал Сарвирису несколько монет, чтобы тот мог с комфортом переночевать в гостинице.

   Когда все двери храма, наконец, были закрыты, Франчиас обернулся к Хросу и прошипел.

  -- Если не хочешь смотреть, отвернись. Это будет не самое приятное зрелище, - и, не дожидаясь, когда Хрос сообразит, что ему делать, начал отрыгивать статуэтку из желудка, а когда почувствовал, что она близко - ухватил и резко вытащил.

  -- Хм-м, - взгляд у гвиорда был такой же, как и у любого ученого - заинтригованный, - А я то все думал, куда ты ее дел.

  -- Я не мог рисковать. Если бы мы несли ее в сумке - Она, - глазами указал на потолок, - почувствовала бы ее.

  -- Но это Ее храм.

  -- Ее. Но здесь, - Франчиас обвел взглядом выпуклые стены храма с многочисленными нишами, - сотни других статуэток. Эта, только одна из них.

   Франчиас подошел к пустующим двум нишам в стене за алтарем, и, разделив статуэтку на две фигурки, поместил змея в углубление нужной формы в верхнюю нишу, а сиротливую женскую фигурку в единственное круглое углубление - в нижнюю.

  -- И что теперь? - прислонившись к стене, поинтересовался Хрос.

  -- А теперь, - Франчиас ощупал все углубления верхней ниши, - будем искать недостающие фигурки.

   Они обернулись и поняли, что до утра могут и не управиться. Придется пересмотреть все фигурки, а их - Франчиас знал точно, - насчитывалось около четырех сотен.

***

   Лохматик улегся у камина в гостиной и стал с интересом наблюдать за мельтешащей в ней прислугой. В последнее время это стало единственным его развлечением - наблюдать. За глиртом, за драконом, за эльвафом, за гвиордом - за всеми. Он свободно передвигался по поместью и прилегающим к нему землям в виде собаки и мог с легкостью подсмотреть и подслушать. Лохматик не привлекал внимания и не вызывал подозрений. Что может быть подозрительного в собаке? Правильно, - ничего. Однако, даже те, кто знал, что Лохматик вовсе не собака, а боевая горгулья, относились к нему весьма снисходительно, полагая, что он до сих пор не прошел ни одной стадии взросления, и все так же бесполезен и глуп. Это было очень кстати. После того, как Франчиас проснулся с разными глазами, он больше не мог пользоваться шахнирскими способностями, чтобы следить за наследниками, так как был вынужден постоянно поддерживать сплошной барьер иллюзии. Это отнимало у глирта много сил. Тогда Лохматик сам вызвался стать для него шпионом. Франчиас поддержал идею и, для проверки, отправил его к драконам.

   Лохматик ничуть не удивился. Разразившийся между тремя черными драконами скандал имел начало еще в момент их возвращения из храма Эрмиадиды. Взбешенный Лассаиндиар метался по поляне, проклиная глупую человечку с ее по истине куриными мозгами, рискнувшую всем - своей жизнью и жизнью всего черного клана, лишь бы доказать, что она и только она хозяйка своей судьбы. Райнар пытался успокоить брата, но тот не слушал, и, тем более, не слушал Дарисандрину, которая в отличие от мужчин была уверена, что Нина, несмотря на свое заявление, обязательно поможет им - нужен только правильный подход. Однако развить эту мысль драконнице не удалось, так как Райнар, возмутившись тем, что Дарисандрина как-то слишком быстро перешла на сторону Нины, сгоряча выдал ее планы, упомянув, что она давно должна была рассказать Лассаиндиару о решении Совета вернуть того в семью. О-о, последующая за этим сцена впечатлила своей исключительно звериной жестокостью. Осознав, что натворил, Райнар, всеми силами пытался защитить перепуганную драконницу, но остановить взбеленившегося зверя смогла только неожиданно появившаяся в небе над лесом незнакомая черная драконница, атаковавшая Лассаиндиара со спины, и прижавшая ящера к земле. Она была не многим больше Дарисандрины, тем не менее, ей удалось усмирить противника вдвое крупнее себя, чем не могла не восхитить Лохматика и всех случайных свидетелей ссоры драконов. Чуть позже она представилась Падирой - мамой неразумной девчонки, сбежавшей из родной пещеры в поисках приключений себе на хвост.