Нам не понять друг друга сразу. Дилогия - Алена Викторовна Медведева Страница 99

Она вздохнула.

— Твоя мама объяснила, что эйшавый стали влиять на меня исподволь еще до появления на Альдис. Вслед за твоим вторым появлением на Земле я попала под их прицел. Кстати, это второй твой грех! И под их влияние… Решение оставить дом и сбежать, бросив отца не было моим. Теперь я понимаю, что воздействие эйшавый словно притупляет чувства, ослабляет узы, заставляет забыть краски жизни. Поэтому я была так безразлична к переживаниям отца, ничего не осознавала вокруг, не видела лиц окружавших меня членов экипажа.

Какое-то время она молчала.

— Надеюсь, ты меня слышишь. Спасибо тебе! — долгий вдох. — Отец рассказал мне, что ты за меня на коленях просил его о прощении. Он до сих пор не может отойти от этого зрелища. И ты признал себя единственным виновником моего побега! Обещал сберечь меня и… поддерживать связь, сообщая о моей жизни. И обещания свои сдержал.

Арианна заплакала, тихо шмыгая носом.

— У меня в душе все перевернулось, когда услышала его рассказ. Почему ты сам не сказал мне об этом? Не представляешь какое я испытала облегчение, узнав, что он не мучился все это время в неведении.

С жаром припав к моей щеке губами, оставляя на моем лице соленый след, она едва слышно призналась:

— Теперь я понимаю, что ты с самого начала старался оберегать меня. Извини, что была такой глупой и ослепленной своими страхами! За твою цельность я люблю тебя еще сильнее!

Кажется, сердце в этот момент совершило замысловатый кульбит в моей груди. О, да!!! Как же хотелось прокричать в небо от счастья.

В один из дней я слышал разговор Ари с моей мамой, которая тоже навещала меня постоянно.

— Ольга, а вы уверены, что я подхожу ему? Я совсем не такая как вы, не знаю, не идеальная что ли…

Судя по голосу, дейрана смущалась. Но задать свои вопросы мне и развеять сомнения она не могла, оттого и искала ответов у моей мамы.

— Ты думаешь я такая? Или Гайяр? А уж, тем более, Леакрэ? Перестань рассуждать так, просто позволь себе поверить в настоящее. — мягко засмеялась мама. Я чувствовал ее рукопожатие. — Леакрэ для неймарца всегда был в чем-то спонтанным. Как яростная буря, разящая все на своем пути. Наверное, издержки моего воспитания. Полагаю, кто-то должен был научить его терпению.

— Ваш рассказ многое изменил, я наконец смогла понять мотивы его поступков.

Мама громко хмыкнула!

— Ты не досталась ему легко.

— Но ведь и он мне тоже? Сейчас я понимаю, что больше всего боялась, что моему сердцу будет больно.

— Жизненная мудрость приходит с возрастом. И ты понимаешь, что любовь — интрига, которую невозможно предвидеть. Будущее всегда остается тайной, так к чему пытаться его предугадать? Задаваться вопросами о своем соответствии? Сомневаться? Прежде ты не понимала его, а он не мог объяснить. Эйшавый — тот фактор, который предопределил для вас эти сложности. Но сейчас, когда почти все позади, разве не имеешь ты права выдохнуть с облегчением и признать, что эти жизненные уроки пошли на пользу? Не случить с вами такого, увидела бы ты свою… любовь? Разве по-настоящему рассмотрела бы Леакрэ? Чтобы в итоге понять его?

Восхищенный вздох дейраны стал безмолвным ответом.

— Ольга, как же я хочу научиться этой мудрости, стать решительнее и обрести собственные суждения.

— Я встретила отца Леакрэ, когда была более зрелой, чем ты. Я многое испытала в жизни, поэтому став мудрее. И не думай, что я не совершала ошибок! Не бойся довериться чувствам, какими бы невероятными они не были. Леакрэ очнется, я твердо знаю! Проживаешь жизнь шаг за шагом и становишься взрослее. И неизменно совершаешь ошибки — в любом возрасте. Но нет смысла сожалеть о них, важно не повторять в будущем. Помни об этом.

Уже когда мама ушла, Ари долго сидела рядом, гладя меня по волосам и молча размышляя о чем-то. А затем тихо шепнула:

— Когда мне было трудно и страшно, спасибо, что не позволил моему сердцу отчаяться. Пусть я и вела себя, как самая эгоистичная женщина во вселенной.

В тот день, продолжая кружить над маревом чуждой синевы, я впервые увидел где-то очень далеко очертания берега. И понял, что однажды обязательно отвечу Ари. И скажу ей:

Мы будем любить друг друга, ведь мы понимаем друг друга. Мы будем смотреть друг другу в глаза до конца жизни, ведь мы друг друга чувствуем. И пусть у нас все не так как у моих родителей, но и любовь у каждого своя. Наша пусть будет противоречивой, несговорчивой и порывистой, с кучей ошибок и заблуждений. Но это не страшно, ведь мы оба знаем, что куда важнее не сомневаться, что в итоге все получится.

Словно в ответ на мои мысли, дейрана принялась рассуждать вслух.

— С чего вообще начинается любовь? Может так быть, что она начинается с определенного мгновения? Мм… Если подумать, то впервые что-то дрогнуло в душе в подземелье Альдис, когда один отвергнутый мною упрямец, проходя мимо и невероятным образом узнав меня из сотен таких же темных балахонов, вдруг тихо спросил в порядке ли я?

Или она начинается с какой-то сущей мелочи, вдруг подмеченной в один из дней? Например, с такого неожиданного пристрастия к уборке?

Всегда в самом начале все так неуверенно и зыбко? Так непонятно и неловко? Кажется, это не могло случится. Но случилось. Ты просто понимаешь, что сейчас видишь его другим. А возможно, просто видишь, впервые смотришь на него по-настоящему, желая видеть. И понимать.

Нет,