Последние стражи Аарона (СИ) - Мирослава Драгович Страница 99

— Что, если их вдвое больше? — прошипел маг.

— Просто сделай то, что получается у тебя лучше всего, а я сделаю то, что получается у меня.

— Будешь болтать?

Пара жестов руки, и над Эрло и южанином вырос купол. Его не способна была пробить ни одна стрела, пока у мага хватит сил удерживать его. Скрипнула дверь, и оба вышли во двор. Закатное солнце било прямо в глаза.

— Ты нас подловила, Петра, — Эрло вскинул руки в примирительном жесте. — Только поэтому я отдам тебе Седого. Я не могу знать сколько вас, я не знаю, что ты могла слышать о нас, но лишних трупов я никогда не хотел. Поэтому будет, как я скажу.

В ответ послышался поток отменной брани. Ловец дождался, пока тот иссякнет, и продолжил:

— Если не согласишься, мы дадим знак — и дагмерская стража будет здесь. Тогда вы все подохните, сколько бы вас там не было. Видишь, Петра, я иду на уступки!

Эрло почувствовал, как по его лицу сбежала капелька пота, как губы предательски пересохли и голос вот-вот должен был надломиться, но он все продолжал говорить в никуда:

— Я клянусь, что Менно жив. Но мои братья огрели его по седому затылку, и нам потребуется четверо твоих крепких ребят. Они встретятся с моими… Здесь, где я стою. На этом самом месте. Вы забираете Менно и катитесь в проклятую Тьму. Иначе мы дадим знак.

— Мы согласны! — в этот раз Петра ответила без брани.

— Мы должны снять печать. Если ты не желаешь, чтобы твои люди рассыпались в пепел. Пусть у ворот останутся только четверо.

— Вас никто не тронет! Отдайте Менно!

— Будет, как я сказал!

Эрло услышал недовольное ворчание, затем — шаги. У него получалось рассеивать разбойников, но он ничего не знал об их числе. И только надеялся, что ловцы, засланные в обход, смогут напасть вовремя. А время было вязким как смола.

Всего один жест и двое ловцов бросились к воротам.

Петра носила на лице клеймо, как и все каторжники с Юга. Длинные черные волосы растрепал ветер. Она стояла по ту сторону печатей. И при одном взгляде на нее, было ясно, что знакомство с ней не может быть приятным.

Вдруг снова скрипнула дверь и на крыльце появился Лотар, перепачканный кровью.

— Вот твой Менно, сука! — прокричал он, пинком спустив с порога ту самую бочку.

Каторжница завопила и бросилась вперед. А Эрлоис, выругавшись про себя, стал думать о новом преемнике.

Леса Дагмерской гряды

В лязг оружия врывался звон колокола с городской дозорной башни — стражники заметили дым и снарядили подмогу, но она могла не потребоваться.

У разбойников не было достойного оружия, и лишь несколько магов могли создать проблемы ловцам.

Когда Петра накинулась на Эрло, он быстро понял, что в два счета расправится с ней. Ее рукам не доставало силы, а ярость заглушала разум. Ловец отбил мечом с десяток невнятных ударов длинного кинжала, потом каторжница вдруг побежала. Он мог отпустить ее, но подчинился иступленному охотничьему азарту. Бой начал затихать, наполняя сумерки воплями раненых.

Петра неслась глубоко в лес, петляя, как испуганный зверь, падала, поднималась, снова бежала. Кровь стучала в висках Эрло, заглушая все вокруг. Девушка снова поскользнулась на вымокшей листве, упала в землю лицом, силилась подняться, но не успела. Ловец схватил ее за волосы, подставляя горло под удар ножа.

— Стой! — заверещала она, захлебываясь страхом. — Я сделаю все, что хочешь!

Эрло замер. Убивать женщину ему было непросто, даже если она сама всего несколько вздохов назад хотела разорвать его на куски. Иногда ты просто должен сделать свое дело, и, если твое дело избавлять мир от зла — делай это не задумываясь, иначе ты его недостоин. Так он говорил ловцам, никогда не признаваясь, что его самого сбивает с пути облик, который это зло может принять. Петра не получила свое клеймо просто так, и он знал, что один из ловцов мертв по ее воле. Мир стал бы чище без нее. Но его рука все же дрогнула.

— Я расскажу все, что знаю! — выплевывала она, в надежде выжить. — Гален скоро нападет на вас! Я расскажу!.. Не убивай!..

Эрло отпустил ее, поднялся и вдруг услышал, как Лотар выкрикнул его имя.

Многие бойцы считают, в сражении нет никого опаснее, чем маг огня. Эрлоис же не раз убеждался, что в бою страшна любая стихия. Умелый маг воздуха сможет сломать человека, как соломинку. Ему приходилось видеть подобное.

Когда его ноги оторвались от земли, Эрло не успел даже испытать ужас. Тяжелый удар выбил из него воздух и наступила темнота.

Побережье, Дагмер

— У-у, паскуда растреклятая! Не вздумай помирать, пока не сделаешь то, что должен!

Это были первые слова, прорвавшиеся к Моргану сквозь вязкий и липкий бред. Он весь состоял из образов и вспышек памяти, но эти слова отличались от них и голос ему был смутно знаком. Он хотел бы остаться на тех камнях, ощущая, что сам стал камнем, но эта женщина упрямо тащила его за собой, дико бранясь и задыхаясь. У него не было сил открыть глаза и взглянуть на нее. Лихорадка вцепилась в него мертвой хваткой, стараясь вырвать из этого мира.

— Что ты натворил, Морган Бранд, чтобы подыхать, как шелудивый пес? У-ух, проклятье!

Он чувствовал, как женщина била его по щекам, пыталась трясти за плечи, затем снова тащила по мокрой земле, упираясь сапогами.

В очередное пробуждение от тягучей лихорадки он ощутил тепло огня, мягкость шкуры животного, сырость и дым. Женщина постоянно говорила, но он не мог разобрать слов, падая в сон и болезнь. Его тело было тяжело отравлено.

Он отчаянно боролся за все свои полустертые воспоминания. Ему мерещилась Мириам. Чудилось, что она стоит рядом, глядит на него с укором. Безмолвная, несчастная и такая ненастоящая.

Морган очнулся от этого терзающего видения, только когда женщина попыталась влить что-то в его пересохшее горло. Не понимая, где оказался, он было рванулся от ее рук, но тут же рухнул назад на звериную шкуру.

Он распахнул было глаза, но все вокруг понеслось кувырком. Костер недалеко от сооруженной лежанки был ярче солнца Корсии. Жадно хватая воздух сырой пещеры, Морган скорчился от пронзившей его боли. Еще вдох, и скверна снова сдавила горло. Женщина помогла справиться с ней, подставив кадку, и утерла лицо, когда приступ закончился.

— Знаешь, северный лорд, я видала всякое, пока живу среди тех, кто тебе так не по душе. Так вот. Раз твоя Гаудана