Неприступное сердце (ЛП) - Реншоу Уинтер Страница 10

— Хорошо, позволь мне пообещать тебе прямо здесь и сейчас, что, если ты когда-нибудь выйдешь за меня замуж, я никогда не буду тебя оценивать.

Она прикрывает ладонью улыбку.

— Мы не опережаем события?

Я подмигиваю, делая глоток вина. Конечно, мы оба сегодня ведем себя лучше, но это не значит, что я все еще не хочу ее подразнить.

Ресторан заполняется с каждой минутой, шум вокруг становится все громче и громче, но единственное, на чем я сосредоточен, это Бостин. Наш разговор не прекращается, и я ни разу не заскучал и не захотел оказаться дома.

К тому времени, когда приносят нашу еду, я узнаю еще больше о Бостин. Она единственный ребенок в семье. Изучала человеческое развитие и отношения в университете Уолтропа в Чикаго. Росла в Денвере до десятого класса, а затем ее отец устроился на работу в Портленде, штат Мэн. О, и, как и я, Бостин часто ходила куда-нибудь выпить после работы с друзьями, просто чтобы расслабиться и пообщаться, но теперь она огромная домоседка.

У нас с ней больше общего, чем она думала, и я вижу сейчас на ее лице осознание этого.

— Хочешь прогуляться? — спрашиваю я после того, как мы заканчиваем свой ужин.

Она кладет салфетку на тарелку и кивает.

— Да. Это было бы здорово.

К тому времени, как мы спускаемся вниз, ночное небо полно звезд, а тротуары опустели.

— Я люблю город на выходных, — говорит она. — Мне нравится находить участок тротуара, который полностью принадлежит только тебе и никому другому.

— Мне тоже.

Она смотрит на меня с полуулыбкой.

— Некоторые люди думают, что это безумие — оказаться в городе с миллионами людей и наткнуться на пустой городской квартал. А я думаю, что это удача.

— Удача?

— Да. Как загадать желание на звезду или увидеть на часах 11:11. Удача.

— Мне нравится. Удача.

Мы идем по тротуару, иногда сталкиваясь друг с другом, но я держу руки при себе как хороший мальчик, несмотря на то, что хочу прикасаться к ней каждый раз, когда смотрю.

— Однажды ты спросил меня, почему я рассталась со своим последним парнем, — говорит она, выдыхая, как будто нервничает. — Не знаю, почему говорю тебе это, но мне было немного не по себе. Сейчас, когда я подумала об этом, мне кажется ты был искренне заинтересован.

— Так и было.

— Последний парень изменил мне, — выпаливает она и задевает каблуками асфальт при ходьбе, пристально глядя перед собой. Я позволяю ей немного помолчать, не желая показывать свою немедленную реакцию, потому что это покажется банальным. — Так же, как и парень до него. И тот, который был раньше.

Бостин опускает голову и заправляет прядь волос за ухо.

— Ты хоть представляешь, как неловко быть так называемым «гуру отношений», когда при этом не можешь выбрать парня для себя?

— В этом нет твоей вины.

— Откуда ты знаешь?

— Это мы. Это мужчины. Мы такие. И мы действительно хорошо притворяемся, что это не так. — Я осознаю, что сейчас подставляю себя самого, но надеюсь, что она меня услышит. — Ты была права насчет меня, насчет старого меня.

Она молчит.

Но я говорю серьезно. Если бы у нас было свидание четыре года назад, я бы использовал ее и потом бросил. Она была горячей штучкой, а я был чертовски возбужден. Для меня город был шведский столом из великолепных женщин, и в то время ни одна из них, казалось, не удовлетворяла мой аппетит.

Прекращали отношения не они.

Это всегда был я.

— Я думала, что знаю, как отличить хороших от плохих, — говорит она.

Я усмехаюсь.

— Это не похоже на сбор фруктов, Бостин. Иногда идеально выглядящий фрукт внутри гнилой. И ты не узнаешь об этом до тех пор, пока не попробуешь его.

— Знаешь, что не так со свиданиями в наше время? — Бостин выпрямляет спину и сжимает руки в кулаки.

— Что? — спрашиваю я, посмеиваясь.

— Все лгут. Мы так стараемся быть теми, кем, как нам кажется, хочет нас видеть другой человек, — говорит она. — И мы так усердно работаем над этим, что забываем, кто мы есть, а значит, в конце концов, мы не честны с собой. А если ты не можешь быть честен с самим собой, то как ты можешь быть честен с кем-то еще?

— Это похоже на замкнутый круг.

— Точно! — Продолжая идти, Бостин поворачивается ко мне лицом и коротко касается меня своей рукой. — Ты понял.

— Я согласен.

Она улыбается, а затем выдыхает, и я улавливаю запах ее сладких духов, который разносится теплым ветерком.

— Когда ты найдешь кого-то настоящего, — говорит она. — На сто процентов реального...

— Ты захочешь заполучить его, — заканчиваю я.

— Верно. — Наши взгляды встречаются. — Мне жаль, что раньше я не была с тобой настоящей, Локк. Просто ты был... такими привлекательным... и таким раздражающим... таким мужчиной, от которых я стараюсь держаться подальше по множеству причин... и когда ты захотел меня... я подумала, что, возможно, тоже захочу тебя... и это напугало меня. Нет, это привело меня в ужас. Поэтому я оттолкнула тебя, не дав шанса.

Я улыбаюсь.

— Я знаю.

— Я была с тобой ужасной стервой. И я прошу за это прощения.

Бросаю взгляд на здание слева от меня и останавливаюсь. Бостин кажется немного смущенной, пока не понимает, что мы возле ее дома.

Мы стоим лицом друг к другу, тротуар заполняется группой туристов, фотографирующихся у известного кафе на углу. Город больше не принадлежит только нам двоим, и ночь тоже.

— Я хорошо провел с тобой сегодня время, — говорю я.

Мы смотрим друг на друга одну бесконечную секунду, и если бы я не был так ограничен ее правилами, то поцеловал бы. Здесь я бы обвил одной рукой ее талию, а другой зарылся бы в ее волосах. Именно здесь я прижал бы ее к кирпичной стене и подарил бы поцелуй, который мог бы соперничать с самым первым, что мы разделили четыре года назад.

— Здесь я тебя оставлю, — говорю я, и она понимающе кивает.

В конце концов, это были ее правила на вечер.

— Спокойной ночи, Локк.

— Спокойной ночи, Бостин.

Глава 13

Бостин

— Привет, если вы переключаете станции, то это «Руководство для одиноких девушек по любви и свиданиям», и я ваша ведущая, Бостин Бекфорд, — говорю я в свой микрофон в понедельник вечером. — Прежде чем мы примем какие-либо звонки, я хочу, чтобы вы, ребята, сделали одну вещь. Хочу, чтобы вы взяли все книги, которые я написала. Давайте, идите, возьмите их. Я вас подожду... Итак, они у вас в руках? Теперь я хочу, чтобы вы выбросили их в мусорное ведро. Затем я хочу, чтобы вы взяли спички.

Я бросаю взгляд через комнату на машущую руками Лару. Она, нахмурившись, говорит что-то вроде: «Какого хрена ты делаешь?!».

Я поднимаю вверх большой палец.

И не остановлюсь.

— Дамы, я ошибалась. Ужасно ошибалась. Забудьте все, что я вам говорила раньше про «недотрогу». — Я развожу руками. — Забудьте все, чему вас научила. Девочки, мы начинаем с нуля. Мы будем плыть по этим водам вместе.

Лара стоит, уперев руки в бока. Как моего продюсера, ничто не раздражает ее больше, чем то, когда я выхожу за рамки сценария или из аккуратно спланированного графика, который она выкладывает передо мной каждый вечер.

— Извините, мой продюсер смотрит на меня убийственным взглядом. Позвольте мне объяснить, что здесь происходит. — Я говорю веселым тоном, хотя признание того, что я была неправа, причиняет боль — практически физическую боль десяткам тысяч слушателей, настраивающихся на прямой эфир в данный момент. Я смотрю на экран, открывая свой «Твиттер» и «Фейсбук», и вижу, как там разворачивается хаос, когда фанаты спрашивают друг друга, что, черт возьми, происходит. — У меня было свидание. Удивительное, идеальное, красивое, волшебное свидание. И вы знаете, что я сделала? Вы знаете, что сделало это свидание таким красивым, удивительным и волшебным? Я посмотрела на этого мужчину — мужчину, которого отвергала в течение многих лет — и решила перестать притворяться и просто стать самой собой. Сделала то, что всегда говорила вам, ребята, не делать — я полностью раскрылась. Была честна с ним. Я сказала ему то, что никогда никому не говорила. А взамен? Он тоже раскрылся. И мы обнаружили, что у нас больше общего, чем мы думали. Или, по крайней мере, думала я. Может быть, он всегда это знал, поэтому и преследовал меня все эти годы.