Эффект Лотоса (ЛП) - Вольф Триша Страница 10

— Первое, что я сделал, — говорит затем Рис, — это выделил все сходства и различия. Я убедился. Случай похож, но это не наш парень. Если бы я хотя бы на секунду подумал, что ваши дела связаны…

— Я знаю, — перебиваю я и, пригладив волосы, смотрю на него. — Похожи. Но почерк не совпадает. — С Джоанны сняли одежду. Это большая разница. — Дело не во мне и моем деле.

— Ты уверена?

— Жертва получила восемь ножевых ранений в туловище в области живота, все разной степени глубины. — Когда я говорю это, его взгляд скользит по моей груди, и я чувствую себя так, словно он может видеть мои шрамы сквозь одежду. Я скрещиваю руки. — Смертельная рана была нанесена ножом в левую часть груди и повредила легочную артерию и легкое. Причина смерти — утопление.

Я цитирую отчет как патологоанатом — сухо и беспристрастно. Это позволяет взглянуть на дело в перспективе, отделяя факты от эмоций.

Я получила десять ножевых ранений. Одна рваная рана грудины. Я потеряла сознание от травм, которые привели к отеку легких. Скорее всего, именно из-за этого я не могу вспомнить нападение.

Рис внимательно меня изучает.

— Это на тебя не похоже.

Я убираю выбившиеся пряди волос, падающие мне на лицо.

— Знаю.

Это было общеизвестно — я не самый эмоциональный человек. Даже после нападения я не могла заплакать. У меня не наворачиваются слезы при виде жестокости, транслирующийся по телевизору. Новости не заставили меня потерять веру в человечество. Рис знает это, и он знает, что эта вспышка… чего бы то ни было, не в моем стиле.

Я не плакала с тех пор, как потеряла Эмбер.

Я делаю глубокий вдох.

— Фото с места преступления потрясло меня. И все.

Это единственное, что я могу признать.

Сначала он сомневается, но затем принимает мое оправдание.

— Мы все еще можем вернуться.

— Нет. Я хочу заняться этим делом. Джоанна заслуживает того, чтобы мы оба потрудились.

Краем глаза я вижу, как Рис поднимает и опускает руку. Может, на секунду он подумал о том, чтобы прикоснуться ко мне, утешить. Но он сжимает ее в кулак.

— Отлично, — он оглядывается. — Похоже, место хорошо просматривается с третьего этажа среднего дома, а также с третьего и четвертого этажа последнего. Нам есть над чем поработать.

И на этом разговор прекращается. Если я не буду настаивать на этой теме, Рис оставит все как есть.

Пока мы бредем вдоль берега, я фотографирую здания и помечаю все квартиры с видом на место преступления, чтобы потом изучить подробнее. Позже, когда я буду писать эту сцену, я опущу разговор с Рисом. Никто не знает Синтию и что с ней случилось. Страсть Лэйкин заключается в том, чтобы писать, раскрывая правду. Вот в чем ее история.

Мы огибаем участок, заросший камышом и источающий невыносимый болотный запах, и тогда я вижу их.

Лотосы.

Белые, покачивающиеся на поверхности серого озера. Цветы переливаются как расстеленная атласная простыня.

О Боже.

Рис уже спешит ко мне. Мне не свойственна экспрессия, но Рис обычно ведет себя даже более сдержанно — не прикасается, так как уважает границы. Но сейчас он обнимает меня, физическое действие, возвращающее меня к реальности.

— Пойдем, — настойчиво говорит он гортанным голосом. — Не смотри.

Я не могу отвести взгляд от белых лепестков.

— Раньше их здесь не было.

Он не отвечает, но ответа и не требуется. На снимках с места преступления, сделанных в то время, цветов не было. В отчетах нет ни одного упоминания. Лотосы только выросли — кто-то их посадил. Кто-то специально посадил эти ужасные цветы прямо на то место, где утонула жертва.

Глава 9

Книга Кэмерон

Лэйкин: Тогда

Реальные воспоминания или восстановленные? Вы можете подумать: а в чем разница? Память — это память. Но вот в чем загвоздка с восстановленными воспоминаниями. Они не всегда точны. Это как шифр. Существует определенная последовательность событий, и когда мозг не может вспомнить некоторые детали, он смотрит на события до и после, а затем выбирает самый логичный вариант, чтобы заполнить пробелы.

Так что то, что произошло на самом деле, будет отличаться от тех воспоминаний, которыми мой мозг заполнил пробелы.

Я восстанавливала свои воспоминания, используя рассказы о том, что произошло, а также выводы, к которым пришли детективы, ведущие дело.

Ниже я в меру своих возможностей приведу пересказ случившегося в ту ночь.

Грохот музыки в стиле регги наполнил ночной воздух «Док-Хауса». Гирлянды с белыми фонариками словно звездный занавес украсили черное небо. Это было прекрасно, и я в своем смятенном состоянии медленно покачивалась на барном стуле, изо всех сил пытаясь забыть.

Все.

Кэм убедила меня вернуться к родителям. Съехать из общежития. По пути к Сильвер Лэйк она сделала крюк — быстрая остановка в баре, чтобы утопить мои печали в алкоголе.

Я приглушила сердечную боль с помощью содовой. Затем запила газированную сладость водой. Хотя Кэм думала, что в рюмке была водка. Я была здесь ради нее, а она — ради меня. Это была ее попытка развеселить меня. Я пыталась пить, но так и не научилась этим наслаждаться. Черт, раньше я никогда не напивалась. Но признаться в этом значило почувствовать себя еще более неловко, а мне просто хотелось быть нормальной.

Я дрожала, пока меня окутывало тепло ночи. Это было словно объятие старого знакомого.

Кэмерон стояла в конце барной стойки, заигрывая с барменом, чтобы получить еще одну порцию выпивки. Его звали… Тони? Тайлер? Я отмахнулась от него, также как от остальных парней, которые подходили к нам сегодня ночью. Но, если честно, их было не так уж и много.

Ночь подходила к концу. Это было официальное начало весенних каникул, и все студенты совершили массовое паломничество в более южные районы, чтобы пить, веселиться и упиваться развратом подальше от университета.

Несколько отставших неудачников пытались поддержать вечеринку. Одна парочка целуется под навесом. Двое парней в форме сидят за столиком и пьют пиво, очевидно, ища развязных цыпочек, с которыми можно провести выходные. Одинокого пьяного мужчину развезло у деревянной опоры.

Мы были жалкой компанией. Мы делали все возможное, чтобы ночь не кончалась, потому что не хотели, чтобы наступил следующий день. По крайней мере, в своем нынешнем состоянии именно так я воспринимала мир вокруг себя.

Кэм поставила передо мной рюмку с янтарной жидкостью.

— Последняя. Торренс закрывает лавочку.

Торренс. Я щелкнула пальцами. Несмотря на физическое и эмоциональное оцепенение, пальцы меня не послушались.

— Я не могла вспомнить, как его зовут, — я притворилась, что пью текилу, вылив ее через плечо, а затем взглянула на Кэмерон. — Тебе следует пойти с ним.

На сегодня с притворством покончено.

Она усмехнулась.

— Да, это как раз то, что мне нужно.

— Я серьезно. Он горяч. И ради меня ты пожертвовала весенними каникулами в Канкуне. — Я нахмурилась. — Иди. Повеселись. Сделай что-нибудь плохое.

Она перевела взгляд на бармена, и я поняла, что она хотела его. Но она преданно просидит со мной всю ночь. Не этого я хотела.

— Эй, мистер Бармен… — крикнула я.

— О, Боже… Синт. Ты уже так набралась, — засмеялась Кэм и покачала головой.

Перекинув белое полотенце через широкое плечо, он вразвалочку прошел в нашу сторону. Он был темнокожим и мускулистым, с хитрой ухмылкой. Он был именно таким, каким должен быть горячий бармен.

— Привет, — поздоровалась я, облокотившись на стойку. — Хочешь трахнуть мою подругу?

Он привык к такому вниманию со стороны женщин. На лице Торренса не отразился шок из-за моего грубого вопроса. Он знал, что я не пьяна. Он всю ночь наливал мне газировку и воду. Но я не сомневалась, что он использует любую хитрость, чтобы залезть девушке в штаны. Он просто улыбнулся и подмигнул Кэмерон.

Кэм пнула меня по ноге.