Джорджия Ле Карр - Иден (ЛП) Страница 11

Вдруг я слышу шаги в коридоре, направляющиеся к моей комнате и останавливающиеся напротив двери. Я лежу неподвижно, боясь вздохнуть, только сердце стучит так, что отдает в ребрах. Мои глаза прикованы к дверной ручки. Он не посмеет. Он черт побери, не рискнет прийти ко мне после того, как был с ней. На несколько минут наступает душераздирающая тишина, все замирает, а потом слышится звук его удаляющихся шагов. Я сажусь на кровати, чувствуя, как горит все мое тело.

Он не вошел!

Я, с одной стороны, взбудоражена думая о его дерзости, но, с другой – чувствую себя опустошенной от острого разочарования. Он просто ввергся в мое личное пространство, словно физическая боль. «Черт с тобой, — думаю я. — Да пошел ты, Джек Иден». Я встаю и бегу к огромной дубовой двери. Моя рука замирает на ручке, я останавливаю саму себя. Какого хрена я делаю? Я сжимаю руки в кулаки и прижимаю ко рту.

Какого черта со мной происходит? Я чувствую себя разозленной и неудовлетворенной, как если бы я оставила что-то незавершенное со своим любовником. Что такое есть в этом мужчине, что заставляет меня отчаянно хотеть ощутить его внутри себя? Я прижимаю ухо к двери и слышу, как он спускается по лестнице.

Я убираю руки ото рта и поворачиваю замок в двери, раздается громкий металлический щелчок. Я счастлива, что мне удалось это сделать, наконец-то я вернула контроль над собой, поэтому отступаю на шаг. Руки так дрожат от переполнявших меня эмоций. Я вдруг пугаюсь света, идущего снаружи из окна, он включил сенсорные огни. Я быстро несусь по направлению к окну и встаю в тень, за портьеры.

Я наблюдаю за ним, идущим по террасе в направлении бассейна, его осанка кричит о неуемной энергии и обладает смертельной грацией пумы на охоте. Освещенный белыми лампами, он снимает обувь, медленно стягивает футболку через голову, спускает свои джинсы, и пальцами снимает трусы, которые сами падают на мрамор. Мне необходимо отвернуться и не смотреть на него, наверное, стоит даже вернуться в постель, но я не могу себя заставить сделать это. Я пробегаюсь взглядом по мускулистым ягодицам, освещенными неоновым синим светом, идущим из бассейна.

В этом свете, он стоит несколько минут у края бассейна, совершенно голый. Я могу даже различить жесткие волоски на его икрах, потом потрясающе и сказочно обнаженный, он чуть-чуть поворачивается в сторону моего окна так, что его длинный толстый объемный член направлен прямо в мою сторону. Он смотрит вверх на окна, я точно знаю, что он ищет меня в окне.

Встретившись с ним взглядом, у меня такое чувство, будто меня пнули в живот. Болезненное. Я ничего не могу с собой поделать, кроме как оставаться в своем укрытии. Грешно. Бесстыдно. Мы пялимся друг на друга. Потом он отворачивается и аккуратно спускается в воду, еще какое-то время я стою и наблюдаю за ним, рассекающим мощными бросками гладь бассейна, затем отхожу подальше от окна.

В этот момент я совершенно четко поняла две вещи – первое, полнейшую примитивность мужчины, и второе: я возбуждаюсь. У меня никогда не было таких фантазий, крутящихся в мозгу, касающихся его рук, языка и его члена. Ездить на мне, пока я не закричу. Я жестко сжимаю свои бедра.

Я плохо сплю и просыпаюсь в пять тридцать. За окном уже светло и царит блаженная прохлада. Я встаю с постели и после быстрого душа, одеваю одежду и обувь, которую Мария принесла мне прошлой ночью – нижнее белье цвета персик и синий спортивный костюм, с белыми кроссовками, на которых до сих пор есть этикетки. Отвратительно, но все это мне идеально подходит. «Должно быть это осталось от случайных женщин, останавливающихся у него постоянно все время», — кисло рассуждаю я.

За моей дверью стоит полная тишина.

Я спускаюсь вниз по парадной лестнице и выхожу. Туман стелется по земле. Все это выглядит очень таинственно в духе Шерлока Холмса, я улыбаюсь сама себе, пересекая подстриженную лужайку и направляюсь в сторону леса.

Мирную тишину утра нарушает громкий, словно гром, звук. Я пораженно оглядываюсь по сторонам — из тумана выплывает мужчина на блестящем черном жеребце. Он скачет без седла. Его конь полностью олицетворяет его самого — ужасное существо черное, как смоль с такими же черными глазами. Большая тварь. Упертый и непреклонный. Если честно, то я поражена насколько животное может соответствовать человеку, и при этом слиться в одно целое с ним.

Он останавливается рядом со мной. Жеребец начинает беспокойно фыркать, смотря дикими глазами. Я перемещаю свой взгляд к мужчине, испытывая какой-то благоговейный трепет от его вида на огромном черном жеребце. В мягком утреннем свете его лицо выглядит жестким и настороженным.

— Прогуляйся со мной на лошади, — командует он, сидя наверху. Он возвышается в седле неподвижно, глаза смотрят напряжено, впитывая каждую деталь моего выражения. Вопреки кажущемуся спокойствию в нем, я все равно чувствую, как напрягается его тело. В этот момент — ничто не способно встать у него на пути.

Я открываю рот, но ничего не выходит, поэтому отрицательно качаю головой. Я никогда не ездила на лошади, не говоря уже о таком сверкающем черном монстре.

— Ты не многословна сегодня, — замечает он и протягивает свою руку потому что где-то глубоко внутри себя он знает, что я хотела бы попробовать.

Ошеломленная его внешностью и манерой предложить мне поездку, я молча вкладываю свою руку в его ладонь, которая просто огромна, и такая же горячая, как влажная земля. Она тут же смыкается вокруг моих пальцев. Он поднимает меня вверх одной рукой так внезапно, что я визжу, оказавшись моментально позади него, покачиваясь из стороны в сторону. Жеребец, чувствуя мою панику, начинает ржать. Он похлопывает его, призывая к спокойствию, удерживая руку на его крепкой широкой шеи, до тех пор, пока тот не успокаивается. Он как-то сбалансировал мое тело на этой лошади.

— Обними меня, — говорит он.

Я с радостью делаю это, тепло и аромат его тела окутывают меня. Я слышу стаккато моего сердца, громкое, сильное, быстрое, пытаюсь удержаться от желания положить голову ему на напряженную спину.

— Ты о’кэй?’ — спрашивает он, поворачивая голову, чтобы взглянуть на меня.

— Да, — скрежещу я.

Он щелкает языком и выводит лошадь в галоп по полям. Везде стоит тишина, только слышится цоканье подков. Жеребец фыркает, слышится треск веток под его копытами. Мы молчим, в нашей скачке существует что-то магическое.

Он замедляет галоп, переводя на прогулочный шаг, мы входим в лес. Здесь воздух кажется холоднее, наполненный ароматом лета от полевых цветов и клевера, становится темнее от ветвей деревьев. Белки и еще какая-то живность перескакивают с ветки на ветку. Когда мы выбираемся из леса, то оказываемся совершенно для меня неожиданно на пляже.