Малера (СИ) - Кир Хелен Страница 12

- Умоешься. Теперь я на педальку жму. Вали к своей Вике. Ко мне не надо. Обойдусь.

А, вон в чем дело. Прислушиваюсь к тому, что делают родители. Доносится лишь мерный разговор, им не до нас. Тогда ок.

- Наверх, – хватаю ее поперек и тащу в свою комнату.

- Пусти, придурок, – пытается громко взвизгнуть, но не успевает.

С нереальной скоростью залетаю по лестнице и затаскиваю к себе. Захлопнув дверь, отпускаю. Осмотревшись, понимаю, сейчас настанет капец. Злая, как пантера. Взъерошенная и раздраженная безмерно.

- Какого хрена, Матвей!

Нет ответа. И не будет. Потому что оставшись с ней рядом, все стопы сняты. И нет у меня ничего другого, кроме того, что хочу ее поцеловать. Не мазнуть, как раньше, а реально засосать так, чтобы ноги подогнулись. Воспламеняется вокруг все, как на углях стоим. Лерка поубавила обороты, но все еще прет от злости. Я напряжен и скручен в стальную пружину. Если распрямит, то взорву все вокруг волной отдачи стремительного раскрута.

Неосознанно делаю шаг вперед.

- Стой! – вытягивает вперед руки.

Все равно на предостерегающий тон. Под ногами уже горит пол. Тело превращается в жидкий металл и в голове постоянно вспыхивает. Хорошо, что дверь закрывается внутрь, а Лера подпирает ее спиной, просто так не выскочит. И я в момент сокращаю расстояние между нами. Наваливаюсь на ее и загребаю. Одной рукой подталкиваю подбородок и ловлю ее горячие губы.

Сопротивляется. Выгибается как кошка. Бьет и царапает, но не может вырваться. Я ее целую. Одержимо. Дьявольски соблазняю нежностью. Все границы упали сейчас, ничего не мешает. Наше детство меня отпускает и в ту же минуту начинается отсчет нового времени. Понимаю, что это пока только для меня. Вряд ли она прыгнет со мной в этот поток, но все возможно, пусть и не сейчас.

Сжимаю сильнее, заземляю. Крутится как юла. Ее губы выскальзывают, и я снова их захватываю, задирая лицо выше к своему направляю. Этот рваный, яркий, болезненный и такой импульсивный поцелуй дезориентирует и тут же возносит к небывалой эйфории. Запоминаю ее уникальный вкус, такой манящий и гипнотический. Понимаю, что подсяду на эту дрожащую волну непреодолимого желания и зовущего, пряного и острого кайфа.

Ле-ра…

В голове бомбит непрерывно ее имя. Мой напор неуправляем, но приносит суперкайфовые ощущения, особенно когда малышка перестает брыкаться и замирает. Сквозь приоткрытые веки наблюдаю, как она успокаивается. Обволакиваю ее языком, не могу удержаться, тут же касаюсь ее и судорожно замираю. Ее рот – погибель. Этот вкус не забыть никогда. Этот священный акт смахивает последние сомнения того, что она не моя. Лера Архарова росла, чтобы мне принадлежать. Теперь я понимаю это четче.

И я позволяю себе её одержимо засасывать. Не могу удержаться. Не способен сейчас.

Лера порывисто вцепливается ногтями в мои плечи и уже слабее, но все же пытается отодвинуться. Нет. Без вариантов. Пользуюсь ее поднятыми вверх руками, подхватываю под спину и шею. Блокирую, не отрываюсь от губ. Не хочу. Мне мало.

Так ничтожно мало, что готов тут долго стоять, не отрываясь. Но все же, прекращаю и прижавшись к ее щеке, шепчу ей.

- Ты моя девочка. Моя теперь. Слышишь? Забудь Макса. Выброси его на хрен из головы.

- Что ты несешь, Мот? – дергается в руках.

- Лер, все не так теперь, – сжимаю крепче. – Будь со мной. Мы все решим.

- Да что ты собрался менять? – сердится она. – Это невозможно. В смысле, что ты там себе надумал.

- Почему?

Раздается громкий стук в дверь, которая сразу же открывается, и входит отец. Я успеваю выпустить Леру из рук.

- Ребят, уже накрыли на стол. Идем. Что вы тут все решаете?

- Ребус, бать. Называется «Невозможное возможно».

9

- Будьте готовы вечером. Идем слушать Шуберта и Брамса. Вот билеты. Взяла всем! – тычет назидательно в нас пальцем теть Лада. – Эй, вы двое – обязательно!

- Я не могу! – сопротивляется Лера.

- Можешь, – спокойно говорит ее отец. Он откидывается на стуле и поднимает на дочь предостерегающий взгляд. – Можешь, Лера. Не будем маму расстраивать.

- Спасибо, милый, – благодарит его жена.

Перевожу взгляд на пылающую негодованием Леру. Злится. Ну это нормально. Архарова включила режим турбо-сука. С любопытством наблюдаю эту трансформацию. Глаза так ярко сверкают, что поражаюсь. Из зрачков льется сногсшибающий огонек бешенства, который с трудом гасится, когда приходится отвечать своим родителям. Но как только я ловлю эту ядерную смесь, то становится не до смеха. Это лазер яда, вспарывающий кожу и заполняющий поры, вздувающий отвар, распространяющийся по всему организму с космической скоростью. Вот это Лерку коротнуло. Такого еще не наблюдал. Это из-за поцелуя, что ли? Так он не последний.

- Лерунь, а ты не хочешь? Или перестала устраивать компания? А Макс как к классике относится? – могильным голосом завожу перечень вопросов.

Да, сдаю ее. Прямо при всех. Грязно играю.

- Макс? – вскидывает брови дядя Спарт. С ледяным выражением лица он откладывает столовые приборы и поворачивается к дочери. – Детка, кто это?

- Знакомый мальчик, – сдавливает мне со всей силы пальцы под праздничной скатертью, но при этом смотрит только на отца. Маленькая, а сжимает так, что кожу мне продирает. – Очень хороший, – арктически вещает и дерет мне дальше кожу. – Классику просто обожает.

- Лера, никаких глупостей, – придавливает весомостью аргумента ее родитель. Окатывает ее таким значительным взглядом, что понимаю когда-нибудь при малейшей промашке меня тоже придушат. Друг отца покруче Рембо, когда речь идет о его сокровище, но меня уже хрен остановить. Я готов. – В филармонию идем все. Не обсуждается.

- Да, пап. Матвей, не хочешь воздухом подышать? – по-змеиному улыбаясь, предлагает мне прогулку.

- Безусловно, Лера, – отодвигаю стул и помогаю ей выйти. – Прошу, – церемонно подставляю локоть.

Получив щипок, удаляюсь со своей гадюкой в сад под аккомпанемент перешептывания старших.

- Что это с ними? – мамин голос.

- Маш, не обращай внимания. Они всю жизнь ссорятся, – отмахивается тетя Лада.

Обернувшись на выходе, натыкаюсь на внимательный взгляд Спартака. Выдерживаю его. Но вместе с тем понимаю, что меня нещадно раскалывают. Ну так, значит так. Руки мои развязаны тогда. Остальное переживу.

Не успеваем завернуть за угол дома, как Лерка фурией налетает на меня и садит с разбега ладонями по моим плечам.

- Ты охренел, предатель?

- В каком месте?

- Зачем Макса сдал?

-М-м-м-м, – издевательски тяну. – а ты оказывается его скрываешь. Стыдно за него, да? Хотя за такую нюню я бы тоже стыдился.

- Ну и падлючий ты стал! – закатывает глаза она и шипит как змея. – Зачем так? Ты же знаешь, какой мой папа!

Аргумент огневой. Знаю. Спартак зароет за дочь и еще и сверху попрыгает. Оберегает Леру, аки пес цепной, но он и в душе не колупает, что за оторва у него выросла. Лерка ни хера не пионерка! Дядя Рус сыпанул немного наборчика безбашенных генов.

- Почему сразу падлючий? Что перестало устраивать?

- Матвейчик! – наступает на меня, уперев руки в бока – Я предупреждаю! Пошел ты в жопу! Или дружим как раньше или я тебя со свету сживу!

- Я с тобой дружить уже не хочу, – отшагиваю назад, но смотрю не отрываясь. Ну такая она малышка милая, хоть и бесится.

- С фига? Из-за глупостей в голове?

Упираюсь в гамак, стопорюсь ногами и перехватываю руки гюрзы. Растрепалась, вся всклокоченная, злая, аж глазюки сверкают, но такая хорошенькая. Помимо воли улыбаюсь и заглядываюсь на нее.

- Лерка, ты смиришься. Уже не будет по-другому, малышка моя. Я не могу дружить, о другом постоянно думаю, о твоих…

Сукаааа… как же больно…Вот это удар! Пять баллов! В рот компот… тут же раздается оглушительный писк. Не, ошибся. Просто получилось случайно. Я сейчас не только ослепну, но еще и оглохну. Отдираю руки от пострадавшего глаза. Так и есть, зажала кулачок и согнулась, поскуливает чуть. Ну конечно, так лупить уметь надо. Протерев еще раз свой глаз, хватаю ее за руку и быстро осматриваю.